Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1 - Михаил Жванецкий

— Ты прав.

Из Одессы можно выезжать, можно уехать навсег-

да, но сюда нельзя не вернуться. Здесь, когда доходит

до дела, все моряки, все рыбаки, все врачи и все боль-

ные… И когда была холера, в Одессе стало еще лучше.

Холера в Одессе. Курортники в панике покинули гос-

теприимный город. На крышах вагонов битком, купе за-

биты, а в городе стало тихо: холера в Одессе… В рестора-

не свободно: «Заходите, рекомендуем…» В магазинах от

вашего появления начинается здоровая суета. В трамвае

вы могли уступить место женщине без опасения, что на

него тут же ринется быстрый конкурент. Холера в Одес-

се!.. В городе стало так чисто, что можно было лежать на

асфальте. На улицах появились растерянные такси с зе-

леными огоньками, чего не наблюдалось с 13-го года.

И стаканы в забегаловках вымыты, и трубы все ис-

правлены, и туалетики в порядке, и личики у всех чис-

тые, и мы моем ручки до еды и после еды, и кипятком,

и чистим, и пьем тетрациклин, и взаимовежливы… Вся

холера стоит той вежливости, которая появилась тогда

в Одессе. А анализы, как они сближают…

Конечно, холеру быстро ликвидировали, но то хоро-

шее, что принесла холера с собой, могло бы и остаться.

То, что есть в людях, но проявляется в трудную минуту.

Забота. Сплочение.

Мы — одесситы! Один коллектив, одна семья, одна

компания! Мы живем в одном доме, и лозунг наших

врачей — «чистые руки» — пусть будет перед глазами

в прямом и переносном смысле. Чистые руки, чистая

совесть, чистые глаза перед людьми… В общем, вам пе-

редают привет наши родственники, знакомые, знако-

мые наших знакомых, то есть вся Одесса, где нас де-

вятьсот восемьдесят тысяч и девять человек в театре

миниатюр, от имени которого говорим мы, от имени ко-

торых говорю я. И чтоб мы были все здоровы, и побыс-

трей, потому что летом нас будет девятьсот восемьдесят

тысяч и, наверное, миллион приезжих, чтоб они были,

наконец, здоровы и мы тоже, хотя нам это трудней. Они

у нас отдыхают, а мы тут каждый день.

Но кто об этом говорит, когда речь идет о гостепри-

имстве, а в этом вопросе Одесса приближается к Гру-

зии, удаляясь от Ирана… Мы приветствуем вас, желаем

вам счастья, трудов, забот, побед и крепкого здоровья,

тьфу, тьфу, тьфу!

Одесский пароход

— В чем дело, зд'явствуйте? Вы хотите войти, зд'яв-

ствуйте? Вы хотите ехать, зд'явствуйте?

— Да, да, не беспокойтесь, дайте взойти.

— Хой надо имени Пятницкого позвать, чтобы яди

такого п'яздника именно… Можно т'ёнуться именно?

— Да, троньтесь быстро, у меня куча дел.

— Все, все, я капитан, я даю команду, чтоб вы знали.

И-и-так! Во-пейвых, спокойно мне, всем стоять! И во-

втоих, а ну-ка мне отдать концы, спокойно всем!

— Почему именно вам?

— Тихо! Ша! Чтоб мухи не было мне слышно!

— Вам слышно?

— Тихо! Отдать концы. Я говою именно тебе. Яша,

отдать концы!

— Почему именно я?

— Мы идем в мое. Мы отходим от п'ичала.

— Какой отходим? Зачем весь этот маскаяд? Если мы

п'ишли, давайте стоять. Мне это н'явится: то стой, то иди.

— Но мы же паяход.

— Паяход-паяход. Как минимум, надо сп'есить

у людей.

— Яша, я п'ешу, п'екъяти п'ения.

— А! Эта культу'я, этот капитан.

— Яша, клянусь тебе женой Изи, что следующий ейс

ты будешь наблюдать с беега.

— Мне уже ст'яшно. Я уже д'ёжу. Я такой паяход ви-

жу каждый день. Это подвода вонючая. Чеез неделю по-

сле нашего отхода запах в пойту не вывет'ивается.

Капитан. Все. П'ения закончили, мы подымаем

паюса, мы отходим от п'ичала. (В машину.) Внимание!

Атход!

В машине двое:

— Ну что? Будем отходить?

— Кто сказал?

— Он так сказал.

— Что-то я не слышал.

— Я тебе говорю: он так сказал.

— Что-то я не слышал.

— Я тебе говорю: он так сказал.

— Я же был рядом.

— Ну?

— Почему же я не слышал?

— Может, ты отходил.

— Без тебя? Куда я отойду? Мы отойдем вместе.

По радио. В машине! А тепей се'езно! П'нгото-

виться к большому отходу.

— Так почему же я не слышал, что он сказал?

— А если он сказал мне.

— Только тебе?

— Допустим.

— Ты и отходи. А мы постоим.

— Ну, не балуйся. Я говорю: он сказал. И вообще,

если…

По радио. Отдать концы. Отходим от п'ичала.

— Слышал? Отдавай.

— Почему именно я?

— А кто?

