Добровольная жертва - Наталья Метелева

– Совет считает, что пробужденные нашли и восстановили древние пути к нигам. Возможно, применили магию. Мы полагаем, что они заключили союз.

Сердце заныло. Это катастрофа. Это все-таки случилось!

– А Тварь непредсказуема! – простонала я.

Он кивнул белой головой, соглашаясь.

– И это тоже не радует. Мы слишком привыкли к ясности. Но не только в непредсказуемости проблема. Для Ордена Бужды Тварь – универсальное оружие. Такое, которому ничто не сможет противостоять. Это путь к неограниченному господству. Но, если Бриго согласен, чтобы оружие им управляло, то Вритар – нет. Он дерзает быть господином Твари. А чтобы овладеть оружием, нужно уметь им управлять, иначе оно поразит их самих. Вот для чего им нужно знание Ульриды – чтобы держать Тварь на поводке.

– А Лиге?

– Чтобы уничтожить ее. Не изгнать, как мы это делали ранее, теряя лучших, а уничтожить. Навсегда. Иди, жрица. Ты уже знаешь достаточно. И твой обед давно остыл.

– Только один вопрос, – осмелилась я на просьбу. В конце концов, другой возможности не будет.

– Спрашивай.

– Кто я?

Он не ответил, глаза его сразу отстранение потускнели. А когда я уже подходила к двери, отпустил вслед вздох, как осеннее дерево последний лист, который, покружившись, навсегда прилип к враз озябшей спине:

– Время покажет…

ГЛАВА 6

– Времени нет! – Вместо вилки воткнула я прописную истину в пожухлого синеватого цыпленка.

Четыре стены предоставленной в мое пользование комнатушки еще зимой вогнали меня в такую тоску, что та и к середине лета не думала развеиваться. Я пристроилась на открытой во внутренний дворик террасе, забрав обед, простывший до кашля и даже, судя по цыпленку, до трупного окоченения.

Нашествие на крепость непредвиденных событий плохо сказалось на нашей кухне. Особенно явление Дункана. К вгрызаниям желудка в самого себя добавились еще и угрызения совести: я не справилась с обязанностями пифии. Планирование… тьфу, предвидение – все-таки моя профессиональная обязанность. Еще вчера я должна была учесть все сегодняшние аппетиты. А сегодня я, кажется, уже и вовсе не провидица. Дальше завтрашнего дня ничего не вижу. Куда там, дальше секунды – ни зги! Да, права несчастная Иби – я утратила дар. Нищенки его у меня украли.

Я отодвинула болезненного цыпленка. Несмотря на весь мой зверский голод, это изъятое у бродячего кота блюдо не внушало мне ни малейшей приязни даже в качестве собеседника.

– Ничто ничего никому не покажет! – просветила я полторы грибных шляпки, утопших в жиденьком бульончике. Скатившаяся слеза добавила соли и без того пересоленной водице. – Что оно может показать, если времени нет?! Пустой звук, сотрясение воздуха, слепая последовательность… Время! Хронос! Пожиратель собственных детей! Покажет, как же! Это Хронос-то? Хренос! Потому что время – такая же фикция, как мой сегодняшний обед. Одна видимость и ничто в сущности!

Раздалось скромное покашливание.

Один из столбиков террасы раздвоился, из густой тени вышла подпорченная копия Дика.

– Кто посмел вас так расстроить, прекрасная жрица? – подтянул колки и тронул струны невидимой лютни завораживающий голос.

– Время! – разозлилась я на непрошеного зрителя. – Его нет! Украли. Что вам угодно, магистр?

Оказалось, магистр решил удостовериться в добром здравии убиенной, поелику слышал о покушении.

– Я… счастлив, что вы живы, – глубокий голос продемонстрировал искреннее волнение и даже дрогнул в нужном месте. – Но категория времени не столь проста. Пока существует сознание, материя и тот, кто связует, будет и время, прекрасная жрица Истины.

О нет, только не это, не надо мне дополнительного курса лекций! У нас здесь каникулы, к вашему сведению. И жрица сегодня особенно ненавидит слово «жрица» – оно ей напоминает о хлебе насущном. И она намерена отдохнуть от истин, лекций и лекторов. Немедленно. И не надо ее сопровождать, у нее уже есть один провожатый, замечательный и скромный собеседник. Да вот же он, синенький такой, с крылышками, ждет не дождется на блюдечке, когда на него соблаговолят обратить внимание.

Забрав цыпленка в качестве сопровождающего лица, я гордо удалилась в тоскливые стены кельи, оставив магистра иронично посмеиваться на террасе.

Хочу быть пожарным дозором: ему судьба дважды в день беконы подбрасывает… Я глянула на пустую клетку под потолком. Хоть это помещение мне удалось освободить от грызунов, заявив, что если я окажусь неспособной предвидеть пожар лучше крысы, то туда мне и дорога.

– Вот бекон – это уже существенно, – протянула я мечтательно, привставая на цыпочки в поисках заветного рычажка. Если подтянуть кровать, да водрузить на нее табурет, да…

– На, держи! – подарком судьбы ввалился в комнату взмыленный Пелли с подносом бутербродов и горячим бульоном в кастрюльке, застав меня в разгаре строительных работ. – Ох, еле успел!

Бедняга с лету бухнулся на скамью, утирая пот.

– В жизни так не бегал, даже от кикиморы. Она, кстати, щас убийцам твоим мозги чистит. Ох. и злющая баба! Они там все на ушах стоят! А вельможу видела? Ох, и лют! Знаешь, кто он? Ни в жизнь не догадаешься! С твоими-то способностями…

– А фто жа шпешка? – больше сказали за меня бутерброды, уже забившие мне рот, чем удалось самой.

Мальчик хихикнул:

– Мастер сказал, что если я в два счета не доставлю тебе этот поднос, то ты так завопишь, что крепость рухнет. Так это ты с утра так горло драла? Здорово! Такая мощь! Никогда бы не подумал, что такая тощая… Стройная, стройная! Не кидайся птицей, улетит! Я хотел было еще разок послушать этакую музыку сфер, да он добавил, что если третий раз на дню раздастся этот пожарный вой, то ночью в клетке крысой буду дежурить я.

– Врал, – убежденно сказала я. – Ни одной клетки не уцелело бы. А кто вельможа лютый?

От природы круглые глаза рыжего стали треугольными, и он жутким шепотом, взяв с меня клятву о неразглашении, сообщил. Я обомлела:

– Врешь! Нет, не может быть! Что тут делать государю другой державы? Да кто позволил бы тут разгуливать спокойненько чужому войску? Даже из двадцати человек? Это было бы сочтено за вероломное нападение на государство Асарию! Да уже весь Гарс стоял бы с копьями под стенами, готовил тараны, женщины оплакивали бы убиенных… – Я растерянно придвинула к Пелли бутерброды. – На, угощайся!

– А он здесь инкогнито! – важно заявил мальчишка.

Он отказался от бутербродов, но, страшно довольный, что в кои-то веки огрел меня непредвиденной новостью, всеми веснушками хищно нацелился на цыпленка. Пришлось пожертвовать. В обмен на – что бы такое придумать – на крепкую веревку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});