Равновесие Парето - Денис Бурмистров

Был день, дух легкий ветерок, треплющий мои волосы. Вокруг возвышались блочные дома, в которых, наверное, еще оставались люди. И не было ничего страшного.

А я все стоял и смотрел на то место, на котором увидел фигуру. Все стоял, боясь пошевелиться, стоял и чуть дышал. В голове загнанным в силки зайцем билось лишь одно слово: «Похититель! Похититель!». И снова и снова, разгоняя остальные, более рациональные слова.

Когда я все-таки отошел от этого оцепенения, то бежал со всех ног до самой улицы Солнечной, боясь оглянуться. Боясь увидеть за спиной ковыляющую вслед фигуру, скрытую тенями.

И, естественно, никакие силы не могли меня заставить провести ближайшие часы в одиночестве. Я поспешил в первое пришедшее в голову место, подальше от кладбища, подальше от улицы Тральной, подальше от разросшихся кустов и непонятных фигур.

10

— Молодец, что пришел, — в который уже раз хлопнул меня по плечу Илья, перегибаясь через стол и сотрясая стоящую на столешнице посуду. — Я уж, думал, с катушек съеду от этой тишины. Уж и песни орал, и матерился с балкона в белый свет. Ни хрена не помогает, только дураком себя чувствовать начал.

— А чего к людям-то не пошел? — спросил я развязно. Несколько рюмок водки уютно лежали в желудке, хорошо сдобренные вареной картошкой и селедочкой с лучком. По телу разливалось приятное тепло, голова стала легкой, а мысли — прозрачными и плавными.

— К каким людям, Игорян? — Илья ткнул себе за спину, в сторону окна. — Ты где там людей-то видел?

Илья оказался радушным хозяином. Поддавшись панике, я бежал, сам не зная куда. Ноги вынесли к дому, чей жилец указал мне дорогу на кладбище. Вспомнив лишь балкон и имя — Илья — но напрочь забыв номер квартиры, пришлось орать с улицы, в надежде, что услышат.

Услышал. Заспанный выглянул в окно, озадаченно уставившись на меня. А через пару секунд уже махал рукой, приглашая заходить.

Квартира у Ильи оказалась более уютной, чем у Краснова. Сразу видно, что человек живет, как говорится, «с руками». Какие-то полочки из фанерки под потолком, самодельные арки на месте дверных проемов. Никаких отошедших обоев, разводов на потолке или оставленных «на потом» скособоченных стульев. Да, бедненько, но по своему даже неплохо.

Но вот что выказывало в хозяине одинокого мужика, так это валяющаяся тут и там одежда. Носки возле кровати, в кресле навалены свитера и мятые штаны, вместо туалетной бумаги — нарезанные листы газеты. Соответствовал и набор еды в холодильнике — консервы, лапша быстрого приготовления, какие-то соусы, проросшая картошка, недопитое пиво, пельмени. Приняв незатейливое предложение, мы в четыре руки быстренько сварганили на стол. Последней Илья достал бутылку водки.

Вблизи Илья выглядел лет на пятьдесят, хотя мне признался, что только миновал сорок три года. Сухой, с многочисленными морщинами на лбу и возле рта, он напоминал мне какого-то персонажа из старого фильма про крейсер «Потемкин». Был там, вроде, такой же, с хитрым прищуром матрос, кочегар. Такой же, как Илья, жилистый, с постоянно папироской в зубах, с насмешливым взглядом.

Насмешливым взгляд у Ильи не был, но в остальном он был точь-в-точь как тот кочегар. Даже тельняшка была в нескольких местах прожженной.

— Я тебе вот что скажу, Игорян, — доверительно произнес Илья. — Я тут родился, я тут и подохну. И никто меня отсюда не прогонит. Никто.

— Это кто ж тебя выгоняет-то? — неподдельно удивился я. — Все ж разъехались.

— Да есть тут, — Илья неопределенно качнул спутавшейся шевелюрой, вдруг вспомнил. — О, я ж тебе про спасателей обещал! Ща расскажу.

Он разлил еще по стопке. Я взял заранее припасенный бутерброд с килькой.

— За Славинск, — сказал Илья. — Не чокаясь.

Выпили, закусили.

— В общем, две недели назад подходит ко мне начальник и говорит: «Василич, заправляй свою таратайку и дуй на аэродром. Там встретишь группу, отвезешь, куда скажут. Ясно?». Я, мол, ясно, что ж неясного. Я ж до этого на маршруте десять лет работал, на кольце. А как задница над нашим городом взошла, да как люди побежали, так и работы не стало. Порожняком гонял неделю, потом на прикол поставили. С тех пор и перебивались разовыми работами типа этой.

Я свой ПАЗик, короче, подгоняю к самой площадке. Еще вертолет успел заметить, здоровый, пятнистый, он как раз к горам уходил. А на площадке стоят, хрен сотрешь — спасатели. Здоровые, высокие, бритые. Старший их с планшеткой. А с ним ругается один местный, я его частенько вижу в тех краях, бородатый мужик такой. Когда он успел к ним прицепиться? Ну, сигналю им. Они мешки похватали свои огромные и на старшего смотрят, типа, что он скажет. Тот посмотрел на меня, рукой своим махнул. Они и загрузились, восемь человек. Старшой, девятый, что-то бородатому сказал, тот только сплюнул и отошел. А старшой в автобус залез и ко мне сразу. Вези, говорит, к Колодцам.

Я говорю, мол, знаю куда ехать, чай не первую группу спасателей везу. Как туристы те пропали, так все спасатели к Колодцам и ездят, оттуда в горы уходят. Сначала с областного центра приезжали — уехали несолоно хлебавши. Потом какие-то из Столицы, с компьютерами, да в буржуйское одетые. Тоже никого не нашли. А теперь вот эти, на военных похожие.

Слово за слово, едем. На моем лимузине пути минут двадцать, но как раз дожди были. А у нас ведь как? Дорога местами ничего, а местами ее и вовсе нет, щебенкой присыпанная грязь. Вот эта щебенка с грязью и плывет постоянно. В общем, не бери в голову.

Я баранку кручу, а эти в салоне разговоры говорят. Тихо так, вполголоса. Да только я не совсем глухой, обрывки фраз слышу, несмотря на скрип да гудение.

Илья налил.

— За шоферов.

Выпили, закусили.

— Ох, провалилась, зараза, — он стукнул себя кулаком в грудь, кашлянул. — Короче, эти крепыши речь ведут вот о чем. Мол, лагерь у них там, на перевале, а в лагере уже аппаратура стоит. Но не опробованная. Мол, нужно будет на холостом проверить, запустить. Это старшой сказал. А ему один из этих возразил, мол, прошлая группа запускала чего-то там, так за ними ночью пришли. Старшой шикнул, на меня покосился — я в зеркальце видел. Потом успокоился, опять за свое, запустим и все тут, не обсуждается. Все замолкли. А потом, уже ближе к Колодцам, двое отошли к форточке, покурить. Не, все чинно! У меня спросили, я им разрешил. Курят, а сами говорят, типа я не слышу, в форточке ветер шумит. И разговор у них про какую-то железку в горах. Мол, и фонит она, и волны от нее какие-то. Что из-за нее замеры не идут. А потом один возьми да брякни, мол, главное, чтобы не забрали, как туристов. А второй ему: «Не заберут, если за пределы лагеря не будешь выходить». Вот так то вот, Игорян.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});