Сёрфер. Вкус холода (СИ) - Востро Анна

Подхватываю со столешницы сумочку, вешаю её на плечо, открываю замок, толкаю дверь, делаю шаг наружу и сталкиваюсь с Киром, от неожиданности едва не падая. Он подхватывает меня, удерживая наше равновесие. Я упираюсь руками ему в грудь. Он на мгновение прикрывает глаза, глубоко втягивает носом воздух. Я теряюсь. Он заталкивает меня обратно и закрывает дверь на замок.

– Что ты …? – только и успеваю воскликнуть я, прежде чем он обхватывает ладонями моё лицо, прижимает бёдрами к столешнице с раковиной и затыкает мне рот глубоким поцелуем.

О боже, нет!

Я пытаюсь увернуться, но ладони крепко удерживают мою голову, не давая ускользнуть от требовательных губ и языка. Его правая рука соскальзывает на мой затылок, захватывая волосы в кулак. Левая перемещается к груди, ритмично поглаживает и сжимает, задевает ремень моей сумочки на плече, и она падает на пол.

– Прекрати! – в отчаянии выдыхаю я, пытаясь собрать воедино остатки моей воли, ускользающие потоками в его рот, вместе с моим прерывистым возбуждённым дыханием, – Я не хочу! Перестань!

Но он не прекращает, накрывая меня волной своего желания. И покоряясь этой волне, я обхватываю руками его шею, запускаю пальцы в его волосы, отвечая на поцелуй с не меньшей страстью.

О боже! Я пропала!

Его рука стремительно соскальзывает с моей груди на талию и начинает бороться с пуговицей над молнией джинсов. Я вновь делаю попытку оттолкнуть его, но безрезультатно. Молния разъезжается вниз под его пальцами, и как только они касаются обнажённой кожи, он издаёт хриплый стон.

Нет же! Нет! Скажи что-нибудь! Что-то, что его остановит!

Я выгибаюсь назад, отворачивая голову. Сжимаю пальцами край столешницы.

– Что, снова изнасилуешь? Как тогда в Чалке? – срывается с моих губ отчаянное шипение.

Он замирает, немедленно отпускает меня, отшатываясь к двери. Шумно выдыхает, мрачно глядя из-под нахмуренных бровей.

– Ну, давай! Что же ты? … В туалете ресторана, под самым носом у моего мужа – просто великолепно!

Он не двигается, но отчеканивает металлическим тоном.

– Я Тебя Не Насиловал. И ты это знаешь.

– Хорошо, пусть так, но твои действия … они опять на грани, Кир! Оставь меня в покое! Слышишь? Ты меня слышишь? ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! – продолжаю отчаянно шипеть я.

Он поднимает руки, запускает пальцы в свои волосы, потирает виски, как при головной боли, продолжая хмуро буравить меня глазами. Я прерывисто дышу, приводя в порядок одежду и поднимая с пола сумочку.

– Дай мне выйти!

Он опускает руки и не двигается.

– Пожалуйста! Я тебя очень прошу – дай мне выйти! … Отпусти меня! – я смотрю на него с мольбой и дрожащим голосом повторяю, – Просто отпусти!

Он тяжело вздыхает, делает шаг в сторону, открывая доступ к двери. Я открываю замок и стремительно выхожу из туалета.

***

После начала третьей партии становится очевидным – волна адреналина и напряжения захватила всех игроков без исключения. Электричество прямо витает в воздухе, и меня преследует навязчивая мысль – если над столом чиркнуть спичкой, взовьётся высокий столб пламени.

Внешне всё выглядит мирно и дружелюбно. Когда я вернулась в бильярдный зал, была сама удивлена, насколько быстро смогла успокоиться и продолжать вести себя как ни в чём не бывало. Конечно, внутреннее напряжение осталось, только его практически ничего не выдаёт. Разве что я избегаю смотреть в глаза нарушителю моего спокойствия и оказываться к нему ближе двух метров. По лицу Терновского вообще ничего не скажешь – он полностью сосредоточен на игре. Перемещаясь вокруг стола, он только два раза оказывается рядом со мной, и оба раза его близкое физическое присутствие ненавязчиво, но чётко отсекается моим мужем. Вадим становится между нами, воздвигая собою препятствие, и красноречиво обозначает границы своей территории, обнимая меня за талию.

