Дорогая Массимина - Тим Паркс

– Он будет защищать нас в пути, – серьезно сказала Массимина, застегивая на шее цепочку. А вот это ему и в голову не могло прийти. Уместно, просто до жути уместно.

Массимина порхнула к Моррису, дабы запечатлеть на его щеке благодарный поцелуй, но он вдруг вспомнил про капельки крови на одежде, и, оттолкнув девушку, вскочил на ноги.

– Ужас, последние дни потею как свинья. Одежда насквозь провоняла.

Их душный номер был типичен для дешевых пансионов: некрашеный деревянный пол, двуспальная кровать, гардероб и крошечный столик, а в углу раковина с зеркалом. Моррис открыл кран, стянул с себя брюки, расстегнул рукав рубашки, не раздумывая погрузил их в воду и быстро начал тереть пятно на штанине о пятно на манжете. Отметины почти сразу растворились и исчезли. Вот тебе и пособие «Как избавиться от следов преступления». Нет ничего проще, чем смыть пятнышко крови.

Он обернулся за полотенцем и очутился лицом к лицу с обнаженной Массиминой. Скомканная жемчужно-серая юбка валялась у ее ног вместе с красной футболкой. Белья на ней, похоже, и не было. Под волнующе-изящной линией живота темнели густые и такие колючие с виду волосы. Моррис застыл. Он слишком устал для решения новых проблем. Медленно вытирая руки, он не сводил с девушки напряженного взгляда.

Комната была очень темной. Здание на другой стороне старинной узкой улочки преграждало путь солнечным лучам. Тусклый, слегка нереальный свет наполнял красоту Массимины таинственностью. Моррис невольно отметил, что девчонка сложена даже лучше, чем он считал.

Едва заметно улыбнувшись, Массимина склонила голову набок.

– В этом нет ничего неправильного или дурного, Морри. Ты ведь знаешь. Я люблю тебя, а все остальное неважно. Ты такой добрый, такой великодушный, так заботишься обо мне, даришь чудесные подарки… С тобой мне так спокойно…

Моррис почувствовал, что его качнуло, и на мгновение закрыл глаза.

– Морри? – Она вскинула тонкие, золотистые от загара руки, вывернув ладони наружу, словно преподнося себя.

Ну еще бы, дурочка воображает, что все это охренительно романтично. Начиталась всякого вздора в дешевых книжонках. Глаза Морриса наполнились слезами. Где-то внутри мощной волной поднималось желание, унося прочь прежнее отвращение, все эти гнусные картинки: отец с Эйлин на кушетке, их мерзкое кряхтение…

– Иди ко мне, Морри. Vieni, vieni. – Она переступила через юбку, качнулась к нему, мягкая грудь прижалась к его телу.

– Cara, – прошептал Моррис, обнимая ее, – cara Massimina.

* * *

Атмосфера умирающего дня была такой тягучей и сонной, что даже полчища мух в комнате двигались лениво и бесшумно.

– Кстати, – беззаботно сказала Массимина. Она уже сидела на кровати, весело пытаясь натянуть роскошную соломенную шляпку на свои завитые волосы. – Пока тебя не было, я позвонила домой…

– Что… что ты сделала?

– Домой позвонила. Раза четыре или пять. Хозяйка разрешила мне воспользоваться ее телефоном. Но я никого не застала.

Моррис закрыл глаза, отдаваясь нахлынувшему облегчению. Должно быть, отправились на похороны старухи. А он ведь запросто мог задушить…

Глава тринадцатая

Поезд отходил в восемь пятнадцать. Моррис хотел ехать скорым, но Массимина и слышать не желала о лишних тратах, и потому они оказались в купе, битком набитом «плебсом», как сказала бы дорогая Сандра. Массимина сидела наискосок от Морриса и каждый раз, когда он бросал взгляд в ее сторону, посылала короткие ласковые улыбки, безмерно раздражавшие его. Он изнывал от желания полистать газеты, но купить утренние выпуски на вокзале не посмел из опасения, что и Массимина ими заинтересуется. Он пытался представить слова, которыми репортеры опишут случившееся; странно, но получается, что думать об убийстве (или о похищении, если на то пошло) можно лишь стандартными газетными клише, пусть ты сам и совершил это убийство. Все равно что обсуждать футбольный матч, или дебаты в парламенте, или театральную премьеру – только почитав критические обзоры, понимаешь, что же там действительно случилось.

