РУССКАЯ ЖЕНА - Татьяна Купер

Очень трудно идти на свидание с человеком, которого вы терпеть не можете. Вы можете испытывать страх и тревогу, потому что знаете, что ничего хорошего и радостного это свидание не предвещает. Я тоже делала всё возможное, чтобы перенести это свидание или вовсе его отменить, но острое желание узнать себя помогло со временем преодолеть эти страхи и неприязнь. Сначала я себя буквально заставляла: «Хорошо, хорошо! Я пойду, так и быть!», но я никогда об этом не пожалела! Постепенно, особенно когда чувствовался прогресс, я шла на эти свидания всё охотнее. А в один прекрасный день мне удалось почувствовать особую, нежную влюбленность – я была влюблена в жизнь, влюблена в свой новый образ и во всё, что меня окружало. И ничто в жизни уже не могло это изменить!

Я помню, как в больнице, на операционном столе я испытала дикий, парализующий страх. Это чувство незащищенности и уязвимости, казалось, преследовало меня всю жизнь – мир всегда казался ненадежным и опасным местом, в котором некому меня защитить. И вот перед операцией мысли опять бешенным роем проносились в моей голове – со мной что-то случится, никто не поможет и не успокоит, ничьи нежные руки не прижмут меня к своей груди, не отгонят страхи и сомнения. Мне было совершенно незнакомо это тёплое чувство внутренней надежности, когда ты знаешь, что материнская любовь и забота защитят и спасут тебя от всего. И теперь я хотела испытать это чувство в полной мере! Но на этот раз я должна была дать его себе сама.

Болезнь может научить нас многому. Моя болезнь научила меня, что иногда нужно сделать перерыв, расслабиться и полностью отключиться от внешнего мира – это помогает найти центр, обрести равновесие, восстановить утраченную энергию. Болезнь меня научила, что не нужно ей сопротивляться, что нужно ровно и спокойно плыть по течению. Раньше мне всегда хотелось выпрыгнуть из своего тела и немедленно быть здоровой – я чувствовала себя как в ловушке, мне не хватало терпения вылежать и восстановить энергию. А когда становилось лучше, я быстро вставала на ноги, что подрывало силы еще больше. Естественные защитные механизмы не могли нащупать себе дорогу, энергия уходила на сопротивление болезни, а не на её лечение. Теперь нужно было научиться прислушиваться к требованиям своего организма, а не игнорировать его жалобы и мольбы.

Я училась тому, как быть своей собственной матерью, и моим первым уроком была забота о своем физическом теле – как по-новому любить своё тело и помогать его выздоровлению, как правильно дышать и насыщать все органы кислородом, как давать себе сбалансированное питание. Я стала заниматься аутотренингом и читать о пользе йоги и других физических упражнений, и, в конце концов, остановилась на Пилатах, плавании и долгих прогулках.

Больше я не чувствовала себя брошенной. Я нашла в себе, наконец, мужество посмотреть в глаза этому беспомощному чувству и понять, что я больше не маленькая девочка, заблудившаяся в лесу, и потерявшая дорогу домой. Мне больше не нужно было, чтобы меня кто-то находил или спасал. Теперь я точно знала, что у меня есть Бог, и у меня есть я. И тогда я поклялась, что больше никогда не брошу себя, что буду заботиться о себе каждый день, как заботливая и ласковая мать, которой у меня никогда не было. И еще я поклялась, что каждый день буду благодарить Бога за то, что привёл меня на этот путь, показал мне Правду и дал полную Ясность.

Наконец, я готова была полностью изменить свою жизнь – мне предстояло надеть хирургические перчатки, произвести вскрытие, пересмотреть родительское наследие, а затем уже начать полную реконструкцию. Меня ждала жизнь, предначертанная Богом, заложенная в моём генетическом коде, и ведущая к раскрытию моего потенциала, талантов и способностей. Наконец, я была готова выйти за ворота тюрьмы и оставить прошлое позади…

Глава

9. Невинность

Прошло более тридцати лет с того дня, когда я помогла папе и его жене Юле сложить в мешки и вынести на помойку всё содержимое бабушкиных шкафов. Бабушка не хотела расставаться со своим добром, но мы нарушили допустимые границы и насильно заставили её расстаться с ним. Каждый день она заглядывала в зияющие пустотой шкафы и сокрушалась по поводу человеческой неблагодарности. Её шкафы так и остались пустыми…

Через много лет жизнь также насильно заставила меня разобрать мои собственные шкафы и также вынули отнести на помойку всё их содержимое. Она заставила меня заглянуть в самые тёмные, потаённые уголки моей души, потому что я уже начала задыхаться от пыли прошлого. Кое-что было поедено молью, из многих вещей я уже давно выросла, а остальные просто вышли из моды. Это были шкафы моего подсознания, и мне нужно было пересмотреть каждую деталь своего гардероба – от привычных мыслей, убеждений и представлений до самых главных жизненных стратегий.

