Трясина - Анастасия Алексеева

дома. Но до такого не доходило никогда.

— В следующий раз просто предупредите об опасности. Не нужно делать глупостей.

— Не будет следующего раза. — я вскинула бровь, внутренне поёжившись от ледяного тона: — Я сделаю это место безопасным для тебя. Поэтому не беспокойся об этом.

— Не нужно давать обещаний, которые вы не в состоянии выполнить.

Герцог подался чуть вперёд, утыкаясь лицом в моё плечо. Его тело всё ещё слегка подрагивало. Сердце болезненно защемило. Не удержавшись, я опустила руку ему на голову, развязывая узкую ленту. Ничем больше не сдерживаемые волосы рассыпались по широким плечам, создавая пугающий контраст с белизной кожи. Демон, не ценящий жизнь, но не имеющий возможности умереть.

«Страшное сочетание. От такого и в самом деле неизвестно, чего ожидать. Понятно, почему императрица стремится как можно скорее взять его под контроль. Я бы даже могла это понять, если бы для достижения своей цели Её Величество не использовала меня как промежуточное звено и не приносила в жертву душу невинного человека только ради пробуждения магии в этом теле».

— Вернитесь в постель. Мне бы не хотелось объяснять прислуге, чем мы таким занимались в первую брачную ночь, что к утру вы испустили дух.

— Такой слабый яд не сможет мне навредить. — мужчина притворно нахмурился, но всё же направился к кровати: — Так что если сами решите от меня избавиться, выбирайте что-то посерьёзнее.

— Учту.

Кивнув, я проводила герцога взглядом и устало потянулась. От пышного свадебного платья я избавилась сразу, как возникла возможность, и теперь наслаждалась лёгкими белыми одеждами, заботливо подготовленными служанками. Вероятно, этот наряд нужен был для первой брачной ночи, в том смысле, который обычно в это вкладывают. Но ещё до того, как покинуть бальный зал, мы пришли к обоюдному согласию отложить исполнение супружеского долга на неопределённое время.

Не скажу, что у меня были на этот счёт какие-то строгие моральные принципы, но всё же для начала стоило познакомиться ближе. Проникнуться взаимными чувствами. И неплохо бы, чтобы это была симпатия, а не желание придушить подушкой во сне.

Впрочем, в просторной спальне кровать всё равно была одна. Так что разделить ложе этой ночью нам предстояло в буквальном смысле. К счастью, места было достаточно, чтобы свободно развалиться и не доставлять друг другу неудобств.

Поняв, что если сейчас же не приму горизонтальное положение, усну стоя прямо у окна, я, покачиваясь, добралась до постели и плюхнулась в гору мягких одеял. Тело тут же отозвалось приятной тяжестью в мышцах. С трудом повернувшись на бок, я принялась разглядывать замершего мужчину. В мягком свете свечных огоньков он выглядел странно. И дело было не в принятом добровольно яде.

Присмотревшись, я не смогла сдержать улыбку. Мужчина передо мной, очевидно, смущался как подросток. Разрываясь между желанием пошутить и продолжить разглядывать эту очаровательную невинность, я спросила:

— Мне отвернуться?

— Как будет угодно.

Поняв, что мне дали полную свободу действий, я потянулась и села на кровати. Прожив на свете достаточно лет, я точно знала, что совершенно не обязательно всё сводить к похоти. Иногда приятно просто понаблюдать за красивым человеком. Особенно, если он сам дал согласие. Решив не отказывать себе в эстетическом наслаждении, я удобно устроилась среди подушек, внимательно следя за тем, как ловко длинные тонкие пальцы одну за другой расстёгивают пуговицы рубашки.

Но стоило последней преграде в виде тонкой ткани исчезнуть, и я вспомнила, на каких условиях мы оба здесь находимся. На шее герцога, больше не прикрытой одеждой, красовался сплетённый из запутанных символов ошейник клятвы. Белые, отливающие серебром, линии, казалось, впились в тело. Тонкая светлая кожа под ними покраснела. Местами проступали первые кровоподтёки. Однажды мне случилось некоторое время быть связанной грубыми верёвками. Тогда на запястьях остались точно такие же следы. Болезненные и долго не желающие заживать. Тряхнув головой, я на секунду задумалась:

«Это когда это такое было?»

Странное воспоминание исчезло так же быстро, как появилось, оставив после себя только недоумение. С сомнением поведя плечами, я отложила размышления на этот счёт, решив, что есть вещи и поважнее.

Осторожно ухватив рукав герцогской рубашки, я потянула его вверх, обнаруживая пару браслетов в тон «ошейнику». Такие же метки нашлись и на лодыжках. Почувствовав, как скрипнули зубы, я сделала несколько медленных вдохов и выдохов. У сидящего напротив демона не было ни единой причины проявлять ко мне благосклонность.

«Всего лишь инструмент императрицы, с помощью которого тебя пленили».

И тем не менее герцог был вежлив, терпелив к моим истерикам и предельно осторожен в действиях. Мысленно вознося молитву богам за безграничное самообладание этого мужчины, я подалась чуть вперёд. Он не шевельнулся, только дышать стал глубже и медленнее.

Стоило бы для начала выспаться и отдохнуть, но глядя на следы, оставленные клятвой всего за несколько часов, я не решилась ждать. Внимательно наблюдая за церемонией, я сделала вывод, что при заключении договора храм создаёт резонанс, работая как усилитель для магии. Вот только мне не нужно было произносить заклинаний и по крупицам собирать энергию в теле. Она будто лилась во мне свободным потоком. Дай волю, и затопит всё вокруг.

Вдохнув поглубже и в последний раз проверяя на прочность свою уверенность, я улыбнулась:

— Как законная супруга герцога восточных земель, я приношу ему клятву вечной верности.

Слова текли ровно, одно за другим, сплетаясь в магическую вязь. Вкладывая в них всю искренность, я говорила спокойно. Сложно сказать, почему я всё же выбрала сторону герцога. Просто в тот момент это казалось правильным. Я не готовила речь заранее, лишь вспоминала, что именно говорил герцог во время церемонии, и каждой следующей фразой старалась вернуть ему как можно больше свободы, которую мужчина, не сопротивляясь, передал мне в руки.

Когда я, наконец, замолчала, от впивавшихся в кожу герцога меток остались только красные следы. И лишь приглядевшись, я заметила, что над нашими правыми запястьями парит тонкая светлая паутинка взаимной равноценной связи.

— Почему?

— Потому что мне не нравится быть чьим-то инструментом?

Переведя дыхание, я улыбнулась. Магическое поле, которое я всё это время поддерживала вокруг нас рассыпалось. Только тогда я поняла, как много сил требовалось на его поддержание. Подняв взгляд на задумчиво смотрящего на меня герцога, я вдруг подумала, что навалившаяся усталость не слишком большая плата. И если бы потребовалось, я была готова держать это поле, пока полностью не выжгу магический резерв.

Первое, что я увидела, распахнув утром глаза, мирно спящий на своей половине кровати мужчина. От рубашки он так и не избавился, расстегнув только верхние