Властелин колец - Джон Толкин

– С тех пор как роханцы осели в здешних краях, еще никто из смертных не прошел этой Тропой, – ответил Арагорн. – Она закрыта. Но сказано, что в черный час наследник Исилдура найдет в себе мужество и сумеет пройти по ней. Послушайте! Вот какое слово передано мне сыновьями Элронда от их мудрого отца, искушенного в Предании: «Пусть Арагорн вспомнит слова провидца. Не пробил ли час взыскать Тропу Мертвых?»

– Как же звучали слова провидца? – спросил Леголас.

– Вот что изрек предсказатель Малбет[523] во времена Арведуи[524], последнего короля Форноста:

Над равнинами тень простерлась,Покрывая крылами запад.Дрогнул камень, могилы предковЖдут своих судеб. Скорей восстаньте,Неживые, бесчестье смойте!Час для тех, кто нарушил клятву,Собираться к Черному Камню:Рог трубит над вершиной Эреха[525].Кто воззвал вас? Кто кличет тени?Кто к забытым из тьмы взывает?Чьей он крови? – Принявших клятву.Чьих земель он? – Грядет с полночи.Чем влеком он? – Нуждою бранной.Он нарушит круги заклятья,Он осилит Ворота Мертвых.

– Темен путь, о котором ты говоришь, – вздохнул Гимли. – Но эти слова могут поспорить с твоими в загадочности!

– Если ты хочешь уразуметь их, идем со мной, – отозвался Арагорн. – Более того, я прошу тебя об этом. Мой путь предопределен. Я вступаю на него не добровольно – меня гонит нужда. Но ты должен сделать это по собственному выбору. Я не могу принуждать тебя. На этом пути нас подстерегает страх и тяжелый, изнурительный труд – а возможно, кое–что и похуже.

– Я пойду за тобой всюду – даже на Тропу Мертвых, куда бы она ни вела, – без колебаний сказал Гимли.

– И я, – сказал Леголас. – Я не боюсь Мертвых.

– Полагаю, эти Забытые не позабыли, как держать оружие? – осведомился Гимли. – А то зачем бы нам их беспокоить?

– Это мы узнаем на горе Эрех, если нам дано будет туда добраться, – ответил Арагорн. – Клятва, которую они нарушили, обязывала их выступить против Саурона – и, если Забытые собираются исправить ошибку, они должны взяться за оружие. На горе Эрех стоит большой черный камень. Говорят, он привезен Исилдуром из Нуменора. На заре гондорского могущества Владетель Белых Гор присягнул Исилдуру на этом камне и поклялся в дружбе и верности. Когда Саурон вернул себе Мордор и восстановил былую силу, Исилдур призвал горцев и потребовал, чтобы те выполнили клятву, – но они отказались, ибо в Черные Годы поклонялись Саурону и приносили ему жертвы. Тогда Исилдур сказал Горному Владыке: «Да оборвется на тебе род ваших государей! А ежели Нуменор одолеет Черного Властелина – да свершится заклятье, кое налагаю я на тебя и людей твоих: да не узнают они покоя, пока не исполнят клятвы! Война продлится не одно столетие, и вас еще воззовут из небытия, прежде чем ей настанет конец». И горный народ бежал от гнева Исилдура, так и не осмелившись поднять против него оружие. Они скрылись в тайных урочищах, перестали встречаться с другими племенами и отступали все выше и выше, к бесплодным вершинам, пока не погибли и не вымерли все до единого. Но страх остался жить, и страх этот доныне тяготеет над горой Эрех и над всеми местами, где укрывалось когда–то это племя, – ибо Мертвые так и не обрели покоя… И все же я должен туда идти. Живущие не в силах помочь мне. – С этими словами Арагорн поднялся.

– Вперед! – воскликнул он, выхватив меч, ярко сверкнувший в полумраке хорнбургской трапезной. – В путь, к Черному Камню Эреха! Я вступаю на Тропу Мертвых! Чья воля тверда – за мной!

Леголас и Гимли молча поднялись и вслед за Арагорном покинули трапезную. Безмолвные Следопыты в низко надвинутых капюшонах все так же неподвижно ждали на зеленом лугу у крепости. Леголас и Гимли оседлали своего коня, Арагорн вскочил на Роэрина, Халбарад поднял к губам большой рог и протрубил. По Хельмской Теснине прокатилось эхо – и кони ураганом понеслись к выходу из долины, провожаемые недоуменными взглядами людей, оставшихся на Валу и в Крепости.

Пока войско Теодена медленно пробиралось по горным тропам, Серая Дружина с быстротой ветра пересекла равнину и к вечеру следующего дня достигла Эдораса. Там Следопыты дали коням немного отдохнуть и помчались дальше, чтобы к ночи успеть в Дунхаргскую Крепость.

Эовейн с радостью встретила и приняла гостей: она еще никогда не видела столь могучих воинов, как дунаданы и прекрасноликие сыновья Элронда. Но чаще всего взгляд ее останавливался на Арагорне. Когда гости сели за вечернюю трапезу, она усадила Арагорна по правую руку от себя и завела с ним беседу. Так ей стало известно все, что произошло после отъезда Теодена и о чем она знала лишь по скудным сообщениям гонцов. Когда Эовейн слушала рассказ о сражении в Хельмской Теснине, о разгроме врагов и о том, как Король повел в бой своих воинов, глаза у нее блестели.

Наконец она молвила:

– Вы утомлены, достойные князья, идите же отдыхать. Постели приготовлены – правда, на скорую руку, но завтра мы найдем вам пристанище поудобнее.

– Не пекись об этом, госпожа моя, – ответил Арагорн. – Довольно того, что мы переночуем под крышей и на рассвете сможем вкусить пищи. Ибо дело, что зовет меня, неотложно, и мы покинем этот дом с первым проблеском зари.

Эовейн улыбнулась:

– Сколь же благородно было с твоей стороны, о высокочтимый повелитель, свернуть с дороги затем лишь, чтобы принести Эовейн весть о победе и утешить печальную узницу в ее изгнании!

– Нет на свете воина, который не почел бы за счастье совершить ради тебя такой труд, госпожа, – отвечал Арагорн. – Но, сказать по правде, будь у меня лишь эта причина, я бы здесь не очутился. Я не свернул с дороги. Мой путь лежит через Дунхаргскую Крепость.

Видно было, что ответ пришелся королевне не по нраву.

– В таком случае ты сбился с пути, о повелитель. – В голосе ее прозвучал холод. – Из Харгского ущелья нет пути ни на восток, ни на юг. Тебе придется возвратиться той же дорогой, какой ты сюда приехал.

– Нет, госпожа, я не сбился с пути, – покачал головой Арагорн. – Я знаю эти края и ходил по твоей земле задолго до того, как родилась ты, чтобы ее украсить. Кроме той дороги, о которой ты говоришь, есть еще одна. На нее–то я и вступлю завтра утром. Это – Тропа Мертвых.

Эовейн сильно побледнела и долго глядела на него, не проронив ни слова, будто пораженная его словами в самое сердце. Все остальные хранили молчание.

– Стало быть, ты идешь за смертью, Арагорн? – проговорила наконец Эовейн. – Кроме смерти, ты ничего не найдешь на этой Тропе. Мертвые не пускают к себе живых.

– Может статься, меня они пропустят, – молвил Арагорн. – Во всяком случае, мой долг – испытать судьбу. Другого пути у меня нет.