Своя радуга - Лев Соколов

– Вам помочь, Семен Зиновьевич? – Крикнул Стас привставая со стула.

– Нет-нет, не волнуйтесь. – Донесся голос старика. – Я сейчас! Да где же оно… А! Вот! Иду!

Вернулся старик на кухню протягивая Стасу руку:

– Вот, полюбуйтесь.

Стас взял в руку небольшую пластинку – значок. Та же самая эмблема, которую он видел на руке американца, но в цвете. Белый, – а вернее серебряный – полярный медведь шел по голубой эмали. В верхнем-левом углу на отдельном поле сидели три черных птицы, сильно напоминая эмблему автомобильной фирмы "Кадиллак". Внизу под медведем на завитой ленте бежали буквы "штыкь решаеть".

– Оно? – Спросил старик.

– Оно. – Кивнул Стас. – Откуда это у вас?

– Это ребята, ученики мои, подняли из земли. – Старик поправил очки. – Не штамповка, заметьте, добротная штучка. И медведь ведь из чистого серебра… Американцы потеряли. Только не сейчас, больше ста лет назад. Это значок с униформы 339-го полка 85-й пехотной дивизии армии США.

– Это в каком выходит году? – Спросил Стас, машинально потерев пальцем медведя.

– Август тысяча девятьсот восемнадцатого. Страны Антанты верные своему союзническому долгу ввели в Россию войска, чтобы помочь восстановить законную… ну и так далее. – Старик отмахнул рукой. – Тогда к нам пришли британцы, канадцы, австралийцы. Среди них был и американский экспедиционный корпус. Высадились а Архангельске и Владивостоке. Успели повоевать против большевиков. Ушли отсюда в девятнадцатом. У нас это потом как-то забылось. Заслонилось более крупными событиями. Частный эпизод гражданской войны… А они помнили. Понимаете? Американцы всегда помнят. Свято хранят все свои традиции, в этом они молодцы… Может быть потому, что они еще очень молодая нация. И они понимают, что традиция, общие праздники, общее понимание истории – это корни которые держат народ, не дают выкорчевать его из земли. А у нас за спиной история в несколько тысяч лет. И может быть у нас событий было слишком много. Их трудно все держать в памяти. Тем более, нам последние несколько десятилетий старались внушить, что это не важно. Сделать Иванами не помнящими родства, отсечь от корней. А этот знак… Это ведь не случайность. Я даже не уверен, что полк которому принадлежал знак дожил до наших дней. Вы ведь знаете, части, бывает, расформировывают. А бывает, – формируют вновь. Это знак – он как символ. И для нас, местных и для их собственных солдат. Мол, мы-американцы уже здесь были. Нас с вами связывает давняя история. Мы уже приходили вам. Помогать. Они ведь всегда приходят помогать… И я не удивлюсь, если скоро на улицах города появятся плакаты, на которых местное население сможет прочитать, почему у американских солдат нашивки с надписями на русском. Чтоб тоже прониклись. Вы понимаете?

– Да, понимаю, Семен Зиновьевич.

Старик пожевал губы, огладил седую бородку, поправил очки.

– Знаете, Станислав. Сейчас очень сложное время. Трудно разобраться что происходит. Но вот наша история… Она из-за своей протяженности трудно умещается в мозги, особенно разжиженные современным образованием. Она бремя. Но если её знать, – она и наша сила. Все уже бывало на нашей многострадальной Родине. И в смутные времена, определить, на какую сторону встать, может помочь только одно правило, вечное на все времена. Я скажу его вам, вот оно: – тот кто опирается на иностранные штыки, – всегда враг Родины.

Я вспоминаю историю времен наполеоновский войн. Вы ведь помните, Россия тогда воевала в составе антифранцузской коалиции. Но Наполеон – этот блестящий полководец, разбил союзников, и России пришлось временно заключить с Наполеоном союзный договор. И вот два императора, – французский и российский, Наполеон и Александр, вместе проводили смотр войск. Александр захотел посмотреть, что находится в ранце французского солдата. Но солдат оттолкнул российского императора. Императора! И Наполеон сказал Александру, – в ранце личные вещи солдата. Заглянуть туда не могу даже я. Красиво!.. Но вот Наполеон пошел в Россию. Со всеми своими прекрасными, прогрессивными идеями. Правда простым русским людям никто не рассказывал о "кодексе Наполеона", французские войска их просто грабили. И русские встали, поднатужились, и вышвырнули Буанопартье из России вон. А потом еще и до Парижа проводили. А потом – и до острова Святой Елены. Потому что с какими бы прекрасными лозунгами не приходил к тебе захватчик, – его нужно бить. Это аксиома народного выживания.

