Ограниченный конфликт - Андрей Максимушкин

До входа в систему оставались считанные минуты. Космофлотцы давно заняли свои посты по боевому расписанию и ждали, когда же начнется? Флагманский крейсер «Каменец», пожирая пространство, мчался вперед. Сигнал боевой тревоги давно смолк, и тишину в корабельных отсеках нарушало только тихое, монотонное гудение реакторов. В самой сердцевине гигантского диска, покрытого метровыми слоями брони, в адмиральской рубке, спеленатый в кокон управления, адмирал Ратибор Кромлев буквально впитывал каскады и водопады информации, стекавшейся с кораблей флота. Рядом с ним в таких же коконах сидели офицеры штаба, все были готовы к бою.

Сейчас от адмирала Кромлева зависело все и в то же время ничего. Планы разработаны и доведены до сведения офицеров. Эскадры построились, катероносцы готовы к бою, конвой откатился назад. Полковник Сибирцев докладывает, что вышел на позицию. Сейчас роль адмирала сводилась только к наблюдению, основную работу по управлению боем возьмут на себя штабисты. Но если что-то пойдет не так, вся ответственность падет на адмирала, и только на него одного.

Почти в центре экрана горел желтоватый шарик звезды ЕН-8243, чуть в стороне почти незаметный дрейфовал в вакууме каменный шар Тионы, цель рейда. Четкими силуэтами светились остальные планеты и тела системы: астероиды, кометы, спутники планет. Прямо по курсу россыпь зеленых точек догонских кораблей. Сверхмощный мозг крейсера захлебывается, обрабатывая данные сенсоров. «Крейсер класса „Коралл“, координаты, скорость, вектор перемещения, отдельный фрегат, дивизион фрегатов, курс, скорость. Крейсер класса „Баобаб“…

Восемнадцать крейсеров и 56 фрегатов идут встречным курсом.

– Поднять щиты! – Динамики доносят голос Асмуда Коржина командира «Каменца». Секунды растягиваются в часы, кажется, что хронометр сломался – так медленно меняются цифры на табло. Но это только субъективное ощущение, дистанция стремительно сокращается. Корабли несутся в надпространстве, обгоняя медлительные неповоротливые фотоны. На виртуальном экране отчетливо виден строй противника: две крейсерские группы и отдельная эскадра эсминцев. Догоны, видимо, планируют связать крейсера людей боем и дивизионами эсминцев ударить прямо по слабо охраняемым катероносцам.

Наконец пройден незаметный рубеж. Только экран мигнул красным, отмечая прохождение точки невозвращения. Пора!

– Катерам взлет, – Ратибор не узнал свой голос, – четыре эскадрильи вектором 18–37, два полка вектор 03–27, два полка истребителей на прикрытие крейсеров, остальным оставаться в резерве. Контр-адмирал Семенов, принять управление катерными группами!

Силуэты катероносцев словно взорвались, выстреливая звенья истребителей и штурмовиков. Клипера дальнего дозора сбросили скорость, прошли сквозь строй эскадр и заняли место в конвойной группе. Ратибор последний раз окинул взглядом строй первой эскадры. Корабли держали строй четко, с точностью до метра, как на параде: «Высокая Радуга», «Винета», «Сирин», «Маршал Жуков», «Адмирал Ушаков», «Черная пелена», всего восемь крейсеров, идущие двумя пеленгами, и тонкая завеса из четырнадцати фрегатов. Еще два соединения такого же состава, точно зеркальные отражения, повторяли маневры первой эскадры. Широкие лепестки цветка раскрылись, готовые принять противника в свои смертельные объятия. Шестерка катероносцев в сопровождении дюжины фрегатов держалась в отдалении.

– Противник на дистанции выстрела, – доложил корабельный мозг. Вспыхнули перекрестия прицелов.

– Огонь! Всем открыть огонь! Штурмовикам в атаку. Распределить цели.

Последовал легкий толчок отдачи вакуумных импульсаторов «Каменца». Крейсера открыли энергичный огонь по приближающемуся противнику. Фрегаты пока молчали, слишком большое расстояние для их скорострелок, но вскоре в дело вступят и они. Картина боя на секунду помутнела и подернулась рябью: щит принял и поглотил импульс вражеского крейсера. Подчиняясь приказам адмирала, первая эскадра развернулась наперерез догонам, вторая и третья же плавно повернули, стремясь охватить противника с флангов. Вскоре все корабли вошли в огневой контакт с противником.

