Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

Во втором часу пополуночи Государь опять послал за Балашевым, прочитал ему письмо Свое к Наполеону[45] и, отдавая оное, велел сказать Наполеону словесно, что если он намерен вступить в соглашение, то переговоры могут тотчас же начаться, однако с одним непременным условием, чтобы армия его отступила за нашу границу. «В противном случае, – присовокупил Государь, – даю Наполеону обещание: пока хоть один вооруженный Француз будет в России, не говорить и не принимать ни одного слова о мире». Отправленное с Балашевым письмо было последнее, писанное Александром к Наполеону. С сей поры Император прекратил с ним всякие сношения и предоставил решение борьбы оружию. Тщетно, впоследствии, Наполеон писал к Александру: презрительное молчание было единственным ответом. Тщетно в России, Германии и Франции отправлял Наполеон посланников к Государю с предложениями вступить в переговоры: посланные не были допускаемы Александром, и первого из них выслушал Он в Бонди, в пяти верстах от Парижа, когда столица Франции, покоренная Его оружием, умоляла о великодушии. Потом еще принимал Александр посланных от Наполеона, но когда? В то время как покинутый войском и Францией, побежденный, лишившийся престола завоеватель из Фонтенбло выпрашивал у Александра уголка земли, где мог бы сокрыться от проклятий, какими осыпала его вселенная. Тогда Александр внял мольбам развенчанного, безоружного и не отказал Своему врагу и семейству его ни в покровительстве, ни в защите. Предложение Наполеону о переговорах было также последним действием Императора в Вильне. Получая в течение 15-го числа беспрестанные донесения о продолжении неприятельской переправы через Неман во многих местах, Его Величество отправился в Свенцяны, на заре 14 Июня. Барклай-де-Толли остался в Вильне. Государь пробыл в Свенцянах шесть дней, доколе сосредоточивалась армия, что, как легко вообразить, исключительно составляло предмет Его особенного попечения. Корпусным командирам было приказано, чтобы при отправлении рапортов своих к Главнокомандующему они представляли таковые же к Его Величеству. В нужных случаях Император прямо от себя давал повеления Генералам, всегда извещая о том Барклая-де-Толли, с которым находился в беспрерывной переписке. Иногда Государь писал к нему в день по три раза и входил во все подробности движения корпусов, авангардов, отрядов, обозов, госпиталей. Главнокомандующий, с своей стороны, представлял Императору копии отдаваемых им предписаний. Корпусные командиры, заблаговременно извещенные, куда им отступать, при получении о том повеления, тотчас привели войска в движение, одни несколькими часами ранее, другие немного позже, что зависело от времени, когда доставлены были к ним приказания. 13 Июня, к вечеру, вся армия находилась в полном отступлении, продолжавшемся и в следующие два дня. Корпуса Тучкова и Графа Шувалова, при которых был Главнокомандующий, отступя к Вильне, заняли позицию перед ней, примыкая правым крылом к Вильне, левым к Двору Подвысокому. Граф Витгенштейн шел чрез Вилькомир на Солок, Багговут на Ширвинты, Дохтуров из Лиды на Ольшаны; гвардия не трогалась из Свенцян, сборного пункта армии. Каждый генерал посылал разъезды сколь можно ближе к неприятелю и к соседним корпусам, чтобы находиться во всегдашней между собой связи.

В тот самый день, когда Император выехал из Вильны в Свенцяны, Наполеон окончил переправу войск при Ковно. Переночевав там с 13 на 14 Июня, выступил он на Жижморы. Первым предметом его усилий было овладеть Вильной, как городом самым значительным и многолюдным в возвращенных Россией от Польши губерниях и как центральным пунктом расположения Русской армии, которую Наполеон надеялся разрезать быстрым движением. Для достижения сей цели марш неприятельской армии из Ковно был устроен следующим образом: 1) Впереди, по столбовой дороге из Ковно в Вильну шли, под начальством Мюрата, кавалерийские корпуса Нансути и Монбрена; за ними корпус Даву и гвардия, при которой находился Наполеон. 2) Удино, правым берегом Вилии, на Яново и Девельтово. 3) Ней, левым берегом Вилии, на Кормелов и Скорули, с повелением поворотить оттуда на Вильну или, в случае надобности, служить подкреплением для Удино.