– Бить, – повторил Стас. – Но как скажите, бить, когда приходят эти иностранные штыки, – а за спиной народа, или лучше сказать, у него на хребте, засела кучка коррумпированных чинуш, которые развалили и распродали в стране все, до чего дотянулись их руки? И когда приходят иностранцы, то чинуши начинают трясти толстыми щеками, и громче всех верещать о патриотизме, о необходимости всему народу сплотиться чтобы защитить… то что эти чинуши у народа наворовали. У меня кроме омерзения это ничего не вызывает.

– Так! – Согласно кивнул Старик. Но давайте, Станислав, я приведу вам простую аналогию. Есть семья. В той семье есть красавица-жена, которую муж в свое время долго обхаживал и добивался, пока не получил. Но после свадьбы прошло время, и муж как-то подрастерял удаль и доблесть. Затюкали нашего Ваньку быт и домашние дела. Едва узнаешь прежнего красавца, который когда-то пленил девичье сердце. И даже у себя в семье всем заправляет уже не он. Все бразды взяла в руке сварливая теща. Она переехала в квартиру к супругам. Она отбирает у мужика всю зарплату, она попрекает его каждым куском. Она даже, позволяет себя указывать, когда мужику залезать на собственную жену, а когда и не залезать, чтоб не беспокоить, её – тещин – чуткий ночной сон. Теща цветет как маков цвет. Мужик хиреет. И даже собственная жена на него смотрит с презрением. Муж в доме есть. А мужика – нет. И вот, однажды в дом к нашей семье заглядывает сосед – подловатый здоровый амбал. – Старик провел руками по краю закрытого выцветшей клеенкой стола. – И этот сосед, он вроде даже нашему Ваньке-мужику сочувствует. Дает нашему несчастному всякие житейские советы. И даже выставляет мужику на стол большую бутыль с мутным первачом-самогоном, чтоб тот мог залить свои беды. А сам тем временем кидает масляные взгляды на красавицу жену… Надеюсь, аналогия понятна? Жена – это страна. Муж-Ванька – это народ. Теща – это те самые толстомордые чиновники и правительство. А амбалистый сосед – это иноземцы. Мне продолжать?

– Продолжайте Семен Зиновьевич, – Стас повертел в руке значок с медведем.

– Так я Вам продолжу. У нашего мужика есть выбор. Первый вариант – если он совсем опустился и скурвился, то может нализаться халявным самогоном, и уснуть в пьяных соплях на столе. А когда очнется мужик, то скорее всего увидит, что Амбал уже завалил его жену на кровать, задрал юбку, и сношает во всех позах. Тут наш мужик-рванина конечно может раззявить рот и полезть в драку, но какой из пьяницы боец? – Получит пару раз по сопатке, да уползет обратно к бутылке, себя жалеть…

Второй вариант, – злокозненному соседу не поддаваться, а слушать только родную тещу. Вот она бегает вокруг и вопит – не верь соседу, Ваня! Бей его! Спасай нашу семью! Ведь так хорошо живем втроем! Душа в душу! А бутылку первача я тебе сама потом поставлю, – хоть залейся! И если наш мужик дурак – то наподдаст соседу, и успокоится…

Третий вариант – это когда мужик вломит соседу, так чтоб неповадно было, а потом хорошенько оходит свою тещу по бокам. Этот вариант правда опасен тем, что теща может с соседом сговориться. Ей ведь, теще, хоть как, – пусть хоть сосед в квартире заправляет, но только чтоб при борще остаться. Тяжко мужику будет бороться, – в коридоре его сосед-амбал кулаками штампует, а с тыла теща сзади предательские удары поварешкой по голове налаживает. Дорого обойдется победа, а можно и вообще не сладить…

Поэтому самый лучший для мужика вариант – четвертый. Не дожидаться пока в дверь, на твою слабинку полезет сосед, а до этого поколотить тещу хорошенько, оходить её по бокам, построить в струнку, чтоб знала кто в семье хозяин. Тогда и жена зацветет, и сам Ванька над собой поднимется, и сосед лезть поостережется.

Но для этого четвертого варианта Ваньке ведь собраться нужно. Страх перед ужасной тещей преодолеть. Домашние дела отложить на малое время. Прекратить себя убеждать, что в семье все в порядке. Что ничего, другие вон, тоже так под тещами живут… Что под тещей, – это даже патриотично. Трудно Ивану собраться. – Старик мотнул головой. – Поэтому, какие наиболее вероятные варианты развития событий в нашей "квартире", – думайте сами.

– Сейчас, когда оккупанты ходят по улицам, сдается мне, что время для четвертого варианты мы уже упустили – с горечью сказал Стас.