Бой запомнился в виде разрозненных отрывков. Корабли маневрировали, осыпая друг друга импульсами резонаторов. Фрегаты держались позади крейсеров, поддерживая их огнем своих скорострелок. Иногда они организованно выскакивали вперед, стремясь прорваться к противнику на дистанцию уверенного торпедного залпа. Иногда получалось, иногда нет. Крейсер «Мечник» уже через 24 секунды после первых залпов покинул строй, получив прямое попадание торпеды. Край семисотметрового диска корабля был жестоко исковеркан, лохмотья рваного металла окружали пятидесятиметровую пробоину. На корабле боролись за живучесть, отрезая переборками разгерметизированные отсеки. Орды ремонтных киберов самоотверженно бросались на пробоины, стараясь восстановить герметичность. В бою корабль, потерявший четырнадцать человек экипажа, больше не участвовал.

– Уничтожен эсминец, два попадания в крейсер типа «Баобаб», – бесстрастным металлическим голосом докладывал корабельный мозг. На экране кружился сумасшедший хоровод красных и зеленых точек. Вторая и третья эскадры взяли в тиски ударную группу догонов. Эскадрильи катеров четкими ударами расчищали путь первой эскадры, схватившейся в ближнем бою со второй догонской группой.

Ратибор вовремя среагировал на изменение обстановки и перебросил на передний край еще три полка катеров. Это помогло минимизировать потери. Эфир заполнился разноголосицей: приказы, доклады, просьбы о помощи и огневой поддержке, тревожные сигналы SOS спасательных капсул. Приемники улавливали в этом хаосе скрежетоподобные переговоры догонов.

Сражение шло с перевесом на стороне людей, но противник не отступал. Крабы держались как титановые. Вот штурмовик сбросил торпеды и через секунду исчез в пламени вспышки, но его торпеды нашли свою цель, овал догонского крейсера раскололся на три части и выпал в обычное пространство из надпространственного континуума, в котором шел бой.

Потерявший управление руссколанский фрегат столкнулся с догонским эсминцем. Оба корабля в мгновение ока превратились в облако газа в яркой вспышке аннигиляции. Еще один догонский «Коралл», атакованный со всех сторон роем катеров, выпал в пространство глыбой расплавленного металла. Эскадрилья истребителей «Дракон» прорвалась почти к борту вражеского эсминца, поливая его корпус огнем скорострелок. Следом за истребителями к цели подошли три «Полкана», видимо скорострелки «Драконов» вывели из строя мелкокалиберные импульсаторы догона, и штурмовики отстрелялись, почти не встретив сопротивления. Целых три торпеды разнесли вражеский корабль на атомы.

В память Ратибора намертво врезался штурмовик «Полкан», вырвавшийся из гущи сражения с двумя спасательными капсулами на буксире. «Надо наградить экипаж катера», – механически отметил адмирал.

Пятерка догонских эсминцев прорвалась к катероносцам, но была вовремя встречена и буквально превращена в излучение конвойными фрегатами и катерами прикрытия. Тем не менее одна торпеда пробила огромную дыру в ангаре «Озерска». Погибли, сгорели в ядерном пламени все люди, находившиеся в этот момент на ангарной палубе. Целых 23 человека. Катероносец сохранил свое место в строю, но прекратил принимать катера.

Три импульса один за другим пробили щиты «Каменца» и прожгли обшивку. Вышли из строя две зенитные батареи и торпедный аппарат, на боевых постах были ранены люди. Погиб торпедист. Асмуд Коржин резким маневром вывел корабль из-под обстрела. Ответным залпом крейсер сжег почти подобравшийся на дистанцию торпедного выстрела эсминец.

Неожиданно все стихло. Бой прекратился. Шесть догонских крейсеров и две дюжины эсминцев удирали врассыпную, отбиваясь от яростных атак катеров. Один крейсер вспыхнул маленькой звездой и, потеряв ход, выпал в пространство. Через несколько секунд вторая вспышка отметила место его гибели. Ратибор бросил взгляд на хронометр и не поверил своим глазам – бой длился всего четыре с половиной минуты, для него эти минуты растянулись как три часа.

Прямо по курсу на орбите второй планеты системы Тионы дрейфовали четыре тяжелых крейсера и три эскадрильи катеров. Как символ победы рядом с сигарообразной тушей «Рарога» проплывали оплавленные обломки орбитального форта.

Доклады о потерях были неутешительны. Почти все корабли получили повреждения. Крейсера «Старогорск», «Звездоград», «Жуков», одиннадцать фрегатов и 86 катеров погибли. Два тяжелых, три ударных крейсера и катероносец требовали серьезного ремонта. Катерные группировки были боеспособны только на 50 процентов.

– Могло быть и хуже, – тяжело вздохнул Ратибор, обращаясь к самому себе.

– Флот, перестроиться ордером Р-1. Десант, подтянитесь! – Голос адмирала обрел прежнюю твердость. – Начинаем высадку.