При выступлении Наполеона из Ковно был он остановлен воплями окрестных жителей, которые с семействами бежали из своих домов, куда Французы ломились для грабежа. Вся окрестность представляла зрелище насилий и разорения. Более 250 000 войск, сосредоточенных 15 Июня в скудной и песчаной стране между Вилией и Неманом, не могли найти продовольствия ни для людей, ни для лошадей. Во все стороны ринулись искать его. Поля были потоптаны, целые деревни разметаны и разобраны для биваков, устрашенные жители спасались в леса, угоняя с собой скот и наполняя воздух жалобными стонами. Так ознаменовались первые шаги Наполеона на Русской земле. 14-го числа Наполеон имел ночлег в Жижморах; 15-го усиленными маршами продолжал он наступление к Вильне, изредка встречая казаков и наши легкие кавалерийские войска, которые, не завязывая дела, отходили назад. Между тем Барклай-де-Толли стоял впереди Вильны. 14 Июня, замечая, что неприятель еще не показывался в больших силах у Вильны, он приостановил отступательное движение корпусов Багговута, Тучкова и Графа Шувалова и доносил: «Не хочу отступать, покуда достоверно не узнаю о силах и намерениях Наполеона. Не видя пред собой превосходного неприятеля, не почитаю нужным отходить назад»[46]. «Берегитесь, – отвечал ему Государь, – чтобы вас не обошли в Вильне: неприятель может перейти чрез Вилию ниже Вильны, между вами и Багговутом». На другой день, 15-го, перед нашими авангардами, стоявшими в Троках и Рыконтах, показались конные неприятельские отряды и получены известия, что за ними следуют густые колонны. «При них, – доносил Барклай-де-Толли, – идет и сам Наполеон, а потому, видя, что он намерен действовать всеми силами на наш центр, я приказал на следующее утро обоим корпусам, стоявшим перед Вильной, отступить на один марш по дороге к Свенцянам». 16-го, в 4 часа утра, неприятель атаковал перед Вильной арьергард корпуса Тучкова. Наши войска отступали в трех колоннах: 1-я через Зеленый Мост на Кальварию до деревни Любовны; 2-я через город Антовиль до Британишек; 3-я через Остробрамское предместье на Вержовку до Колунжи. Начальство в городе поручено Комиссии, составленной из трех почетных обывателей. Магистрату велено образовать стражу из благонадежных людей для содержания караула у тюрем и сохранения в городе безопасности и тишины. Все, что можно, было из Вильны вывезено, за исключением 85 труднобольных. Один транспорт муки, не могший далее следовать по слабости лошадей, был сожжен[47]. Это подало Французам повод к ложному показанию, что Русские, уходя из Вильны, предали пламени свои магазины. Арьергарды колонн разрушали за собой мосты и имели довольно сильные перестрелки с наступавшим вслед за ними неприятелем. Граф Орлов-Денисов, с лейб-казачьим полком, последний выступил из Вильны. В самом городе и при выходе из него сделаны были лейб-казаками две удачные атаки на неприятельскую конницу, которая напирала на них. Узнав об оставлении Русскими Вильны, Наполеон поспешил в авангард. Магистрат и большая часть жителей, по отступлении наших за Антокол и Зеленый Мост, пошли из города с ключами навстречу неприятелю. На Погулянке принял их Мюрат, от него отправились они далее к Понарам, где был Наполеон. Обласкав встретивших его, Наполеон объехал стоявшие вблизи войска и приказал им вступать в Вильну, куда сам въехал в полдень. Дома увешаны были коврами, женщины из окон махали платками, Ляхи рукоплескали, приветствовали Наполеона радостными кликами. Вечером город запылал в разноцветных огнях. В прозрачных картинах сияло торжество врагов, изображалось падение России. Ослепленные называли этот день – днем освобождения гнезда Гедиминова, мечтали, что дерзкий пришелец возможет поколебать Богом хранимую Державу Александра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});