Ветер военных лет - Глеб Бакланов

- Нет, ничего не получал, - сказал я, все еще пытаясь додуматься, о чем может идти речь. Чувствовалось, что Жадов просто не верит своим ушам.

- Не может быть!

- Повторяю, Алексей Семенович: не получал решительно ничего.

Жадов немного помолчал, потом, успокоившись, по тем не менее недовольно, буркнул:

- Ну, ладно. Будь готов, скоро получишь.

Время шло. Я томился неопределенностью. Через час, когда уже окончательно стемнело, пришел приказ: сдать рубеж другой дивизии нашей армии, а самим перегруппироваться западнее, в район станции Максимовка, село Крысино. Но это было только полдела. Цель перегруппировки заключалась в том, чтобы, выйдя на новый рубеж в районе деревни Крысино, к восьми часам следующего утра подготовиться к наступлению, нанести удар на правом фланге армии вслед за танкистами, выйти на шоссе Харьков - Сумы и отрезать харьковской группировке врага отход на запад.

Приказ о перегруппировке распространялся на весь наш корпус, но ни одна дивизия, да и сам командир корпуса генерал Родимцев, его не получила.

В полной темноте, стараясь не шуметь, чтобы не привлечь к себе внимания противника, мы начали перегруппировку. Было ясно, что к назначенному времени нам не уложиться, так как приказ пришел с опозданием чага на три. Утром я решил заехать в штаб корпуса, находившийся в селе Заброды, через которое проходили части дивизии, доложить, что опаздываю с выводом дивизии в новую полосу.

Около штаба корпуса пофыркивали разворачивающиеся машины. Сюда приехали командующий Степным фронтом И. С. Конев и наш командарм А. С. Жадов.

Было не очень приятно докладывать о неготовности дивизии, но факт оставался фактом: на рубеж Крысино дивизия могла выйти не раньше десяти-одиннадцати часов утра.

Конев слушал с озабоченным лицом, потирая крепкой ладонью чисто выбритую голову. Потом обратился к Родимцеву:

- Что скажет командир корпуса?

Родимцев сумрачно посмотрел на меня и решил:

- Поедете в Крысино и развернете штаб дивизии. Я несколько удивился:

- Но там же еще никого нет...

- Ничего. Развернете штаб и будете принимать свои полки на себя.

Заброды вытянули свою единственную улицу вдоль проселочной дороги километра на два-три. Штаб Родимцева находился в центре деревни, а от западной окраины, ближней к линии фронта, шел проселок на Крысино, сливаясь с дорогой Богодухов - Крысино.

Я передал полковнику Вольскому приказ развернуть штаб в Крысине, а сам решил проехать по полкам. Тихон Владимирович тоже спросил:

- Как же это? Там ведь наших еще нет.

- Ничего, впереди танкисты. Действуйте быстрее, - успокоил я его.

Дивизия сильно растянулась, и в то время, когда 34-й полк еще проходил через Заброды, 39-й полк был на подступах к Крысину, а 42-й вышел в район станции Максимовка, Бельский со штабом успел проехать вперед и, видимо, уже расположился в самом селе.

Мы с Федоровым направились к Крысину. Оно было за тем же длинным гребнем высот, на котором стояло и Кленовое. Кое-где распаханную землю рассекали небольшие овражки и лощинки. Пологие склоны холмов и поля между ними были засеяны подсолнухами. Подсолнухи уже набрали семена, и их большие, тяжелые головы склонялись к толстым побуревшим стеблям, похожим на палки. Увядающие желтые лепестки вяло шевелились под ветром.

Да, подумал я, воевать тут трудно. Подсолнухи - не рожь, их не скосишь. А между ними попробуй проберись. В такой чаще своих с чужими спутаешь...

Полк А. К. Шура подходил к северной окраине Крысина. Вдруг над нашими головами пронеслось несколько десятков немецких самолетов. Развернувшись, они начали сбрасывать сотни бомб на боевые порядки дивизии. Одновременно вдали загрохотали орудийные выстрелы.

В этом аду под свист и разрывы бомб мы стали разворачивать полки.

Одна волна вражеских бомбардировщиков сменяла другую. Полки начали окапываться. Немцы бомбили нас тридцать минут. Через Крысино в это время начали отходить части 3-го механизированного корпуса 1-й танковой армии, теснимые, как потом выяснилось, танковой дивизией противника "Мертвая голова".

Едва удалось кое-как окопаться на гребне тянущейся здесь высоты, как нам буквально с ходу пришлось вступить в бой, немедленно развернув навстречу противнику артиллерию и свои танки. Штаб дивизии каким-то чудом выскочил из Крысина почти без потерь, если не считать нескольких раненых, в числе которых был Бельский, к счастью раненный довольно легко, в ногу. В то время как мы вступили в тяжелый неравный бой, штаб развернулся в Забродах.

Все это время я был непосредственно в полках и своими глазами видел, во что обходились фашистам каждые 20- 30 метров советской земли.

42-й полк был атакован 45 танками и полком пехоты танковой дивизии "Мертвая голова". Гвардейцы стояли насмерть. В боевых порядках батальона геройски погиб заместитель командира полка по политической части гвардии майор И. С. Рыжков. Вскоре получили ранения командир 42-го полка подполковник А. В. Колесник и начальник штаба майор К. А. Смирнов. Полк организованно отошел в район севернее деревни Крысино.

Подразделения 34-го и 39-го полков защищались яростно и самоотверженно на рубеже северо-западная окраина Крысино и высота северо-восточнее этого села. Они вгрызались в землю, превращая каждый бугорок, каждую ямку в рубеж обороны. Они бились до последнего патрона, до последней капли крови.

В этом жестоком бою были ранены командир 39-го полка подполковник А. К. Шур и его начальник штаба подполковник А. М. Смагин. Заместитель командира полка по политчасти майор Н. И. Сакатос был смертельно ранен. Погиб знаменосец полка комсомолец сержант Александр Тимофеевич Кузнецов.

Гибель А. Т. Кузнецова была поистине трагической и прекрасной. В напряженный момент боя, когда подразделения 39-го полка были атакованы 50 фашистскими танками при поддержке авиации, нескольким "тиграм" удалось прорваться на КП полка, где находилось его гвардейское Знамя. Артиллеристы и бронебойщики подожгли несколько боевых машин, автоматчики капитана И. Я. Подкопая и разведчики А. Г. Потрываева буквально косили огнем вражескую пехоту. В эту тяжелую минуту заместитель начальника штаба полка капитан А. С. Мороз, принявший на себя командование 39-м полком, увидел, что некоторые подразделения дрогнули. Тогда он приказал сержанту А. Т. Кузнецову развернуть полковое гвардейское Знамя. С криком "За Родину! За партию! Вперед!" он повел гвардейцев в атаку. Впереди бежал сержант А. Т. Кузнецов с развернутым знаменем, увлекая за собой товарищей. Немцы, словно почувствовав могучую силу алого стяга, сосредоточили на этом участке огонь такой плотности, какой не часто можно было видеть даже под Сталинградом. Бесстрашный знаменосец упал, сраженный пулей, но боевое знамя полка, подхваченное товарищами Кузнецова, продолжало сражаться. Это знамя получило тогда свыше ста пробоин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});