Та, что будет моей (СИ) - Лель Агата

Действительно внезапной. Почему молчала раньше? Не сказала, когда он звонил?

Или сама узнала только вот-вот?..

Вопросов в ней на самом деле накопилась масса, и он решил, что им нужно поговорить снова, после того, как оба также остынут. На этот раз поговорить спокойно. Он был уверен, что найдет способ вырулить из этой ситуации, еще не зная, что все, что произошло — было лишь подготовкой к действительно шокирующим новостям.

Часть 26

* * *

Из своей комнаты Вишневский вышел только вечером. Практически бессонная ночь в новом доме дала свои плоды — он уснул прямо в одежде на застеленной кровати, а когда открыл глаза, на поселок уже опустились плотные летние сумерки. Нашарив на покрывале мобильный, полуслепым взглядом посмотрел на экран — ни одного пропущенного от Аглаи. Не то чтобы он рассчитывал, что она вдруг позвонит первая, но все-таки надеялся. Зря.

Особо ни на что не надеясь, снова нажал на зеленую трубку напротив ее имени в записной книжке. Бездушный аппарат оповестил, что абонент не отвечает.

Как человек, не слишком подверженный эмпатии, он на удивление точно понимал, что она сейчас чувствует. Поверить ему ей было действительно трудно, и только появился свет в конце тоннеля, как вдруг этот приезд Джессики. Для Аглаи был принципиально важен его статус свободного человека, чтобы не быть номером два, чтобы исключить ревность. И вдруг словно снег на голову… И принесло же ее! Спасибо, мама.

Впрочем, искренне злиться на Джессику он тоже не мог, хотя это именно она допустила промах. Ну как злиться, если в ее беременности он тоже принимал самое прямое и даже можно сказать — главное участие. Она тоже растеряна и наверняка напугана. Она хотела за него замуж, да, но детей ближайшие пять лет не планировала точно. Ее карьера только начала набирать обороты, ребенок не вписывался ни в ее ни в его планы.

Еще один ребенок… С ума сойти.

Сейчас, хоть и проснувшись с тяжелой головой, мысли его слегка прояснились. Он абсолютно четко осознал всю глубину "проблемы". Если появление Валюши внесли в его планы глобальные коррективы, то беременность Джессики просто словно цунами среди пустыни.

Артур знал отца Джес — Ник Келлерман, владелец инновационного гиганта "Глобал" человек властный и непримиримый, единственную дочь боготворил и делал для нее все возможное и невозможное. Когда он узнает, что будущий папаша, мягко говоря, не горит желанием связывать свою жизнь с его наследницей… Кого-то ждет показательная порка и, возможно, палки в колеса его карьеры. Да, его руки длинны настолько, что способны достать до холодной России.

И как только она могла забыть выпить эту чертову таблетку?

Но свои чувства и эмоции он откладывал сейчас на второй план, больше его волновала Аглая. Ее чувства и эмоции. Он представлял, как она ходит сейчас их угла в угол в своей крошечной кухне, что думает о нем бог весть что. Волнуется, злится, переживает. Возможно, плачет. И это она еще не знает о беременности Джес…

Артур понимал, что эта новость станет тем самым камнем преткновения, что разведет их снова. А терять ее он больше не хотел. Возможно, Келлерман поднимет все свои связи и двери большого бизнеса в сфере инноваций для Вишневского будут закрыты, скорее всего ему даже не позволят быть "воскресным" отцом — но это его сейчас тоже волновало меньше всего. Все друг стало каким-то мелким и неважным на фоне того, что он снова может потерять ту, что только приобрел.

Он снова набрал ее номер и снова услышал то же самое. Написав короткое сообщение с просьбой позвонить, Артур вышел-таки из спальни и увидел, что на первом этаже горит тусклый свет. Подойдя к перилам, посмотрел вниз — гостиная была пуста…

Мелькнула нелепая мысль: а может, вот это все ему просто приснилось? Никакая Джессика не прилетала и уж тем более не огорошивала новостями о беременности. Он вдруг подумал о том, что это разом избавило бы его от всех проблем. Подумал… и даже испытал не слишком знакомое ему чувство вины. Ведь прежде он никогда не бежал от ответственности. Не собирался бежать и теперь, но как совместить двойное отцовство с разными женщинами из разных стран — пока представлял плохо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Все слишком резко навалилось. Оказалось, что даже крейсерам иногда нужна поддержка…

Спустившись вниз, Артур вошел на кухню и увидел Инну Алексеевну — женщина, не включив свет, сидела в одиночестве за огромным пустым столом. Почти пустым — напротив стояла бутылка белого вина и практически допитый бокал на высокой ножке.