Утром к нему вернулось спокойствие, а вместе с ним и странная (или же безумная?) беспечность. Ну и что, с того, что он оставил там «Арену»? Анализируя вчерашние события, Моррис понял, что требуется гениальное озарение, дабы связать убийство с похищением Массимины. А затем потребуется еще одно гениальное озарение, чтобы обвинить в похищении его, Морриса. Чертов карла Джакомо жил в Вероне, и нет ничего удивительного в том, что он купил «Арену», а на какой странице открыта газета, вряд ли кто обратит внимание. Но главное – Моррис не почувствовал в себе никаких кардинальных перемен. Он скрупулезно исследовал все закоулки собственной души, отыскивая там крупицы потрясения, ужаса или безумия, но так ничего и не нашел. Ни единого пятнышка сомнения. Сейчас ему не давало покоя лишь желание поскорее прочесть газеты. Нет, еще он ощущал легкий зуд в голове, потребность написать отцу торжествующее письмо. Ведь он не собирался убивать. В его действиях не было ничего предумышленного, совсем напротив. К убийству его вынудил этот похотливый кретин, который и не заслуживал лучшей участи, и будь Моррис проклят, если станет терзаться. (Убийство следует оценивать прежде всего с точки зрения личности жертвы, обоснованности ее претензий на жизнь, а не исходить из одних лишь теоретических рассуждений: была ли эта смерть убийством, и если была, то кто его совершил.)

Кроме того, отношения с Массиминой налаживались, суля надежду на лучший исход. Похоже, ему удастся совместить полезное с приятным. Массимина виделась ему чем-то вроде юной подопечной. В ее обществе он чувствовал себя счастливее. Словно одно переживание уравновесило другое. Всю ночь они проспали рядом, и теплый запах ее тела и тяжелые груди напоминали ему о матери. Порой даже накатывало искушение рассказать ей все. Кто знает, может, Массимина даже похвалит его.

– Panino,[66] Морри?

Поезд сделал остановку в Фано, и Массимина попросила купить ей сандвич у торговца, катившего вдоль платформы тележку. Сначала отказалась раскошелиться на скорый поезд, где ехала бы в комфорте, а теперь свешивается из окна и жаждет потратить деньги на сомнительную снедь какого-то немытого цыгана.

– Нет, – твердо сказал Моррис.

Подождать, пока ей не понадобится в туалет, попросить газету у дамы, что сидит рядом, и быстренько пробежать глазами заголовки. Он успел обратить внимание, что Массимина довольно часто отлучается в туалет, – очень удобное свойство. Надо пичкать ее водой, и тогда у него хоть немного будут развязаны руки.

– Cara, у этих людей всегда несвежие продукты, но, если хочешь, я куплю тебе баночку кока-колы. Баночка испортиться не может.

– Нет, спасибо, – отказалась она, села и ласково улыбнулась.

Ничего не оставалось, как ждать, и лишь за Сенигальей природа взяла свое.

КОШМАР В ГОСТИНИЦЕ В РИМИНИ! ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО, – пугал читателей заголовок, но дальше, как ни странно, следовала отсылка к четвертой странице. Моррис почувствовал, как адреналин быстрее погнал кровь по венам.

– Ужас, – томно вздохнула любезно одолжившая ему газету престарелая дама. Это было хрупкое разлагающееся существо, кутавшееся, несмотря на духоту и жару, в шаль. Моррис грустно улыбнулся, приподняв светлую бровь.

По признанию полиции, вчерашнее жестокое убийство мужчины и женщины в гостинице «Под оливами» поставило ее в тупик. Тела нашли поздно вечером, после того как девушка-портье забеспокоилась, почему синьор Джакомо Пеллегрини и его спутница, англичанка мисс Сандра Делафорс, не отвечают на телефонные звонки, хотя поднялись к себе в номер за несколько часов до этого. Когда запасным ключом открыли дверь, в комнате обнаружили тела двух человек, жестоко забитых до смерти. Как определили криминалисты, использовалось несколько орудий преступления, в том числе тяжелый цветочный горшок и неустановленный металлический предмет.

Странно, что не упомянули про подушку. Впрочем, Моррис никогда не доверял газетам.

Возможна причина – супружеская измена.

Хотя полиция затрудняется установить как число убийц, так и мотивы страшного преступления, она придерживается гипотезы, что убийство совершено из мести в состоянии аффекта. (Как это по-итальянски!) Джакомо Пеллегрини был женат, имел двух детей и лишь недавно разошелся с женой. По сведениям из полицейских источников, возможно, у кого-то действительно имелись причины для мести, хотя та жестокость, с которой было совершено преступление, на первый взгляд исключает предумышленное убийство.

Полиция обнаружила отпечатки обуви со следами крови в лифте и на лестнице, из чего, по всей видимости, следует, что либо убийц было двое, либо убийца вышел из номера, а затем вернулся. Если нападение совершено с целью ограбления, то преступник, возможно, сообразил, что забыл захватить сумочку мисс Делафорс, в которой находилось 600 000 лир. По мнению полиции, исчез бумажник синьора Пеллегрини, а также фотографические принадлежности.