Оковы и плети (СИ) - "StilleWasser"

– Да, сэр, – вдруг почувствовав себя одиноко и неуютно посреди огромной постели в этой комнате, полной разнообразных инструментов – как в средневековой пыточной, она постаралась, чтобы её голос звучал как можно безразличнее, но, видимо, получилось плохо: – Драко, а ты надолго?

– Я вернусь сразу, как только мы закончим, – пообещал он, снова целуя её. Было неправильно оставлять свою нижнюю одну почти сразу после сессии, и ему жутко не хотелось уходить, но он обещал Кристофу рассказать последние новости о матери. А также было необходимо обсудить с ним прочие штрафные санкции, которые будут наложены на него как на Верхнего после сегодняшнего инцидента с Уорвиком, о чем он предпочел не сообщать Гермионе. – У меня есть еще немного времени. Хочешь, я посижу с тобой, пока ты не заснешь?

– Да, пожалуйста. Иначе я не уверена, что засну здесь вообще, – призналась она, устраиваясь в постели поудобнее. Драко расположился рядом и принялся медленно перебирать её мягкие волосы, пахнущие персиком. Буквально через пять минут вымотанная Гермиона задышала ровнее, и он тихонько поднялся и невесомо, чтобы не разбудить, коснулся губами её лба.

– Спокойной ночи, милая, – шепнул он и поспешил к Кристофу.

========== 13. ==========

Урок истории магии никогда еще не тянулся так долго. Обычно Гермиона пыталась прислушиваться к невнятному бормотанию профессора Бинса и даже что-то записывать, но сегодня слишком много мыслей витало в голове, чтобы можно было сосредоточиться на предмете. Во вторник сова принесла письмо от Драко с последними новостями о расследовании.

Стефан со своими ребятами прошерстили все более-менее известные магазинчики антикварных волшебных вещей, но не нашли никого, даже отдаленно напоминающего Джеймса либо человека, способного принять его облик, будучи метаморфом или с помощью Оборотного зелья. Проверили они также и рассказанную им байку о министерском чиновнике, пришедшем на совещание в зачарованной мантии, превратившейся в женский пеньюар. Ни один из членов клуба, состоящих на службе в Министерстве, не смог припомнить такой яркий случай, из чего следовало, что вся история была выдумкой.

Понимая, что только она может дать Стефану еще какую-либо зацепку, Гермиона в любую свободную минуту снова и снова прокручивала в голове ту злополучную встречу, но чем дальше, тем больше понимала, что расследование, похоже, зашло в тупик. Единственным вариантом было то, что Уорвик мог каким-то неведомым образом обмануть сыворотку правды, но за её качество Кристоф ручался, да и сама Гермиона убедилась в её действенности лично. Однако Стефан все же предпочел перестраховаться и продолжал наблюдать за ним, но, к сожалению, это также не принесло никаких результатов: Уорвик не был замечен ни в чем подозрительном. Еще немного, и Гермионе покажется, что встреча в «Трех метлах» была мороком или сном, но раз Драко своими глазами видел и Джеймса, и нападение, то эта версия тоже автоматически отметалась.

Устало потерев лоб, Гермиона вздохнула, невидящим взглядом смотря на продолжающего нудно бубнить профессора Бинса. От бесплодных размышлений всегда начинала болеть голова, а ощущение, что она что-то упускает, и из-за этого они все ходят по кругу, выматывало еще больше.

Тихий звук вибрации из сумки отвлек её от тяжких мыслей. Вместе с письмом сова принесла современный смартфон с уже оплаченной сим-картой. В постскриптуме Драко писал, что начал с помощью роликов в интернете осваивать мобильные телефоны и просил её помочь ему опробовать весь функционал данного вида связи и побыть адресатом звонков и сообщений. Надо сказать, Малфой разобрался во всем довольно быстро, буквально за полдня, и, к удивлению Гермионы, признал, что такой способ общения непривычен, но гораздо быстрее и удобнее, чем совиная почта, и теперь они часто общались в одном из полюбившихся ему мессенджеров.