Игнорируя мать, Вишневский открыл холодильник и достал миску салата. Игнорируя правила этикета тоже, поставил ту на стол с противоположного от матери конца. Никаких приборов и прочего дерьма, просто хотелось набить чем-то желудок, ведь там ничего не было с самого утра.

Утро… Он вспомнил, что они проснулись сегодня с Веснушкой и ощутил острейшую потребность хотя бы просто ее увидеть. Как-то успокоить, все объяснить. Сказать, что все, что сейчас происходит — это временно. Что все обязательно разрешится. Что он по-прежнему хочет, чтобы они все вместе жили в их новом доме. Что ничего по сути не изменилось. Хотя увы, на самом деле изменилось многое…

— Где она? — хмуро спросил он, наколов на вилку оливку.

— Джессика?

— Джессика.

— Она очень устала и легла спать. С головной болью от слез, плюс семь часов разница. Я поселила ее в комнате для гостей.

Артур молча кивнул и продолжил есть. Скорее на автомате, ведь аппетита не было. Согнувшись над миской, не смотрел на женщину, которая его родила, а вот Инна Алексеевна наоборот, не сводила глаз с сына. Взгляд ее не был злым или осуждающим, скорее он был наполнен… сокрушающей грустью, что не смогло остаться незамеченным.

— Что? — коротко спросил Артур, глядя на мать из-под нахмуренных бровей. Даже жевать перестал.

— Ничего. Просто смотрю на тебя… Ты так похож на своего отца.

— Я не похож на отца, — буркнул он, снова опустив взгляд в тарелку. Но следующие слова матери заставили его забыть и о еде, и о беременности Джес. И вообще обо всем на свете.

— Я о твоем настоящем отце, Артур.

Вишневский нахмурился, пребывая в неподдельном замешательстве.

— В смысле — настоящем?

Инна Алексеевна протяжно вздохнула и, вытащив с характерным гулким хлопком пробку, снова наполнила бокал.

— Хочешь вина?

— Мам!!!

Сделав глоток, женщина отодвинула фужер и снова вздохнула.

— Альберт, он… в общем, он не твой отец.

Казалось бы — почти двадцать семь лет, уже взрослый мужчина, но услышав эти слова, Вишневский ощутил, как съеденное застряло где-то в трахее, мешая сделать нормальный вдох.

Опустив вилку в миску, вперил взгляд в мать, пытаясь прочитать на ее лице хоть какие-то намеки на шутку.

Но намеков не было.

— Это прикол такой чтобы обстановку разрядить? — все-таки решил уточнить, даже криво усмехнулся.

— Нет, это абсолютная правда, — ее голос был тихим, но твердым. Она тоже смотрела сыну прямо в глаза. — Твой отец — настоящий отец, биологический, — другой человек.

— И кто же он?

— Николай Игнатов.

— Игнатов? — в первую секунду Артур даже не понял, кто это, но это в первую секунду, а потом… — Игнатов? Охранник, которого убили? Так он же… он же отец Аглаи.

Шок, непонимание, ужас. Какофония мыслей в единую наносекунду. Если отец Аглаи и его отец, то они с Аглаей…

— Бред. Не может этого быть! — отрезал, переубежая больше самого себя. — Это чушь какая-то.

— Нет, это правда, — грустно опровергла Инна Алексеевна. — Николай твой родной отец. Только вот он не отец Аглаи.

И тут Артур запутался еще больше.

— Подожди. Если не он отец Аглаи, то чья она дочь? Только не говори, что моего, как оказалось, не биологического отца. А еще говорят раньше скучно жили, — даже стало смешно. Но матери смешно не было.

— Нет, конечно. Наш папа тут совершенно не при чем. Ее отцом был совсем другой человек, я его не знаю и никогда не видела. Впрочем, как и ее мать.