Трагедия в стиле свинга - Андрей Валерьевич Ганеша

член. Ей нравилось, как он завывал от удовольствия. Юля выпрашивает у нас пылившийся в шкафу страпон для того, чтобы трахнуть Рому. Я удивлен ее просьбой, но страпон все-таки даю. Глядя на огромный латексный страпон, я думаю: «Бедная жопа Ромы».

Уже в конце сентября мы с Викой летим в Рим для путешествия по городам Италии. Мы подолгу гуляем по центру Рима, этому античному и современному живому городу. Осматриваем Сиену, Неаполь, Венецию и Флоренцию, и везде Вика не отлипает от меня, всегда целует и ласкает меня и всегда говорит о том, что пора уже узаконить наши отношения. Я не очень понимал, с чем связано ее желание выйти за меня замуж, к моей дочке она относилась с нескрываемой ревностью, знакомить их я не мог, как-то сближаться она не хотела, ну и к тому же особой верностью мне она уже не отличалась и даже немного стеснялась меня перед своими подругами. Италия в сентябре, когда уже не очень жарко, — отличное место для романтических свиданий, но почему-то нас постоянно преследуют какие-то бытовые конфликты. Мы не можем вместе выйти на завтрак, не находим общих тем и откровенно раздражаем друг друга. В последний день нашей поездки я не выдерживаю и очень сильно перебарщиваю с ликером «Лимончело». Этому обстоятельству поспособствовал отель в Болонье, где мы с Викой подцепили клопов. В Москву я вернулся навеселе, и, попивая адский абсент, я уже абсолютно голый танцую лезгинку с Юлей. «Выпьем за наш Кавказ», — орет музыкальный центр, Юля смеется и меряет мой хуй листочком в клеточку, так как линейки не нашлось. Через несколько дней ей лететь с Ромой в Абхазию, конечно, октябрь, строго говоря, уже не сезон, но впервые мужчина ее куда-то вывозит. Что дальше делать с Викой, я не знаю, я предлагаю ей расстаться: если ласковая солнечная Италия не смогла помочь нашим отношениям, то я думаю, что уже ничего им не поможет. Она умоляет меня просто остаться рядом с ней, просто так быть рядом — это все, что ей надо. Она, конечно же, обманывает, но не могу я расстаться с человеком, который испытывает ко мне чувства, я не могу обмануть ее чувства, все утрясется, успокаиваю себя я.

На следующий день мне звонят с работы и просят съездить в Арбитражный суд Питера. Я, напившись снотворного, чтобы как-то заснуть, сажусь в любимый поезд № 4, к моим услугам персональное СВ. Быстро закончив свои дела в суде, в привокзальном буфете сажусь пить пиво, до моего «Сапсана» осталось три часа, которые нужно как-то убить. Заговариваю с какой-то скромно одетой девушкой, сидящей рядом, она говорит, что работает проституткой. Я начинаю громко ржать. Жизнь с Викой меня уже отучила от использования подобных девушек. «Вот никогда бы не подумал о тебе», — улыбаясь и захмелев от выпитого, говорю я. В этот момент появляется здоровенный мент и просит меня предъявить паспорт. Я послушно отдаю паспорт, а он просит меня пройти за ним. Наверное, все еще можно было исправить, дать ему тысячу рублей и спокойно дождаться поезда, но, видимо, пиво, смешавшись со снотворным, дало эффект некоторого помешательства, и я с гордым видом иду навстречу приключениям. В вокзальном отделе полиции я требую мента представиться, начинаю качать права, на что он меня просит пожаловать в клетку. В клетку я идти не хотел, и он, схватив меня за две руки, повернул спиной к себе и стал толкать в направлении клетки. Азарт бойца уже овладел мной, отвожу правую ногу и руку в сторону, чтобы противник оказался передо мной, болевым воздействием на сустав кидаю мента на пол. «Как учили на тренировках», — успел подумать я. В этот момент на меня кидаются еще четыре мента, и я понимаю, что, я, наверное, несколько погорячился. Бойцы правопорядка обули меня на тридцать тысяч, кинули возле какой-то больницы. Зачем-то я все время звоню Вике; даже когда ее нет рядом, я всегда чувствую, что она со мной, но в таком состоянии я все время хочу ее слышать. Кое-как добрался до аэропорта, хорошо, что кроме наличных с собой я имел и карточку Visa, наконец-то лечу в Москву. Конечно же, я сам был виноват, что выпил, что все так сложилось, но как было не выпить, если вся сделанная мной работа в суде рассыпалась, огромное дело рассматривали за несколько минут. Против нас играли главные налоговики страны из Федеральной налоговой службы.

На следующий день на работе меня успокоили, что все будет в порядке, что я ни в чем не виноват и чтобы я продолжал работать. Моя жизнь вернулась в прежнее русло; чтобы себя успокоить, я нашел свой спорт, им оказался бокс. Тренировки бодрят меня, позволяют набирать нормальную физическую форму и справляться с приступами депрессии.

В стране грядут выборы в Государственную Думу, на фоне выборов становится популярным интернетный блогер Навальный, который поднял тему коррупции в высших эшелонах власти. В то время я не знал, как относиться к Навальному. С одной стороны, все, что он говорил про коррупцию, было чистейшей правдой, и все об этом знали, а с другой стороны, рассказы о жирующем ЦК КПСС я уже слышал двадцать лет назад и в конце концов эти настроения разрушили СССР. Смущали друзья Навального: Касьянов, Собчак, Яшин, Кудрин. Там находились и откровенные русофобы, ненавидящие русский народ, и люди, еще недавно приближенные к самому Путину. Однажды я даже решил сходить на его оппозиционный митинг. Взял дочку и пошел на проспект Сахарова. Современные митинги отличались от тех, которые я видел в конце восьмидесятых или начале девяностых. Чтобы попасть на современный митинг, нужно пройти через металлоискатель, потом толкаться среди народа, ничего не слыша, о чем вещают с трибуны. Когда я был молодым, то со свободой собраний все было намного проще, всех пропускали, на трибунах стояли мощные усилители. Побродив по митингу, я так ничего и не понял для себя, кто такой Навальный и чего он хочет; на митинге, как и в поездках по стране, создавалось одно впечатление, что Россия — территория гетто, где люди предоставлены сами себе в способе вымирания. С тех пор я перестал ходить на митинги, но по стране вплоть до 2014 года — начала конфликта с некогда братской Украиной — ходит призрак приморских партизан, люди устали жить под ментовско-воровской властью.

В конце года я лечу в командировку в Калининград. Нашему самолету не дают посадку, так как должен взлететь борт с президентом Медведевым. Полчаса мы