Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

И я его отпустил. Ну как я мог его удержать? Когда мимо нас тягачи потащили гаубицы и 76-мм пушки, тот солдат был похож на сироту, который вдруг увидел свою родню. Но предупредил его, чтобы из артиллерийской части, куда он уходил, пришло подтверждение, что он зачислен в штат.

Прошло почти полгода. Мы готовились к Ясско-Кишиневской операции. Стояли во втором эшелоне. Однажды на учениях отрабатывали взаимодействие с артиллерией поддержки. Нам, на каждый взвод, выделили по одному орудию с расчетами. И вот «Студебеккер» притащил 76-мм дивизионную пушку ЗИС-3. Мы сидели, отдыхали, курили. Тягач остановился. Из кабины выскочил артиллерист и сразу кинулся ко мне. Я сразу узнал его. Высокий такой парняга, стройный, красивый.

– Спасибо, товарищ лейтенант, что отпустили меня к своим! Я тогда с радости и поблагодарить вас забыл. Теперь я наводчик орудия. – И он указал на зачехленную пушку, прицепленную к передку.

Я ему и говорю:

– Командир роты меня крепко ругал за самоуправство. Хорошо, что в штаб полка пришла выписка о твоем зачислении в штат артдивизиона. Так что спасибо и тебе, что сдержал слово.

Вскоре артиллеристы уехали. Учеба оказалась недолгой. Для нас, да и для них, дело оказалось знакомым. Попрощались мы как старые друзья. Все же вместе повоевать пришлось, хоть и недолго.

Не раз потом артдивизион помогал нам в атаках. Наводчика того я видел и во время боя, и на марше. Все же хорошо, что ему выпало повоевать в матушке-пехоте, почувствовать, каково бывает без надежной поддержки. В первый-то бой пошли так, без усиления. Хорошо, что и у немцев ничего не оказалось.

Фамилию того артиллериста я не запомнил. Может, еще жив бывший наводчик 76-мм орудия 4-й гвардейской дивизии. Если жив, то дай ему Бог здоровья. Поддержка артиллерии в бою многим пехотинцам жизни спасла.

– В тот день, собрав трофеи и окрыленные успехом, мы преследовали немцев еще три-четыре километра. Вскоре поступил приказ: остановиться и занять оборону. Наступила ночь. А солдаты второй день без горячей пищи. То артиллеристы где-то застряли, то теперь кухня пропала, не появляется, нервы выматывает. Что плохо в наступлении – никогда не поспевала за нами кухня. Сержанты: «Ну когда же, товарищ лейтенант?..»

А – когда?.. Если б мне знать…

Так и пришлось заночевать на голодный желудок. Уснули злые. Но сон всех успокоил.

Утром пришла кухня. Солдаты сразу обрадовались, начали шутить. Как будто медали на весь взвод привезли, а не котел с кашей. Поели вволю. Сразу прибавилось сил и здоровья. Только поели, от ротного посыльный: через пять минут выступаем. Построились в походную колонну и пошли по направлению к населенному пункту Новая Ивановка. Уже на марше нам, взводным командирам, выдали новые топографические карты. На них я отыскал и Новую Ивановку, и Кривой Рог. Сразу сообразил: вот куда нас бросают…

Настроение у меня было хорошее. Взвод ни одного человека не потерял убитыми. Только жаль было пулеметчика. Не знаю, выжил ли он, или умер от тяжелой раны. Страшно подумать – легкое было видно. До скирды его ребята доставили мигом, и если оттуда его вовремя довезли до ближайшей санчасти, то там его могли спасти. В полковой санчасти служили очень опытные хирурги. С ними я потом познакомился. Я шел и мысленно желал своему пулеметчику выжить. В роту он так и не вернулся.

Каждый из нас хотел выжить на этой войне. Каждый хотел дожить до победы, посмотреть, какой она будет, пожить хорошей, мирной жизнью. То, что победа будет, и очень скоро, мы в этом были уверены. Наступали. Продвигались довольно быстро. И все мы были уверены в том, что после победы будем жить хорошо. Но каждый из нас знал и другое: в любую минуту может быть убит.

И вот пришли. Малая Ивановка. Дворы стоят длинной улицей вдоль берега реки Ингулец.

Третьему взводу приказано было расположиться на правой стороне деревни. Мы приняли от дороги вправо. Заняли крестьянскую избу. Хозяева – старик со старухой – с радостью приняли нас. И мы были рады: наконец-то в тепле. Обсушились, почистили оружие, согрелись. Прямо на полу настелили соломы и улеглись. Во дворе и на улице выставили часовых.

Я просыпался всегда рано. Каким бы тяжелым ни был предыдущий день, а утром вставал чуть свет. С самого первого дня на фронте выработал в себе такую привычку – вставать неурочно, потому как мало ли что… После победы отосплюсь. Вот и в тот раз встал в три часа. В окнах еще темно. Но – хватит. Поспал. В четыре поднял взвод. Первыми, как всегда, вскочили сержанты, а за ними и все остальные.

С печи слезла старуха. Сказала:

– Сейчас я вас, сыночки, оладьями накормлю.

Стала торопливо, чтобы успеть до нашего выхода, разводить в печи огонь. Тесто, видать, накануне поставила. Вот этот ранний огонек немцы, видать, и заметили. Не прошло и минуты – на улице загрохотало. Первый снаряд разорвался прямо возле хаты. Взрывом подняло соломенную крышу, и она сразу запылала. Я подал команду, чтобы хватали оружие, шинели и – на огороды.

– Не выбегать на улицу!

Взвод в считаные секунды выполнил приказ. И в этом бою мы не потеряли ни одного человека.

А немецкие танки уже атаковали. Они шли по улице Новой Ивановки и вели огонь из орудий и пулеметов. Простреливали каждый двор, каждый сарай и дровник. Снарядов и патронов не жалели. В какой-то момент загрохотало еще сильнее. Вдоль улицы и наискось пошли огненные трассы. Это начали бить наши ПТО. При попадании бронебойной болванки в броню танка происходила вспышка, похожая на вспышку электросварки. Танки остановились, усилили огонь из своих орудий. Это были средние Т-IV. Еще год назад, к началу битвы под Курском и Орлом, немцы основательно модернизировали эту машину, усилили защиту, лобовую броню, улучшили орудие. Теперь танк имел длинную 75-мм пушку с набалдашником как у «Тигра». Какое-то время танкисты вели дуэль с нашими орудийными расчетами. Но вскоре не выдержали, вспятили свои машины и начали отходить в дальний конец деревни, откуда пришли. Но автоматчики то ли замешкались, то ли вовсе не хотели уходить из деревни. Засели в крайних домах и держали нас на мушке.

Мы заняли круговую оборону и ждали приказа на дальнейшие действия. Еще неясно было, что же происходит в самой деревне. Куда ушли немецкие танки? Наши артиллеристы стреляли хоть и хорошо, но не подожгли ни одного Т-IV. Может, и подбили, но немцы не оставили в деревне ни одной своей машины. Потом мне не раз доводилось видеть, как ловко их танкисты уволакивали с поля боя подбитые танки. Наши делали то же самое. Подбитый танк можно быстро отремонтировать. Иногда он успевал повторно вступить в бой. А если его бросить, то его добивали, зажигали, и он выбывал из строя надолго, если не навсегда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});