Во все Имперские. Том 6. Дриада - Альберт Беренцев

глазах всего честного народа, да еще и в два кола двадцать втором году! Это неслыханно, барон. Так что признаюсь честно — я на самом деле надеялся, что вы не придете. В этом случае я бы просто передал ваше дело на рассмотрение высшей судебной инстации — Его Величеству Павлу Стальному. Но раз уж вы пришли — что ж… Значит, разбираться придется мне. Увы!

Епископ решительно отложил садовые ножницы и снял с рук перчатки, слуга-монах тут же оросил руки епископа водой из кувшина, потом подал Адальберту чистое полотенце.

Мы все смотрели, как епископ умывается и вытирается, я, не сдержавшись, хмыкнул:

— Выглядит угрожающе, Ваше Высокопреосвященство. Помнится, также мыл руки Пилат перед тем как распять Христа..

— Ну, я надеюсь, вы себя не считаете равным Господу, барон? — спросил Адальберт, — А что касается мытья рук — то они у меня просто в земле запачкались. Я только что астры окапывал. До того, как занялся стрижкой. Так что не нужно тут искать никакого символизма, тем более угрожающего. Хотя по уму за двоеженство вас, конечно же, нужно сослать в Сибирь, барон. В прежние времена так и делали…

— Да какое двоеженство, Ваше Преосвященство? — отмахнулся я, — Я же без всякого умысла. Произошла обычная ошибка. Согласно брачному контракту на Головиной должен был жениться мой брат. Но он считался погибшим, так что женился я. А потом мой брат оказался живым…

— Да это все понятно, — мягко перебил Адальберт, — Я ознакомился с материалами вашего дела, барон. Тут другое напрягает. Зачем вы решили в тот же день, полчаса спустя после расторжения вашей помолвки с Головиной, жениться на француженке? Не могли денёк подождать? Вот эта ваша вторая женитьба сильно осложнила всё дело…

— Он женился, потому что хотел отомстить мне, Владыка Адальберт, — злорадно сообщила епископу Маша, — Кроме того, у новой жены Нагибина отличные упругие титечки, если бы вы их только видели…

— Я стараюсь не смотреть на титечки, баронесса, — строго ответил епископ, — На мне монашеские обеты, между прочим. Так что титечки супруги барона Нагибина мне видеть незачем. Хотя с другой стороны, я очень надеялся сегодня её здесь узреть, не ради титечек, а потому что это дело касается и её в том числе…

Епископ уставился на меня, я вздохнул.

Тащить сюда сегодня Ладу я, разумеется, не собирался. Не хватало еще, чтобы епископ узнал эту «француженку», если он опознает принцессу — меня тогда не в Сибирь за двоеженство сошлют, а вероятнее просто отправят на виселицу за государственную измену, вместе с молодой женой.

А болтаться на виселице я не планировал, мне и без веревки на шее хорошо живется.

— Моя супруга придти не смогла, простите, Ваше Высокопреосвященство, — объяснился я, — Мы с ней неплохо провели брачную ночь. А она была девственницей, так что девушка несколько притомилась и пребывает в некотором шоке. Сами понимаете. Так что я решил оставить молодую дома. Дабы не навредить её и без того хрупкому здоровью. Кроме того, я берегу свою жену и не собираюсь напрягать её разбирательствами.

У неё для этого есть муж, в моём лице. Так что давайте уже закончим болтать и скорее решим дело. Желательно решим его миром.

Я хотел бы остаться мужем мадам дю Нор. А мой брат Петр мужем Марии Головиной. Нас такой исход полностью бы устроил, и если вдруг где-то надо позолотить купола или построить трапезную — я готов сделать Церкви богатое пожертвование…

Адальберт слушал меня внимательно и не перебивая, хотя понять по его лицу, принимает ли он «пожертвования», было невозможно. Зато Маша вдруг самым натуральным образом взорвалась и влезла:

— А вот и нет, Нагибин! Нас не устраивает такой исход!

Мы с епископом одновременно уставились на девушку. Даже перс Шашин уставился, хотя он явно ничего не понимал в вопросах христианского бракосочетания и даже не знал русского языка.

Не посмотрел на Машу только Петр, который вместо этого принялся разглядывать собственные сапоги, с таким интересом, как будто они у него были покрыты росписью под хохлому.

Мда. Судя по всему, в отличие от меня, у моего брата брачная ночь явно не задалась. Причем, не задалась серьезно.

— А в чем дело? — поинтересовался епископ, — Баронесса, вы же знаете, что расторгнуть должным образом заключенный брак невозможно. Вы обвенчались. И расторжение брака не дозволяется. Тем более по инициативе невесты… Вот если бы вы, скажем, оказались недевственницей — тогда я бы мог аннулировать брак, но только по требованию вашего мужа. А так я не вижу ни одного церковного препятствия…

— Есть препятствие! — выпалила Маша, — Причем именно церковное! Это венчание было незаконным!

Это еще что за новости? Я напрягся, епископ тоже.

— Доказательства? — потребовал Адальберт.

— Они есть. Нате, смотрите. Вот вам доказательство!

Маша резко активировала ауру, так резко, что отреагировать не успел никто — ни епископ, ни Шашин, ни я, ни даже сам Петя.

Маша одним мощным движением сдернула вниз штаны собственного мужа, прямо вместе с исподним…

Вот блин. Нет даже не так.

ВОТ БЛИН.

А вот это уже пиздец. Такого мне в своей жизни еще, пожалуй, видеть ни разу не приходилось.

Епископ в ужасе ахнул, я же вообще лишился дара речи от открывшегося зрелища…

Глава 131 — Находчивая младшая жена

«3 из 12 собраны ЕЙ. НАЧАЛОСЬ.

Когда будет 12 из 12 — ВСЁ»

Граффити на стене базилики Святого Климента в Риме,

вероятно Псевдо-Аркариус

Петя уже натянул штаны обратно, но то, что я увидел, поразило меня до глубины души.

Хотите знать, что было у Пети между ног? Да в общем-то ничего и не было. Там была пустота, как у американской куклы Кена, разве что имелось большое черное пятно. Половые органы у Пети отсутствовали, их как будто выжгли…

— Да помилует нас Господь! — ахнул епископ Адальберт и перекрестился.

Маша тем временем устыдилась, что устроила мужу насильственный стриптиз, в глазах у девушки неожиданно блеснули слезы, она пробормотала, не глядя на