Мартин Борман - Джемс Макговерн

В течение 1944 года Борман также обратил свое внимание на две личных проблемы. Одна касалась Генриха Гиммлера, чья растущая империя СС угрожала верховенству Бормана и нацистской партии. Конфронтация между двумя лидерами была неизбежной, и ее результат мог бы определить, кто же на самом деле является второй наиболее могущественной фигурой в третьем рейхе.

Другая проблема Бормана касалась его «любимой, милой, дорогой жены».

Глава 10

«НАША НЕПОКОЛЕБИМАЯ ВЕРА

В КОНЕЧНУЮ ПОБЕДУ»

Время от времени, Борман оставлял фюрера в Восточной Пруссии и вылетал в Берлин для занятий там делами в здании партийной канцелярии. Во время одной из таких поездок в октябре 1943 года он увлекся молодой, малоизвестной киноактрисой, жених которой погиб на фронте[9]. Она была знакома с обоими Борманами, Гердой и Мартином. Встретив ее снова в Берлине, Мартин Борман почувствовал, что увлечен ею. Результат этого увлечения был описан им в письме к своей жене, которое он написал 21 января 1944 года:

«Я, не раздумывая, поцеловал ее и совершенно опалил ее своей жгучей страстью. Я безумно влюбился в нее. Я организовал дело таким образом, что встречался с ней еще много раз, затем я овладел ею несмотря на ее отказ. Ты же знаешь силу моей воли, против которой М., конечно же, была не способна долго сопротивляться. Теперь она моя, и теперь — я счастливчик! — чувствую себя дважды женатым и невероятно счастливым…

Что ты думаешь, любимая, о своем сумасшедшем парне?»

Герда Борман отнеслась к этой новости как образцовая жена нациста: «Я сама так люблю М., что просто не могу сердиться на тебя, и дети любят ее очень, все». Госпожа Борман выразила «тысячу сожалений» по поводу того, что М. вынуждена была отказаться иметь детей, поскольку ее жених погиб. Она чувствовала, что ее муж сможет изменить эту ситуацию. «Но тогда, — писала она, — ты должен будешь следить за тем, чтобы в один год у М. был ребенок, а на следующий — у меня, так, чтобы у тебя всегда рядом была жена».

Борман нашел эту идею «дикой», но его жена была настроена серьезно. «Мы соберем вместе всех детей в доме у озера, — писала она, — и будем жить вместе, и жена, у которой в данный момент нет ребенка, всегда сможет приехать и оставаться с тобой в Оберзальцберге или Берлине». На это предложение Борман дал следующий ответ: «Никогда так не будет! Даже если две женщины были бы самыми близкими друзьями. Каждая будет жить отдельно. Визиты — пожалуйста, но даже это без излишеств».

Герда Борман была такой понимающей и настолько была вдохновлена нацистской доктриной по рождению большого числа подходящих арийских детей, что 10 февраля сделала мужу другое предложение. Она не хотела, чтобы матери незаконнорожденных детей считались хуже женщин, находящихся в законном браке, и предложила, чтобы ее муж заключил бы Volksnotehe (народный вынужденный брак) с М. Это схема, возникшая в воображении госпожи Борман, легализо-вывала двоеженство, так как она верила, что подобное было сделано во время Тридцатилетней войны ввиду больших человеческих потерь.

Мартин Борман не отреагировал на предложение своей жены, но это послужило причиной к еще большему ее уважению. Когда она захотела узнать, действительно ли М. любит его, он ответил: «Убежден, она очень любит меня. Конечно, эта любовь не так глубока, как наша; пятнадцать лет нашей молодости, наполненные совместным опытом, и десять детей без труда склоняют чашу весов».

Почти в конце войны, когда выдавалось время, Борман продолжал поддерживать свои отношения с М. Однако она часто не оправдывала его надежд, чего нельзя было сказать о его жене. Она была неосведомлена об основах национал-социализма, верила в Бога, боялась авианалетов, скучала и беспокоилась. Ее письма к нему и копии своих писем к ней Борман отсылал своей жене. Иногда Герда Борман приглашала М. в гости или разговаривала с ней по телефону, пытаясь выяснить ее мнение о войне и поддержать ее дух.

Проблему, касающуюся «дяди Генриха» — Гиммлера, для Бормана было решить не так-то легко. Гиммлер к 1944 году стал вторым наиболее влиятельным человеком в нацистской Германии. Его империя СС охватывала все органы полиции, от гестапо до полиции правопорядка. СС руководило концентрационными лагерями и лагерями смерти, и Гиммлер, таким образом, в буквальном смысле решал судьбы миллионов людей, кому жить, кому умереть; в истории нет другой личности, решавшей судьбы такого количества людей. В 1944 году Гиммлер также захватил контроль над армейским абвером (службой военной контрразведки), лагерями военнопленных, программой создания дальнобойных ракет и стал главнокомандующим резервной армии. Под его личным командованием находилось тридцать восемь боевых дивизий эсэсовцев. На эти хорошо обученные, фанатичные подразделения численностью в полмиллиона человек из специально отобранных людей можно было положиться: если потребуется, они будут сражаться до последнего вздоха.

Ни один из нацистских вождей не обладал большей реальной силой, чем Генрих Гиммлер. Если бы он захотел использовать ее для смещения Гитлера, то, вероятно, смог бы это сделать.

Что касается Бормана, то любая борьба между ним и рейхсфюрером СС закончилась бы с явным перевесом Гиммлера. У Бормана было лишь одно преимущество перед Гиммлером: он был ушами Гитлера.

Борман и Гиммлер были обречены на столкновение после назначения Гиммлера в августе 1943 года еще на один пост министра внутренних дел. До этого времени Борман контролировал все дела внутри Германии с помощью нацистской партии и гауляйтеров, которые находились под его началом. Борман не собирался уступать ни каплю своей власти Гиммлеру и его СС, однако он был достаточно осторожен и благоразумен, чтобы открыто противостоять рейхсфюреру СС. Он подсиживал «дядю Генриха», играя на его слабостях. Одна из них касалась отношения Гиммлера к деньгам и детям.

Для тех, кого он считал расово чистыми, Гиммлер делал все, что мог, чтобы поощрить рождаемость. Он питал искреннюю нежность к детям, особенно светловолосым, белокожим, да и сам был отличным семьянином. Слабость, обнаруженная Борманом, заключалась в том, что у рейхсфюрера было две семьи.

Гиммлер женился на Маргарите Консежовой, медсестре польского происхождения, бывшей на семь лет его старше, еще когда владел небольшой птицефермой под Мюнхеном в 1928 году. На следующий год родился единственный ребенок от этого брака, дочь Гудрун. Когда престиж и власть Гиммлера выросли, он стал отдаляться от жены. Его официальная резиденция находилась в Берлине. Маргарите с Гудрун жили в Гмюнде на берегу озера Тегерзее в Баварских Альпах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});