Сметенные ураганом - Татьяна Осипцова

Номер закончился, танцорша удалилась, ее сменила певичка и низким голосом затянула что-то по-французски. А может, только рот разевала, потому что оркестра рядом не наблюдалось. Публика почти не обращала внимания на сцену. Кто-то беседовал, выпивая, кто-то вставал и уходил в соседний ярко освещенный зал.

Света растягивала свой напиток, гадая, что предпринять. Расспросить бармена, или пойти побродить по клубу – вдруг увидит где-нибудь Юру?

Тут у входа произошло какое-то движение, и она невольно обернулась. Молодой человек в черном костюме быстро шел, будто прокладывая дорогу, за ним следовал Шереметьев в сопровождении типа, что встретил ее у лестницы, замыкал шествие еще один парень – точная копия первого. Охрана, догадалась Света. Ох, и ничего себе!.. Ну и как теперь к нему подобраться?

Пока она решалась, группа проследовала мимо. Она уже раскрыла рот, чтобы окликнуть Юрия, когда он вдруг замедлил шаг, обернулся и встретился с ней глазами. На миг на лице его отразилось радостное изумление, которое он тут же заменил вежливой ничего не значащей улыбкой. Светлана, тоже улыбаясь, соскользнула с табурета. Он приблизился, наклонился и небрежно, очень по-европейски, поцеловал ее в щеку.

– Не ожидал вас здесь увидеть, однако… мне очень приятно.

Откровенным взглядом он охватил всю ее с головы до пят. Света помнила этот взгляд. Когда он смотрел так оценивающе, ей всегда казалось, будто он мысленно раздевает ее.

– Я тоже рада, Юра, – ответила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

И вдруг ощутила, что действительно рада видеть его. От его взгляда, улыбки, от рослой фигуры, ставшей за прошедшие годы внушительней, – веяло силой, уверенностью и всегдашним самодовольством.

Не отводя глаз, он молчал, и Света, желая поторопить события, лукаво спросила:

– Так и будем здесь стоять или пригласите за столик?

Шереметьев осмотрелся, будто видел зал впервые, и предложил:

– Если вас не интересует шоу, лучше пойдемте ко мне.

– Меня не интересует это шоу, – непринужденно пожала она плечами, – намного приятнее поболтать со старым другом.

Сопровождаемые охраной, они прошли через зал, затем миновали просторную комнату с карточными столами, биллиардную.

– Большой у вас клуб! – оглядывалась по пути Света. – Здесь очень красиво.

– Еще бы! Он обошелся мне в девять миллионов.

– Долларов? – поразилась она. – Вы так разбогатели за границей?

– Я украл золото партии, – подмигнул Шереметьев.

Через минуту они оказались в просторной комнате, обставленной как современная гостиная: светлого велюра роскошный диван, два таких же кресла, огромный телевизор с плоским экраном.

Охранник осторожно прикрыл дверь и остался снаружи.

«Слава богу, – мысленно перекрестилась Света, – мы будем наедине. Пока все идет отлично».

– Прелестно выглядите, Светочка, совсем не изменились, – еще раз окинул ее Юрий одобрительным взглядом.

– Вы мне льстите…

– Отнюдь, – покачал он головой, не отрывая глаз. – И платье какое-то особенное, ничего подобного не встречал. Оно очень идет к вашим вишневым глазам.

Света улыбнулась, будто бы смущенно, сделала вид, что поправляет шаль, а на самом деле еще сильнее оголила плечи.

– Присядем. – Юрий указал на диван рядом с уставленным напитками низким столиком. – Что будете пить? Вино – французское, виски – шотландское, коньяк – наш, то есть, конечно же, армянский.

– Пожалуй, коньяк, – решила она, ощущая необходимость набраться храбрости перед разговором.

Он плеснул в широкий низкий бокал коньяку, себе налил виски.

– За встречу! – предложил он.

Но сам лишь пригубил. Она тоже поставила бокал на столик недопитым.

– Ну, расскажите, Светочка, как поживаете? Хотя по вашему цветущему виду и так понятно, что живете вы хорошо.

– Да, вполне, – кивнула она, стараясь улыбаться беззаботно.

– Как чувствует себя Полина Григорьевна?

– Тетя Поля немного сдала в последнее время – возраст. Давление, атеросклероз…

– А Машенька?

– Вы же знаете, со здоровьем у нее всегда было не очень. Зато ее Пашка – богатырь.

– Мальчика назвали в честь деда? А вашему Олегу уже шесть?

– Да, совсем большой, через год в школу.

– А девица Софья как поживает? – продолжал расспрашивать он.

– Сонька? Учится в педагогическом, третий курс.

– Вы-то, сами, сумели окончить свой скучный институт?

– Нет, – рассмеялась Света. – Меня вытурили, как вы и предсказывали.

– И что? Вы выскочили замуж?

Она покачала головой. Ответ был заготовлен.