Неужели он о чём-то догадывается? Или просто чувствует намерения Кира?

Свои танцы с кием я прекратила. Я делала это неосознанно – у меня и раньше иногда наблюдалась такая привычка, пританцовывать под музыку, вертя кий между пальцами во время игры. Но именно в тот момент, когда посланный сильным ударом Кира чёрный шар залетел в лузу прямо передо мной, до меня, наконец, дошло – это выглядело в его глазах двусмысленно. А когда я, вдобавок к этому, неосознанно встала на линии удара, спровоцировала всю эту последующую «цепную реакцию» в тамбуре туалета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наше подсознание иногда оказывает нам «медвежью услугу»: в какой-то момент мы, не задумываясь, совершаем действие или движение просто под влиянием импульса, и только потом осознаём, куда и почему этот импульс нас ведёт.

Такую же «медвежью услугу» подсознание оказывает моей хитроумной подруге. Всю игру она вела себя сдержанно и сосредоточенно. Казалось, она вообще едва замечает нашу семейную пару, обратив всё внимание на своего партнёра и развитие ситуации на бильярдном столе. Но вот итоговая партия близится к финалу. Наши шансы на победу равны – Терновскому остаётся сыграть один полосатый шар против одного сплошного. Какое-то неясное чувство заставляет меня повернуть голову – Маша смотрит на Вадима. Она думает, я сейчас этого не вижу, так же, как и мой муж – мы оба только что внимательно наблюдали за действиями Кира, вымеряющего угол удара. Она смотрит на моего мужа и этот взгляд сложно недооценить, если ты хоть раз в жизни был крепко влюблён.

В моей голове в очередной раз за этот день всё переворачивается с ног на голову. Логика действий и слов «близкой подруги» становится предельно ясна.

Так вот какова её цель на самом деле – мой Вадим!

Семь

Не могу глаз оторвать!

Словно в бездну я смотрю.

Нужно небо чтоб дышать.

Воздух в море я ловлю.

Твои северных морей

Серебристые уста.

Я тону и вязну в них,

И во рту моём вода.

(Nova «Нимфа»)

***

Я сижу за столиком в маленьком ресторане горнолыжного курорта Роза Хутор Краснодарского края, и в который раз за этот день, начавшийся ранним утром, недоумеваю, как мы вчетвером здесь оказались спустя месяц после той напряжённой игры в бильярд.

Сейчас около полудня. Вадим, Маша и Кир за поздним завтраком оживленно обсуждают предстоящее катание по горным склонам. Всего лишь несколько часов назад наша четвёрка прилетела в аэропорт Адлера, заселилась в один из крупных отельных комплексов рядом с берегом моря, и выдвинулась на такси в горы. Мы находимся на высоте пятьсот шестьдесят метров над уровнем моря, в Розе Долине, совсем рядом с нижней станцией гондольного подъемника Олимпия. Мужчины уже бывали здесь раньше. Маша, как и я, приехала впервые.

Нам предстоит опробовать новую, недавно открытую трассу Явор, которая начинается на вершине горы Аибга. Из того, что я услышала из разговора за столом, эта трасса лёгкая, вполне подойдет для начинающих сноубордистов такого уровня как я, считается одной из самых живописных и пересекается с другими разной степени сложности. Это одна из самых протяжённых горнолыжных трасс в Европе, её длина около семи километров.

Поездка была полнейшей неожиданностью для меня. Муж сообщил о ней только накануне вечером, как о сюрпризе на выходные. Причем до приезда в аэропорт я была не в курсе ни куда, ни с кем мы собрались. Думала, мы летим вдвоём, но оказалось, нет. Мне вообще в последнее время кажется, что происходящие в жизни события только я одна воспринимаю серьёзно. Не то, что трое взрослых людей за моим столом, которые ведут себя так, словно следуют сейчас принципу Чеширского кота всё той же сказки: «Серьёзное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой. Жизнь – это серьёзно! Но не очень …». Ну ладно эти двое, Терновский и Беляева – они сошлись на почве общих целей, а также любви к авантюризму и, по всей видимости, сейчас наслаждаются новой игрой. Но вот чего я никак не могу понять – это логики моего мужа, который спокойно и внимательно наблюдает за всеми присутствующими за столом. И только мне одной никак не удаётся расслабиться по нескольким причинам сразу.