Оглядевшись по сторонам, Гермиона поняла, что приковала к себе косые взгляды всего класса. Увидев, что она смотрит, одноклассники тут же отвели глаза, сделав вид, что вдруг воспылали неуемным интересом к лекции профессора Бинса о лондонском пожаре семнадцатого века, устроенном разбушевавшимся ручным драконом, принадлежавшим одной из чистокровных аристократических семей. Тогда сгорела половина города, и был принят запрет на содержание огнедышащих существ в частных владениях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вообще, в последнее время подозрительные перешептывания и косые взгляды сопровождали Гермиону, куда бы она ни пошла, а в Большом зале мгновенно образовывалось кольцо пустых мест, стоило ей сесть за стол. В лицо ей никто ничего не говорил, но она кожей чувствовала напряжение вокруг себя. Глядя по утрам за завтраком на сидящего в противоположном конце зала в таком же пустом кольце отчуждения Малфоя, она каждый раз с иронией думала, что печать изгоя, похоже, передается половым путем.

Они с Драко, не сговариваясь, старались не пересекаться лишний раз в школьных коридорах, чтобы не вызвать новую волну слухов: достаточно уже было тех, что распустили Аврора и Мэлли о том, что Малфой даже после смерти Того-кого-нельзя-называть остается Пожирателем, а подруга Поттера по какой-то причине его покрывает. Слух на удивление быстро подхватили остальные, и он мгновенно расползся по школе. Конечно, не лишенные здравомыслия ученики не верили тому, что героиня войны может быть замешана в каких-то темных делишках, но слишком много было и тех, у кого выскочка и заучка Грейнджер всегда вызывала раздражение, и они охотно ухватились за возможность очернить её репутацию. На глупую болтовню можно было бы не обращать внимания, но, обрастая всё новыми нафантазированными подробностями, ситуация могла быстро выйти из-под контроля и испортить обоим будущую карьеру в Министерстве, поэтому Драко и Гермиона старались не подливать масла в огонь.

Напустив на себя равнодушный вид и притворившись, что ищет в сумке чистый пергамент, она тайком вытащила телефон и нажала на значок конвертика:

«Когда у тебя в этом месяце начинается менструация?»

Краска моментально залила щеки, а затем и всё лицо. Вроде бы она уже начала привыкать к Малфою и специфике их отношений, но тем не менее он до сих пор одной-единственной фразой умудрялся так смутить её. Однако вместе со смущением всегда рука об руку шло дикое, ни с чем не сравнимое возбуждение. Вот и сейчас Гермиона поёрзала на стуле, чувствуя, как внизу живота начало сладко тянуть. После их последней сессии Драко запретил ей ласкать себя и кончать в течение недели в качестве своеобразной моральной подготовки к предстоящему публичному наказанию. Сдерживаться было довольно трудно, а уж когда он пишет такие откровенные сообщения, тем более.

«Уже началась два дня назад. К субботе как раз закончится».

Джеймс и одноклассники были моментально забыты. Нудный профессор Бинс, и так давно отошедший на второй план, вообще перестал существовать. С замиранием сердца Гермиона ждала ответа, и когда телефон еще раз завибрировал, тут же схватила его и открыла сообщение.

«Сегодня вечером в восемь в Выручай-комнате. Отложи все дела – это приказ. Одежда: обычная школьная форма, белье и чулки».

Дела? Разве у нее были какие-то дела вечером, кроме как пойти со своим Верхним туда, куда он скажет, и отдаться ему тем способом, каким он пожелает? Ведь самый разгар месячных, судя по всему, для Драко не проблема, если он хочет встретиться так срочно. Остался только сущий пустяк – дождаться вечера.

Чтобы скоротать время, Гермиона решила притвориться перед самой собой, что никаких встреч у нее не планируется, и полностью сосредоточилась на занятиях, а когда они закончились – на домашних заданиях. Отлично помогла углубленная трансфигурация, благодаря которой незаметно пролетели два часа, так что времени оставалось только принять душ и переодеться, и Гермиона поспешила из библиотеки к себе.

Стоило ей толкнуть дверь, как разговор в комнате, и без того негромкий, хотя её соседки обычно щебетали как стая бешеных синичек, сразу же стих, а Алиса и Саира уставились на Гермиону, словно она застукала их на месте преступления.