– Я работаю. В одной довольно серьезной фирме. Секретарем.

– Завидую вашему шефу, – улыбнулся одним уголком рта Юра, – иметь столь очаровательную секретаршу! А чем вы занимаетесь в свободное от работы время?

– Ну… хожу в театры, на дискотеки, в клубы…

– В одиночестве?

– Нет, конечно, – ответила она, постаравшись придать голосу беспечность, и умышленно тряхнула сережками, так что кроваво-красные камни полыхнули в свете люстр.

– И как всегда, вокруг вас уйма поклонников, – констатировал Шереметьев.

– Конечно, кавалеры есть, – с игривым самодовольством соврала она и поспешила добавить: – но ничего серьезного.

– То есть ни одному из них до сих пор не обломилось? Не поверил бы, если б не знал, какое вы бессердечное создание. Но, возможно, в этом и состоит ваше обаяние, – усмехнулся он. – Вы ведь, конечно, знаете, что Господь отмерил вам обаяния больше, чем разрешено законом. Даже я, человек искушенный, испытал это на себе. Знаете, Светочка, я часто гадал, что же такое в вас есть, почему я не могу вас забыть? Встречал я женщин и красивее вас, и уж, конечно, умнее, и – простите – добрее… Все эти годы жизни за границей я, разумеется, не был обделен женским вниманием, однако часто вспоминал вас.

«Он вспоминал меня. Прекрасно. Пора переходить к главному».

– Неужели вы так и не женились?

Она даже опустила глаза, чтобы он не заметил, насколько ей важен ответ на этот вопрос.

– Пока что нет, – после небольшой паузы отозвался Шереметьев.

– Но у вас наверняка есть постоянная девушка…

Он ничего не ответил, и сердце ее упало. А что, если, и правда есть?

Пытаясь скрыть волнение, она пригубила из бокала. Юрий тоже немного выпил, закурил и неожиданно спросил:

– Почему вы явились сюда одна? Обычно в заведения подобного рода порядочные женщины не ходят в одиночку.

Света вспыхнула:

– Неужели вы думаете, что я…

– И в мыслях не держал! – рассмеялся он. – И все же, почему?

«Кажется, настал очень удобный момент. Надо дать понять, что я хотела видеть его, что помнила все эти годы. И надо перейти на ты для большей интимности».

Она посмотрела на него, затем будто бы в смущении отвела глаза и проговорила совсем тихо:

– Я хотела видеть тебя.

На секунду взглянув, она заметила искорку интереса в его глазах и быстро заговорила, смущаясь и краснея от неподдельного волнения.

– Я в газете прочитала, что ты вернулся, и не могла не прийти. Вначале расстроилась, подумала: ты вернулся, а не дал о себе знать, значит…

– Я позвонил по телефону, но мне ответили, что понятия не имеют, где теперь проживает семейство Ганелиных, – перебил ее Юрий. – Честно говоря, я был слишком занят, чтобы разыскивать вас, но непременно собирался сделать это в следующий свой приезд.

«Он искал меня! – обрадовалась Света. – Это упрощает дело».

– А я думала, что ты обиделся, после того как… Юра, я потом столько раз ругала себя! Но ты ведь понимаешь, у меня тогда ум за разум заходил, я была как чокнутая после всего, что мне пришлось в тот день пережить. Я ужасно себя повела, была грубой… Но потом, когда поняла, что ты уехал и что больше не увижу тебя, у меня будто все в душе перевернулось. Я так страдала, так раскаивалась…

Юрий слушал и смотрел пристально. Не в силах выдержать его взгляд, она опустила лицо.

«Да я сейчас на самом деле разревусь… А, ладно, так еще правдоподобнее выйдет».

Самые настоящие слезы показались на глазах, когда она вновь взглянула на него.

– Ты простил меня, Юра?

Он быстро проговорил:

– Да. Но неужели это правда, и ты… Боже мой, Света…

Он схватил ее руку и стиснул пальцы до боли. Сдержавшись, она не поморщилась, а лишь прикрыла реcницы, ожидая поцелуя. Вот сейчас его губы прижмутся к ее губам… Вспомнив, как жадно он целовал ее в автомобиле, она ощутила дрожь в пояснице. Но он почему-то медлил. Разочарованная, Света открыла глаза. Юрий склонился над ее руками, поцеловал одну, затем другую и приложил ее к своей щеке.

«Сейчас последует признание, а я плавно наведу его на мысль, что у меня есть определенные моральные принципы, и только поэтому я в прошлый раз отказала ему… Но если опять упрется – что ж, можно и без свадьбы обойтись».

Она скромно потупила взор, чтобы он не успел заметить торжествующий блеск в глазах.

Юрий вновь поцеловал ее руку, перевернул ладонью вверх, хотел еще раз поцеловать и вдруг замер, повернул ее кисть так и этак, взял вторую руку… И только тут Света заметила, какой допустила промах.