День вампира (сборник) - Олег Дивов

– Да делай ты что хочешь! Пожалуйста! Разрешаю! Вперед! И с песней!

– Пра-а-вда? – спросил Зыков, немного поворачиваясь обратно, чтобы искоса недоверчиво глянуть на Котова.

– Да! Но учти, Терминатор… Если подхватишь от нее… гангрену – подохнешь в одиночестве. Я к тебе в больницу ходить не буду!

– Заметано, – легко согласился Зыков.

– А подцепишь ее вирус, – использовал главный козырь Котов, – я тебе собственноручно вкачу серебра!

– К следующему полнолунию сам напомню, – сказал Зыков очень серьезно. – И наблюдай за мной сколько угодно. Котик, не сердись. Я вот понял… Надо мне. Хочу.

– Дикарь и папуас, – Котов нагнулся над саквояжем и одной рукой в нем шарил.

– Когда еще будет подходящий случай… – оправдывался Зыков. – Я же не потому, что она из этих… А потому, что случай.

– Знаем мы вас, папуасов… Хм, что у нас тут… Мазь универсальная «Спасатель»… Нет, сомнительно. Ну, где же это… Ага! Левомеколь. На, держи. Он жирный и резину не должен разъесть.

– Котярушка, ты настоящий друг!

– А то… – Котов покачал головой и продолжил работу. – Только быстро давай.

– Да я мигом! – Зыков уже бросил обрез на нары и тянул с себя плащ.

– Это п…ц какой-то, – сообщил Котов в пространство, рисуя номер на очередной карте.

– Совершенно верно, – поддакнул Зыков, расстегивая штаны.

– Лучшие, можно сказать, люди нашего города… – Котов зарядил шприц и перевернул «клиента».

– А-шо-же-худшие-што-ли… – согласился Зыков сквозь зубы, грызя упаковку презерватива.

– Прямо у меня на глазах сходят с ума!

– Н-бз-этого… – опять согласился Зыков.

– Ты учти, Робокоп. Еще одна подобная выходка, и конец. Я просто все брошу и эмигрирую.

– Как это?! Куда?! – уже нормальным голосом возмутился Зыков.

– Просто! В Москву! И-и-раз!

Снова раздался тошнотворный хруст. Котов спрыгнул с «клиента», того моментально начало корежить.

– Не уедешь ты в Москву, – пробормотал Зыков, карабкаясь на «девочку». Нары издали стонущий звук. – Кому ты там нужен?

– Ну, тогда в Питер. Говорят, там народ получше, чем в Москве, может, кому и пригожусь… – предположил Котов, наблюдая, как тело, принявшее дозу серебра, исполняет пляску смерти и на глазах чернеет. При этом он не забывал настороженно поглядывать в сторону вожака и руку держал под плащом.

«Клиент» так яростно отбросил копыта, что с него слетели кроссовки. Котов запинал их в угол комнаты.

– Был ты беленький, а стал черненький… – промурлыкал Котов. – Все на борьбу с апартеидом.

Зыков сосредоточенно ворочался на «девочке». Стройная фигурка скрылась под его тушей целиком. Нары скрипели, похрустывали и опасно шатались.

– Вот ё! Да что ж такое?!

– Чего? – вяло удивился Котов.

– Не лезет! – возмущенно объяснил Зыков.

– Хм-м… Цитата…

– Чего? – в свою очередь удивился Зыков. Он даже голову к напарнику повернул. С выпученными глазами.

– Ничего! Отрастил, понимаешь, агрегат – вот и не лезет. С левомеколем попробуй, я зачем тебе дал…

– Забыл, – пробормотал Зыков и продолжил беспорядочное ерзание.

Котов тяжело вздохнул, обошел Зыкова – «девочка» лежала в ряду третьей, – присел на край нар спиной к напарнику и принялся за следующее тело.

– Ага! – провозгласил Зыков и приступил к возвратно-поступательным движениям. Нары зашатало всерьез. Котов вздохнул еще тяжелее.

