Война 2033. Пепел обетованный. - Чекмаев Сергей Владимирович Lightday

— Ну и хорошо. Значит, можно идти. Сделаем сегодня еще полперехода, здесь оставаться опасно.

— Но ты же так и не отдохнул!!

— Успеется. Найдем хорошее место — на сутки встанем. И чем дальше от этой проклятой промзоны, тем лучше.

— А на старую дорогу, про которую ты рассказывал, скоро выйдем?

— На северо-запад не одна дорога идет. Две параллельные — совсем старое, довоенное еще шоссе и новая, но тоже заброшенная. Пойдем либо по первой, либо между ними. Сама видишь, что здесь творится. Чем меньше будем светиться там, где нас могут ждать, тем дольше проживем.

Кира вдруг протянула руку и коснулась рукояти смарта. Сказала совсем тихо, почти про себя, но я все же услышал:

— Зачем жить дольше других, если мы так и так все умрем? Кому это нужно?

— Твоим друзьям, родным, всем, кто тебя любит… — Я произносил слова, прекрасно понимая, что говорю в пустоту. Какие могут быть друзья у лабораторной крысы? Какие родные, если отец сам продал ее научникам Вавилонского центра?

— А если некому любить?

Я обнял Киру за плечи. Она прижалась ко мне, уткнулась носом в плечо и всхлипнула.

— Будет кому. Некоторые из нас ради того и живут, чтобы однажды найти любовь. Или вернуть потерянную.

Заброшенное шоссе Оазис — Новая Москва. Озеро у разрушенного портала.

Локальные координаты 122924

Кольцевой заслон.

Локальные координаты 122124

Весь долгий дневной переход Кира выглядела подавленной. Молчала в пути, молчала и на дневке. Я не лез с расспросами — в ее возрасте самое время задаваться философскими абсолютами. Простыми, но нерешаемыми задачками из серии «кто мы?», «зачем живем?» и «что оставим после себя?». В Вавилоне ей явно было не до того.

Меня же в данный момент больше волновали преследователи. И пусть запутанная дорожная сеть промзоны Оазиса осталась позади, купол совсем недалеко — два дня пути максимум. Догнать нас не составит никакого труда. Или перекрыть патрулями прямую, как ствол баррета, дорогу на Москву.

До старого шоссе оставалось еще километров девяносто — примерно три перехода. Напрямую выходило короче, но, если верить карте, там неосторожного путника ждал многокилометровый заслон со стичами и вжиками. Конечно, не сталкеру их бояться, однако в пустыне чаще спасает не безрассудная смелость, а холодный расчет. У заслона нас очень легко зажать в угол: отстреливаться разом от погони и от стичей — удовольствие не из приятных. Патроны из воздуха я делать не умею.

Поэтому пришлось пройти немного по главной дороге — рядом не было ни развалин, ни чьей-либо драгоценной недвижимости, и я решил рискнуть. Потом мы свернули на заброшенный частный тракт, уходящий в пески, обогнули на безопасном расстоянии дымящий заводик какого-то маленького клана и растворились в пустыне.

Ловите теперь, кому интересно!

Но расслабляться ни в коем случае не стоило. Вряд ли наши друзья, взяв след у Оазис-портала, так уж сразу откажутся от лакомой добычи.

Да и пустыня сама по себе — тоже не курорт. Ходить по ней учатся годами, если не исчезают бесследно в первые месяцы. Что уж говорить о Кире? Ей, как самому настоящему новичку, приходилось несладко: ночной холод сменялся одуряющим зноем, песок забивался в волосы, в одежду и ботинки, резал глаза и скрипел на зубах. К тому же я, заметив, что она не слушает моих советов и совершенно не экономит воду, отобрал у нее флягу. И оставался глухим к самым умоляющим просьбам, негодующим выкрикам и даже угрозам.

— Андрей, дай попить! Пожалуйста…

— На привале.

— Но я пить хочу! Сколько можно издеваться! Андрей! Ты меня уморить хочешь?

— Выпьешь все — сама за полдня уморишься. Без посторонней помощи.

— Зачем я только с тобой связалась?! Спокойно дошла бы сама! И с водой бы не мучилась! Если б я только знала, что ты будешь так надо мной издеваться!

