Сэм Новак. Том I - Илья Сорокин

я говорю правду. Можете допросить меня с помощью ваших препаратов, но пусть это будет между нами, умоляю, – под конец он действительно взмолился.

Полковник задумчиво на него посмотрел и махнул рукой в сторону выхода:

– Проваливай.

– Может стоило сделать ему укольчик? – спросил я. Хоть я и знал, как это спецсредство работает, но то теория. Было интересно посмотреть на практике.

– Да нет, убеждён, он говорит правду. По нему всё очень хорошо видно, вряд ли такого придурка стали использовать. Он бы слишком нервничал на блокпосту. Не стоит тратить на него время, – отмахнулся Альварес. – Давайте следующего.

Ввели женщину. Ей на вид было лет сорок, не сказать, что красивая, но и не сказать, что уродина. Обычная внешность, в которой не было ничего особенного, да и фигура такая же. Ничего не выделялось. Она была совершенно спокойна. Подтвердила, что была в городе, на концерте, давно планировала эту поезду, очень сильно просила, поэтому ей дали разрешение. Разумеется, полковник всё это отлично знал, у него были все данные по каждому из тех, кто посещал город. В их число входили и причины, почему им дали пропуска.

– Ясно. Начинайте, – приказал полковник.

Мы с Рэйнольдсом схватили её за руки и усадили на стул. Особого сопротивления она не оказывала, лишь инстинктивно дёрнулась и с ненавистью посмотрела на нас. Врач, не теряя времени, сделал ей укол.

– Три-четыре минуты и можно начинать.

Она попыталась вырваться, но мы держали её достаточно крепко, да и силы были неравны. Довольно быстро она обмякла и мы, повинуясь молчаливому указанию полковника, отпустили её. Попыток встать она уже не делала.

– Ваше имя? – начал Альварес.

– Алина Морбрахт.

– Возраст.

– Сорок восемь лет.

– Кем работаете?

– Бухгалтерия горнодобывающей компании, – она отвечала с трудом, совершенно без эмоций. Голос покойника.

– Вам понравился концерт на прошлой неделе?

– О, да! Моя любимая группа, – тут в её голосе прорезалось немного эмоций.

– Зачем вы ещё поехали в город? – полковник решил сразу перейти к делу.

– Город интересен. Тут хорошо, но там интереснее.

– Что вы отвезли в город. Полный перечень.

– Моя сумка, косметика, документы, пропуск, ручной коммуникатор, одежда, которая была на мне, ампулу.

– Что было в ампуле?

– Не знаю.

– Что могло быть в ампуле? – Альварес попробовал зайти с другой стороны.

– Что-то опасное для имперских солдат.

– Вы догадывались, что там что-то опасное?

– Конечно! – охотно согласилась Алина.

– Но не знаете, что?

– Какое-то вещество, только это может быть в ампуле.

– Это мог быть яд?

– Мог.

– Почему вы согласились это провезти?

– Ненавижу Империю! – эту фразу она сказала громче, чем всё предыдущее. Видать, спецсредство подавляло человека не полностью. Иногда какие-то эмоции прорывались наружу, возможно, самые сильные.

– Имя того, кто дал вам эту ампулу?

– Я не знаю.

– Хм…он не из вашего посёлка?

– Нет.

– Кто он? Кем работает?

– Пилот транспорта, который забирает продукцию.

– Кому вы передали ампулу в городе?

– Не знаю.

– Как это произошло?

– На концерте. Ко мне подошла женщина и потребовала её отдать. Я отдала.

– Почему пилот транспорта обратился к вам?

– Не знаю.

– Кто-то из посёлка знал про эту ампулу?

– Нет.

– Мог пилот передать кому-то другому ещё что-то?

– Не знаю.

– Ладно, хватит, – Альварес посмотрел на нас. – Тащите её во вторую комнату, потом мы заберём её с собой. Повезло нам, со второй попытки попали, куда нужно. Доктор, долго она будет в таком состоянии?

– Минимум тридцать минут.

– Хорошо. Давайте третьего.

С третьим возиться не стали. Это был молодой парень, который нервничал, что было вполне естественно. Он сам предложил допросить его под спецсредством, что мы и сделали. Ведь это мог быть ход в расчёте на то, что мы бы сразу поверили, что он ни в чём не замешан и отпустили его. Полковник уже через несколько минут убедился, что этот парень не при делах, приказал доктору вколоть ему антидот с болеутоляющим.

– Спасибо за сотрудничество, вы свободны, – сказал он парню на прощанье. Тот всё ещё был в прострации, лишь медленно кивнул в ответ и направился к выходу.

– Улетаем? – спросил Рэйнольдс.

– Да, через пару минут. Что думаешь?

– Другие посёлки всё равно есть смысл проверить. Возможно, были и другие доставщики, останавливаться не стоит. Пилота мы легко установим, но если его тоже использовали в тёмную, на этом всё может оборваться. Жаль, что у нас нет сотрудников СБ, у них куда больше опыта в таких расследованиях.

– Да, жаль, – согласился Альварес.

– Что будет с этой Морбрахт? – спросил я.

– Пока не решил. Она причастна, конечно. И знала, что не конфетки перевозит. Если мы больше никого не найдём, то придётся ответить именно ей. Ладно, грузите её в гравикар, отправляемся дальше.

– Куда вы её тащите? – возмущённо завопил коротышка Кики.

– Господин, вы не создали нам никаких проблем до этого, не создавайте и сейчас. Эта женщина созналась в соучастии в преступлении, мы забираем её на свою базу. До выяснения остальных деталей. Возможно, она вернётся, – объяснил ему полковник довольно мирным тоном.

В других посёлках мы ничего нового не обнаружили и полетели обратно в город. Только зря возились, но проверить всё равно стоило. Очевидно, нужно было ждать новостей с другого континента, где должны начать работать с пилотом. Я предполагал, что результатов там не будет. Слишком умно действовали эти люди. Были ещё химические производства, но это тоже было сомнительным следом. Два предприятия, на каждом из которых работали сотни людей. И почти каждый мог сделать этот яд, зная формулу.

Хотя я предполагал, что если результатов не будет, то всех сотрудников химических предприятий начнут допрашивать с применением спецсредства. Надеюсь, его на всех хватит. Да, это займёт очень много времени, но если выбора нет, то его нет. А выбора действительно не было! Два солдата – не потеря. Обидно, конечно, но они сами виноваты, да и на нашей боеспособности это никак не сказалось. Но кто знает, что ещё придумают те люди и не будет ли в следующий раз гораздо больше жертв?

Мы вернулись перед закатом, но для нас день не заканчивался. После ужина была наша