– Терминатор, ты не можешь, э-э… полегче как-нибудь? – спросил он.

– А в чем дело? – пропыхтел Зыков.

– Трясет очень, вот в чем.

– Я постараюсь… – серьезно пообещал Зыков.

– Буду тебе глубоко признателен.

Некоторое время прошло в относительной тишине, нарушаемой только скрипом нар, запаленным дыханием Зыкова и неразборчивыми проклятьями, которыми Котов сопровождал попытки снять отпечатки пальцев с «клиента». Укол пришлось делать при такой серьезной качке, что Котов почти уже отказался от этой затеи – велик был риск промазать мимо сердца, но тут Зыков решил то ли перевести дух, то ли осмыслить впечатления. Котов быстро вогнал иглу, надавил поршень, сполз с обработанного тела, оступился и упал на колени в пыль. Зыков кряхтел и постанывал. Котов отряхивал брюки и тихо матерился. Когда он уселся между следующим «клиентом» и вожаком, нары уже не шатало – бросало. Котов, пытаясь хоть как-то унять их эволюции, крепко уперся ногами в пол.

– Ну как? – спросил он, не оборачиваясь.

– А-а-а-а? – выдохнул Зыков.

– Я спрашиваю – как ощущения? Зае… сь?

– А-а-а-ага…

– Ну-ну. Будем надеяться, что она не проснется. Я бы проснулся на ее месте.

– А-а-а-а?

– Давай шевелись. Некрофил.

Зыков шевелился. Котов пытался работать. Потом он не выдержал. Пробормотав: «Нет, это нереально», – Котов отпустил дактилоскопируемую костлявую руку, ставшую уже из белой черной, с тоской посмотрел на свою перчатку, измазанную краской ничуть не меньше, и потянулся за сигаретами.

– Ты долго там еще? – спросил он раздраженно.

– У-у-у… А-а-а…

– Тьфу! Вот угораздило…

Наконец Зыков издал глухой утробный рык, несколько раз по инерции дернулся взад-вперед и затих.

– Слава тебе, господи! – провозгласил Котов, выплевывая сигарету и возвращаясь к прерванному занятию. – Я уж думал, этот кошмар никогда не кончится.

– Вот… это… да! – сообщил Зыков.

Чавкнуло – повис на стене презерватив. Прошуршало и чмокнуло – отлип и упал на пол.

– Отношения с клиентурой прояснились? – небрежно поинтересовался Котов. – Забрезжил свет в конце тоннеля бытия?

– Ы-ы-ы… Э-э… Эй! Кот!

Кличку напарника Зыков не выкрикнул – вышипел. А Котов, уже почуявший опасность, сидел очень прямо и смотрел в глаза, взгляд которых никому из живых не дано поймать дважды.

Вожаку было очень плохо. Сев напротив Котова, он строил ужасные гримасы костлявым серым лицом. Коренные зубы у него давно вывалились, зато в черной дыре приоткрытого рта желтели острые длинные клыки. Руки вожака судорожно комкали грязную телогрейку, которой он до этого был укрыт.

У рядовых членов стаи руки были другие. А в этих уже не осталось ничего людского. Не руки – грабли. И зубы еще, зубы… Прямо как у собаки.

– Что, дружок, хреново? – участливо спросил Котов. До жути спокойно. Нечеловечески.

Вожак не то вздохнул, не то всхлипнул.

– А ты приляг, – посоветовал Котов. – Приляг, накрой лицо, тебе сразу же станет легче…

Придерживая одной рукой штаны, сзади к Котову медленно, очень медленно приближался Зыков. Лицо у него было еще серее, чем у вожака. Впрочем, в молочном свете фонаря тут все плохо выглядели. Зыков не взял обрез. Не потому, что растерялся, а просто вожак сидел к Котову слишком близко, и брызги его крови могли попасть человеку на лицо. Риск весьма умеренный, но риск. Случись такое, Котов бы потом долго и обидно ругался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});