Я не напоминал Кире, что она клятвенно обещала во всем меня слушаться. Зачем? Просто отмалчивался. Или советовал поберечь силы:

— Кира, не буянь. Будешь много говорить — во рту пересохнет, а до привала еще долго.

— Да у меня уже сто лет как пересохло!

Утром на дневке она залпом выпивала отмеренную дозу в две крышечки, с ненавистью смотрела, как я завинчиваю фляги и снова убираю в рюкзак. После чего поворачивалась спиной и молча ложилась спать, как можно дальше от меня. Тикки пристраивался у нее в ногах. По-моему, в эти дни он тоже меня разлюбил.

Но — и тут Кира честно придерживалась обещания — она никогда не пыталась забраться в мой рюкзак и выпить хотя бы немного воды, пока я сплю.

Слишком гордая потому что. Ну-ну.

За два перехода до заброшенного шоссе нас поджидал сюрприз. Не сказать, чтобы совсем невероятный. Просто со всеми нашими заморочками, когда приходилось следить не только за сюрпризами пустыни, но и за горизонтом и экраном КПК — нет ли погони за спиной?　— я как-то подзабыл, что в мире происходят и другие события. Совсем не связанные с побегом подопытной пси из вавилонской лаборатории. Вроде недавней бойни у развалин рейнджерского поста.

Кира как раз начала очередной раунд словесной войны: жестокий Андреналин, мол, лишил ее, бедную, воды и теперь ходит, глумится. А она и так с трудом ноги переставляет, скоро вообще упадет без сил и умрет от жажды.

Я почти не слушал, занятый настройкой увеличителя. Батареи таяли неотвратимо, и потому приходилось экономить — не осматривать весь горизонт по паре минут, а делать короткие снимки в память КПК. Если кончится заряд, придется обходиться сэвэдэшной оптикой, а там увеличение меньше в разы. А значит, враги смогут засекать нас раньше, чем мы их. Хреновая перспектива.

Удивительно, как я вообще их заметил на таком расстоянии. На экране КПК они выглядели цепочкой черных точек — если внимательно не присматриваться, сойдут за пылинки или дефект матрицы.

— …неужели, если я выпью хоть пару глотков, что-то изменится?　— Кира все еще негодовала.

Я припал на колено, подкрутил мощность увеличителя. Черт с ним, с зарядом, если такие дела творятся.

Они шли цепочкой. Длинной цепочкой, что тянулась змеей, уходя за край горизонта. Целый отряд боевиков какого-то клана, а то и нескольких. В хвосте тяжело переваливалась громада транспортного робота.

Ругаясь про себя, я бросил взгляд в КПК на значки и сразу же выключил комп. Ухватил Киру за руку и чуть ли не силой втащил ее в старую нору богомола, где мы пережидали дневную жару. Прежде чем она успела возмутиться, я встряхнул ее за плечи и раздельно произнес:

— Ти-хо!

— А что случилось?

Я передернул затвор СВД и лег у входа, пристраивая ложе винтовки между камней.

— Кира, внутрь! Как можно глубже. КПК не включай, Тикки держи при себе.

Она замотала головой:

— Никуда не пойду, пока ты не научишься говорить по-человечески, а не приказывать…

— Пойдешь!!　— Похоже, в моих зрачках снова мелькнул прицел, потому что Кира вздрогнула и начала медленно отползать назад.　— Нет времени пререкаться!! Военный отряд Атланты на дороге! Может, твои покупатели, а?

— Почему ты думаешь…

— Потому!! Стичий хрен, Кира, спрячься! Когда боевой отряд самого сильного клана Атланты в полном составе прет через пустыню, мне совсем не интересно, почему он это делает! Мне важнее знать — за кем!

Конечно, я ее пугал. Пусть посидит в темноте, подрожит от страха. Зато не будет путаться под ногами или, как в прошлый раз, выскакивать следом за мной. Перестрелять целый клан Люциусов мне не светит… хм, каламбурчик родился. Так что попробую отболтаться: какая, мол, девочка-пси? Никого не видел! Понятное дело, что во время такого диалога неожиданно появляющаяся из-за спины Кира никак не подкрепит мои самые искренние заверения.

Я оглянулся — она забралась в дальний угол, подтянула к себе ноги и уткнулась лицом в колени. Косичка медленно покачивалась, задевая кончиком песчаный пол.