— Хочешь поговорить?

— Да.

— Выключи!

Радио. Отдать концы. Я сказал: отходим от п'ича-

ла. Эй, в машине, еб'ятки. Это се'ъёзный язговой!

— Выключи, я сказал.

Радио. Отдать… (щелчок).

— Так что именно он тебе сказал? Я хочу слышать.

— Ты же слышал.

— Может, я хочу именно от тебя слышать. Может,

я хочу знать, с кем имею дело. (Щелчок.)

Радио. …Концы! Что такое? Мы отходим или нет?

Что случилось? Почему стоим? Я сейчас такое уст'ёю,

вам будет мало места на паяходе. Изя! Ёма! Немедлен-

но! Тут же! Хотя… (Щелчок.) А ну… (щелчок)… подожди

(щелчок)… Стой (щелчок)… Немедленно! Я кому ска-

зал… (щелчок). А я кому… нет! А я…

Я тебе уст'ёю (щелчок)… Нет! Стой!.. Тс-с… ядио…

тс-с (щелчок). Ох, я тебе уст'ёю «никогда»… Тс-с (щел-

чок)… Ты меня?.. Таких штуйманов… Ты когда-нибудь

п'екладывал куйс?! Я тебе уст'ёю немедленно, отходим,

невзияя на паюсник.

Кто? Ой-ой (щелчок)… Так, внимание. Полный…

вп'ёчем… нет… те… лучше… Стоп!.. Хотя… Тс-с (щел-

чок)… Стоп!.. Это я сомневаюсь? Стоп! Тс… полный

стоп! Самый полный стоп! Всё, п'екъяти связь. Я тебе

уст'ёю «я на него положил». Я тебе уст'ёю «в г'ёбу я ви-

дел этот п'ичал». Я тебе уст'ёю «всю команду в белых

тапочках». Ты у меня голый и босый будешь стучать

в бойт. И мы тебе из иллюминатоя такое покажем…

Всё, отходим. Он дал даёгу… Хотя… Нет-нет. А-а, да-

да… полный… нет… нет… Тс-с. Стоп! Я сказал — стоп!

Откуда эта подвижность? Почему мы идем? Изя, Ёма!

Куда мы идем? Где куйс? Где лоция? Я не вижу ствои…

Стоп! Стоп! Полный назад! Ах, вы ешили впеёд. Что

вам там видно в машине?! Ну, давай, давай впеёд, хотя

я сказал назад и вы увидите, как я был п'яв. Я Изе

уст'ёю. Он голый и босый будет стучать в бойт.

Голос. Капитан?

— Что такое?

— Изя передал…

— Не хочу слушать.

— Там прямо по носу.

— Не хочу слушать. Я его видел в г'ёбу. Я с ним не

язговаиваю.

— Он все-таки сказал, что, если мы не возьмем ле-

вей буквально два-три градуса, мы сядем…

— Пеедай этому подонку…

— Все! Мое дело сказать, и я сказал. Хотите — верь-

те, хотите — нет. Сидите на мели, не сидите на мели.

У нас в машине куча дел и без вас. Я уже два часа про-

бую получить с Ромы мои пятнадцать рублей. Идите

пробуйте вы. И еще, он передал, если вы немедленно не

отвернете, вы врежетесь… во что он сказал… в общем,

тут есть один остров.

— Пеедай ему вместе с его ос'ёвом… (удар). Удай! А!

Такой паяход. Нам его дали п'ёвеить, какой он мояк —

этот паяход. Я думаю, мы это сделали. Эммануил!

—Да.

— Ядиюй в по'йт: песней сидим на месте в ста сояка

мет'ях от п'ичала, отнялся задний ход. Штуйман Гойс-

ман списан на беег, куда он сойдет, как только мы подой-

дем. Стайший штуйман Бенимович еще на беегу уже.

— Это я, ставший штувман Бенимович. Я случайно вы-

скочил. Ну, вы понимаете, мне надо было за бовт. Ну, надо

было! Ну, бывает! Ну, это жизнь. Смотвю, мы отходим, мы

идем, а я стою. А кавты у меня, ну это жизнь, ну надо бы-

ло. Я дал отмашку сначала ковмовым, потом носовым

платком. Пвиступил к сигнальным огням, сжег всю ковоб-

ку, мол, стоп, мол, мол, я на бевегу ну мне надо было. Ну,

это же жизнь. Так эти пвидувки вазвили такой ход, какой

они выжали из этой пвипадочной машины. Тогда я снял

штаны и показал им все, на что способен, и они сели под

гвом аплодисментов. Без специалиста не выпайся… Эй,

на… «Азохенвее»! Это я, Бенимович, это я квичу и издева-

юсь над вами — будем вызывать спасатель? А? Там, где

Гвойсману с головой, новмальному штувману по… Капи-

тан, это я, Бенимович, квичу и издеваюсь. Как вода? Эй,

в машине, пустите машины вваздвай.

Эй, в машине!

В машине. Что в машине? Я всю жизнь в машине.

Я никогда не знаю, куда мы идем. У меня такое впе-

чатление, что на мостике все курвы. Хорошо. Они на-

верху. Они командуют. Я выполню любой приказ