Сначала я не хотела оглядываться назад и копаться в прошлом. Ведь теперь я жила в другом мире, разговаривала на другом языке, и была совершенно счастлива в любви. Казалось бы, что еще надо? Но любое воспоминание о той, другой жизни было таким болезненным и бесконтрольным, что каждый раз вызывало приступ сердцебиения и слабости. Прошлое выносило на берег остатки от прошлых кораблекрушений – поломанные отношения, плохие решения и бесконечные обиды. Я чувствовала какое-то странное раздвоение – как будто в моей душе и в голове жили два совершенно противоположных мира. В сегодняшнем мире были только счастье, любовь, надежность, комфорт, и увлекательные планы на будущее. В предыдущем – только безнадежность, тоска, уязвимость, одиночество и отчаяние.

В какой-то момент я поняла, что не могу жить одновременно в двух мирах, и одновременно быть счастливой и несчастной! Старый мир всё время тянул меня назад, держал своими цепями и кандалами, не давая полностью насладиться своим настоящим. Да, пора было заняться генеральной уборкой своего дома – полностью освободить полки шкафов от ненужного хлама прошлого, и перестать чувствовать себя обломком этого прошлого. Я хотела видеть свой дом светлым, солнечным и чистым, свободным от какого-либо мусора. Дом, где можно было легко дышать и расслабиться после долгой дороги. Дом, который мне поможет подняться над пеплом былых поражений....

Забота о физическом теле была только первым шагом. Следующим моим шагом была забота о ментальном состоянии – о мыслях и отношении к жизни. Пора было засучить рукава и взяться за работу! Я не имела представления, что именно я раскопаю, и что же лежит в этих самых тёмных и потаённых уголках моего подсознания. Но я хотела знать, какие демоны терзали меня столько лет, и как крепко они всё еще держат меня сегодня. Теперь я готова была достать их из шкафов, рассмотреть при ярком свете и спросить себя: «Хочу ли я бояться их до конца своих дней?»

Накупив дюжины книг на темы здоровья, персонального развития и самопомощи, я начала их усиленно читать. С годами моя библиотека пополнилась книгами по психологии и духовному пути. Я выполняла каждое предложенное в них упражнение, и каждый день для меня был очередным экспериментом. Эти книги были чем-то вроде новеньких каталогов Жизни. Я доставала свои старые воспоминания из шкафов и сравнивала их с прочитанной информацией. Описания смотрели на меня, как профессиональные супермодели с глянцевых обложек модных журналов – с ослепительными улыбками и божественными фигурами. И мне с горечью пришлось осознать, что я так далека от их совершенства…

Я также с горечью осознала, что вся моя одежда была только одного покроя и фасона – жертвы обстоятельств, и в моём гардеробе не было ни одной робы победителя. Как же обычно выглядят одеяния жертвы? Их довольно легко распознать. Они яркие и броские, чтобы привлечь всеобщее внимание. На них огромные дыры, чтобы вызвать жалость, которая всегда подкармливает Жертву. Они часто бывают в полоску, с нашитой биркой «Пожизненное заключение» на нагрудном кармане. Это была моя повседневная одежда, и я не умела носить никакую другую. К тому же она казалось такой привычкой и даже комфортной!

На одеяниях Жертвы всегда много орденов и медалей – чтобы люди точно знали, когда и кем именно ты был обижен, предан и сломан. Поэтому я гордо носила эти ордена и медали, как неизбежные свидетельства моей неизбывной боли – «За страшнейшее поражение – в знак ненависти», «За множественные грехопадения», «За заслуги перед депрессией и одиночеством», «Добровольный Резерв – за поддержку Стыда и Вины». Причем я собирала их с каким-то фанатичным упоением заядлого коллекционера, и с годами их прибавлялось всё больше и больше. Если бы их когда-нибудь пришлось продать, я бы написала в объявлении следующее: «Носились с любовью – долго и самозабвенно».

Все брюки в шкафу были протёрты на коленях. Их владелец слишком долго ползал, вымаливая у людей хоть каплю любви, понимания, сожаления или жалости. Ещё он долго ползал на коленях перед Богом, умоляя дать ему хоть что-нибудь или, по крайней мере, не отнимать то, что уже есть… На многих платьях можно было заметить следы подошв, которые отталкивали его обратно в грязь. Или, возможно, их владелец много пил и долго валялся в этой грязи, а потом так и не удосужился постирать или обновить свою одежду. Все лондроматы и бутики были закрыты для него, или он не знал, что они существуют. Некоторая одежда была поедена молью – чувством вины за свои страшные грехи. Эта моль обычно поедает и уничтожает всё самое ценное, что у тебя есть – любовь к себе, невинность, чувства достоинства и уникальности…