Уши торчком, нос пятачком - Медведева Алена

Сейчас же Макс резко замер на месте и оглянулся. Взгляд мужчины был суров — ничего общего с панибратским дружелюбием, что он демонстрировал ранее. Испугавшись и сообразив, что опять необдуманно повелась на сомнительную помощь, немного отступила назад и глубоко вдохнула.

Пахло… странно. Холодной затхлостью и тленом. И ветер гудел в отдалении, такой шум в лесу невозможен — листва деревьев глушит порывы.

— Зачем мы тут? — вопрос прозвучал нервно. Злость на Андрея основательно разбавилась вспыхнувшим в душе страхом. Меня уже ранили однажды. И теперь не стоило доверять даже медведям. Но… Мало толку в том, чтобы осознать это сейчас!

— Твое пожелание, — сухо прозвучало в ответ. — Готова?

И, не дожидаясь моего ответа, Макс развернулся и побежал дальше. С огромной неохотой, но и я двинулась следом. Отступать уже глупо.

С каждым метром ветер усиливался, донося до меня не самый приятный букет ароматов. Запахи смерти и разложения. К счастью, не свежие. В какой-то момент лес резко закончился и мы выскочили на открытое пространство. Хранитель резко сбавил темп, перейдя на ровный шаг. Почва под ногами стала каменистой.

Еще до того как мы достигли края, я осознала, куда меня привели. К обрыву, к самому краю высоченного скальника. Видимо, один его край был пологим и заросшим лесом. Через него мы и добрались до вершины. А сейчас… Я испуганно сглотнула, застыв в паре метров от пропасти.

Обоняние подсказывало, что до земли внизу было немаленькое расстояние. Я не Андрей, вряд ли бы уцелела при падении, сумев выжить.

— Внизу острые выступы и все усыпано камнями разной величины. Даже оборотню сложно выжить после такого приземления, — синхронно с моими мыслями негромко пояснил Макс. Он спокойно стоял в паре метров от меня. И наблюдал.

Вздрогнув, отступила еще на несколько шагов. Желания умереть именно такой смертью совсем не было. Да и вообще желания умереть. Опять мною двигали эмоции.

— Готова? — вновь повторил мужчина, заставив мое сердце дрогнуть. — Ты можешь умереть сейчас. Поверь, это многим облегчит существование. И подарит… победу.

— Ты намерен убить меня? — собственный голос звучал сипло. Сейчас со всей вернувшейся ясностью и четкостью мыслей поняла, что хочу жить! Достойна жить. Имею право жить.

— Я? — удивился Макс. — Вовсе нет. По-моему, это ты настаивала на самоубийстве. Я лишь помогаю тебе осуществить твое желание. Чтобы наверняка.

— Нет! — судорожно замотала я головой и спешно забормотала, оправдываясь: — Это были глупые слова. Необдуманные, вызванные эмоциями, страхом… Я не хочу умирать.

«Вопреки всему!» — и это было правдой. Осознанной всем существом. Звериным началом и человеческим сознанием. Если мне уготовано пережить своих детей — такова моя доля! И малодушно пытаться спастись… вот так. Я должна бороться!

— Необдуманные? — медведь поморщился и резко зарычал. — Ты уже не щенок. Оставь все сомнения, отпусти это неверие в себя и стань, наконец, хозяйкой своей жизни. Своего зверя и своей судьбы. Взрослой! Эмоции, страх, глупые порывы — ты не имеешь права на них. Иначе у тебя не будет будущего. Хочешь выжить — стань сильной. Или умри. Прямо сейчас, поскольку умрешь все равно. И скоро. Но гораздо мучительнее и труднее!

Мгновенно оказавшись рядом, рванул меня за плечо и немногим не швырнул на самый край пропасти. Судорожно и отчаянно цепляясь когтями за почву, бестолково царапая камень и скользя по нему в бесполезной попытке притормозить движение собственного тела, задохнулась от страха, когда ноги внезапно ощутили пустоту.

Сознание парализовало ужасом, душу разрывало от паники и отчаяния. Не справлюсь! Тело неумолимо смещалось в пропасть, все мои неловкие попытки удержаться лишь усугубляли ситуацию. Макс хладнокровно наблюдал за мной, явно не имея намерений помочь.

Вдалеке яростно, с жуткой тоской и отчаянным призывом, завыл волк. Бурая внутри вскинулась, гонимая страхом и инстинктивным стремлением выжить. Душу словно обдало ледяным ветром чужой воли: «Держись! Не смей погибнуть!»

Миг оборота был неуловим. Вот я, собрав волю в кулак, решившись бороться до конца и ощущая внезапное спокойствие, легко, поразительно легко заставила свое тело измениться. Я заставила! Лена! И ощущать продолжала по-человечески, чувствуя, как изменились возможности, сместился центр тяжести, как яростно, по-звериному, напряглись мышцы спины и передних лап волчицы…

Рывок! Бестолково цепляющиеся за скалу задние лапы, едва не рвущиеся от натуги мышцы передних…

Словно толкаемая в спину чертями, самка устремилась вперед, сумев таки невероятным прыжком вывернуться и рухнуть на брюхо на самом краю пропасти. Дальше ползла, стараясь удалиться от страшной погибели. Лапы дрожали и не смогли бы сейчас удержать поджарое волчье тело: сказывалось колоссальное перенапряжение, которое стало расплатой за спасение.

— Так медвежат учим, — словно комментируя невинную шалость, с легким присвистом заметил Макс, снимая рубашку и брюки, — плавать. Кидаем в воду — должны выплыть, не справятся — не выживут. А тебя некому было научить, как зверя своего осилить.

«Научить?!» — ярость и ненависть в сознании буквально зашкаливали.

Волчица, стоило оказаться на безопасном расстоянии от пропасти, движимая единым желанием человеческой и звериной мести, вскочила на лапы. Грозные острейшие клыки оскалились, шерсть на загривке встала дыбом, хвост застучал по лапам, тело прогнулось, готовое атаковать.

Уверенный, предупреждающий рык разнесся по лесу. Сейчас Лена и ее бурая были солидарны, утратив всякую робость и страх, они сплотились, решив воздать мучителю. Покарать! По-волчьи.

Яркая вспышка и на месте хранителя возник зверь — огромный матерый медведь. Одновременно из леса на опушку выступил большой белый волк. И тоже зарычал — предупреждающе и веско! Ухо медведя дернулось. Он отступил на шаг, потом еще, явно стремясь избежать схватки с обезумевшей самкой.

По сознанию бурой волчицы прошелся ледяной порыв — предупреждение альфы: стой!

Отмахнувшись от приказа, бурая шаг за шагом, утробно рыча, наступала. И делала это Лена! Ее волчица в душе отчаянно скулила, ища способ убежать, укрыться за альфой, требуя подчиниться ему. Но девушка и не мыслила о побеге. Все ее существо сконцентрировалось на желании дать сдачи! Впервые за всю жизнь не склониться и признать поражение, а наказать! Клыками и когтями. О собственной слабости даже не вспомнила.

«Я дам ему бой! Потреплю! Не оставлю попытку погубить себя безнаказанной», — пульсировало мыслью в сознании. В сознании человека!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});