Рейтинговые книги
Читем онлайн Лазурное море - изумрудная луна (СИ) - Евгения Кострова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 97

Его единственной нитью с прежним миром оставался Тор, что преданно и самоотверженно продолжал служить его воли, так и не предав своей клятвы верности, что он давал под яшмовыми сводами храма справедливости у подножия статуи Януса, когда брал чашу, испивая из нее истоки горных вод. Он покинул стены златого Сиона в тот же день, что и его господин, отрекаясь от достигнутого положения и срывая с предплечий золотые украшения, врезанных в плоть, что являлись символом его принадлежности к дворянской знати. На его плечах до сих пор оставались уродливые рубцы, будто те были ошпарены кипятком, и сколько бы Анаиэль ни старался уговорить своего путника исцелить шрамы, тот только улыбался беспечной улыбкой, и тихо смеясь, повторял:

— Вот когда Вы сделаете то, что должно в Вашей жизни, и сможете окунуться в бытность и обыденность счастья своей семьи, тогда я, возможно, подумаю над вашим предложением, — тонкие полосы морщинок в уголках глаз натянулись на загорелой коже лица, когда он улыбнулся, смотря на него, как на кровного и родственного по духу человека. — Но это произойдет не ранее, чем я смогу увидеть своими глазами прелестное лицо Вашего первенца.

Значение такого слова, как семья, для Анаиэля утратило свою ценность в тот же час, когда он раскроил себе ладони, как горячность его крови слезами боли пронзила сердце родного брата, напустила гнев на плечи отца, и растоптала вдребезги честь знатного поколения. Иногда ему казалось, что белесый шрам, по которому он проводил пальцами вдоль шероховатой кожи, все еще болел, и ему приходилось стискивать зубы, чтобы не взвыть от боли, от тяжелого воспоминания, как огненное лезвие проходит сквозь суставы, и, просыпаясь, он долго отгонял от себя кошмары, что виделись ему во снах. Но с каждой спасенной жизнью, с каждой вылеченной раной, он возвращал себе уверенность в том, что поступил правильно, и жертва его лучшей жизни, не пойдет прахом.

И вот перед ним была еще одна жизнь. Он задавался вопросом, как получилось так, что одинокая в пути девушка, оказалась в забытом городе, в центре пустыни, что стала приютом для хищников и существ ночной обители; как смогла она выжить в городах, великих и малых, при такой обвораживающей красоте; как смогла избежать оков телесного рабства и довольствования грязных желаний мужчин, продавших бы кров и все наследие за одну проведенную ночь с ней; как смогла сохранить трезвость бесстрашия перед зовом смерти, призывающим в свои объятия. Его пальцы вернулись к ее щекам, и мягкость кожи была почти невыносима, и Анаиэля снедала боль, принявшая обличье скелета, чьи костлявые ладони обвивались вокруг его сердца. И хладное прикосновение дыхания смерти, обволокшее складки его плаща, очерняло облик молодого изгнанника, тоскующего по дому. Он походил на падшего, склонившегося над красотою агнца.

У нее был необычный акцент, то, что он успел подметить, когда она бормотала бессвязные предложения во сне. Общий язык в ее устах звучал плавной мелодией, слоги были не отрывистыми, и звучали четко и твердо, что было непривычно для жителей континента ни восточных, ни западных регионов. И за неприятным запахом пыли и пота, он мог различить едва уловимый аромат белоснежных пионов и гладиолусов, что цвели орнаментными полянами в имперских садах и столичных скверах, запах ее кожи. И всю ночь напролет, не смыкая глаз, он читал ей стихи, что успокаивали и дарили безмятежность и покой сна. Он, то шептал под восходящие всполохи огня, то томный тембр голоса его прорезался в порыве ночного ветра. Но не прекращал мужчина своих слов, даже когда заблестела лучезарная полоса рассвета на темно-сиреневом горизонте, раздвигая туманные дымки. И продолжая со всей искренностью и добротою вкладывать в звучание всю нежность, испытываемую к хрупкому созданию в своих руках, доверившему свою жизнь.

— Она все еще спит? — устало пробормотал Тор, заворачиваясь в льняные одеяла, и мягкий кианитовый свет озарил строгие контуры его каменного лица, и Анаиэль смог распознать в голосе своего прислужника скрытую неприязнь. Он не знал, как давно проснулся его спутник, зияло ли в серо-угольных глазах простое любопытство или разгорающийся гнев; как долго наблюдал за открытостью и беззащитностью лица своего господина он из-за крова полумрака, прижимая к груди клинок, когда оберег рубинового камня свисал с рукояти, ловя аметистовые лучи в своих округлых гранях. Сон помог ему отдохнуть, но телесное бремя, когда жизнь его граничила со смертью, еще долго не покинет тело могучего воина. И теперь на его плечах два человека, что с трудом могли передвигаться самостоятельно. Анаиэль посмотрел на разгорающееся зарево рассвета, белоснежно-златой завесой окутывающей глубокие синие разливы небесного свода, словно одно созерцание блестящих вдалеке кремово-белых барханов могло помочь ему собраться с силами. Сияние, испускаемое белыми песками, почти ослепляло, но он не выказывал своего неудовольствия, когда надевал на глаза защитные стекла очков. Он устал и физически, и духовно, и хотя Анаиэль знал, что ему не позволительны мысли о жалости к самому себе, способные вернуть его к началу своего неправедного пути, он не мог противиться нежному чувству, расцветающего в его сердце как полный бутон лотоса на речной глади. Его пальцы осторожно отвели от лица девушки упавшую длинную прядь темных волос, ненадолго задержав локон между большим и указательным пальцами, словно желая сохранить это чувство близости, и чувственной ласки бархата чернильных кудрей. И не сводил он внимательного и цепкого взора от ее трепещущих век, тогда как он в неистовстве желал устами прикоснуться к гладкости кожи, почувствовать на губах ее ресницы. И отчего-то у него было предчувствие, что именно ее прозрачно-малахитовый взгляд принесет ему и страдания, и боль, и утешение, которого он столько ждал, от которого столь долго пытался убежать.

Анаиэль посмотрел на застывшие в песках корабли, чьи белоснежные и черные борта утопали и за далеким горизонтом, докуда не могло добраться его острое зрение, и чуткость духа. Восставали златые флагштоки с бриллиантовыми ромбами на концах, ловя мерцающими краями солнечные ленты, блестя, как водопады горного хрусталя сверкают над бурлящею рекою под снежными вершинами. Видел он и огромных механических бизонов, прикованных к толстой золотой упряжи, чьи длинные и закругленные рога из темного агата впитывали в себя остатки кромешного сгустка ночи. По бортам кораблей плелись в ажурных золотых росписях сказочные существа, создания необузданной стихии воздуха. Роскошные барсы восставали с пологих холмов, распахивая ястребиные пятнистые крылья, белоснежные горностаи с перьевыми хвостами поднимались к носу великолепного имперского фрегата, украшенного бутонами роз из опала, и белая шкурка тех фантастических зверей горела от кобальтовых огней крупных каменьев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 97
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лазурное море - изумрудная луна (СИ) - Евгения Кострова бесплатно.

Оставить комментарий