Хранитель мира - Алексей Глушановский

Правда, все это никоим образом не касалось бардов. Желанные гости, которых, казалось, оберегала сама природа этого странного мира, они могли спокойно ходить по самым смертоносным и опасным ловушкам. Дикие звери, неразумные магические создания и духи местности были для бардов абсолютно безопасны, воспринимая их скорее не как добычу или угрозу, а как детенышей, нуждающихся в защите и опеке. И это при том, что далеко не все даже из весьма могущественных фейри могли безопасно перемещаться по диким местам этого мира.

Феерия заботилась о бардах. Заботилась как могла. И одним из проявлений этой странной заботы, заботы целого мира о своих званых гостях было то, что многие ограничения, стальными тисками сковывающие бардов на Земле, здесь слабели. Существенно слабели. И многое запретное на Земле здесь становилось для них доступным.

Проблемы при общении исчезали полностью. Объем доступной для манипулирования Силы значительно возрастал. Запрет на причинение боли и агрессию также значительно ослабевал. Правда, запрет на убийство оставался, однако Артур имел некоторые основания предполагать, что при нужде и желании его тоже можно было если и не преодолеть полностью, то хотя бы обойти.

Впрочем, проверять свои возможности на таком серьезном и опасном противнике, как проклятый оборотень, Артур вовсе не собирался. Так что едва стихла радужная круговерть перехода, как лазурные небеса Феерии огласил громкий крик: «На помощь!» В свой крик помимо Силы, позволившей сделать его слышимым на весьма и весьма дальнем расстоянии, Артур вложил и немного Чистоты, однозначно указывающей на то, что в помощи нуждается бард.

Обычно в таких случаях вооруженный до зубов отряд фейри, под контролем которых находился данный сид, прибывал в течение весьма короткого времени.

Обычно… Но не на этот раз! А радужное пламя над верхушкой сида вновь разгоралось, предупреждая о том, что его преследователь вот-вот окажется в этой реальности. Причем расстояние до него будет значительно меньше того, которое требуется для сохранения здоровья и целостности собственной, нежно любимой шкуры.

Артур вздохнул, непонимающе покрутил головой, высматривая отряд спасателей, и, не обнаружив искомого, отошел чуть в сторону, перебрасывая гитару на грудь. Похоже, спасение утопающих в очередной раз должно было производиться исключительно собственными силами.

К счастью, это была не Земля, где скованный многочисленными ограничениями бард был практически полностью беззащитен. В Феерии возможности его расширялись. Теоретически он даже мог бы попробовать снять одно или даже оба проклятия с несчастного — вот только с вероятностью почти девяносто процентов такое запредельное усилие стоило бы ему жизни. Количество Силы, доступной барду, даже в Феерии было сильно ограничено и не шло ни в какое сравнение с силами наложивших проклятия фейри. А свою жизнь Артур ценил все же несколько выше, чем жизнь совершенно неизвестного ему человека, который к тому же неизвестно каким образом ухитрился здорово разозлить двух могущественных фейри из вечно враждующих кланов.

Но этого и не требовалось. Здесь, в Феерии, его обычный рабочий инструмент — музыка и песни — благодаря ослаблению лежащих на бардах запретов мог стать и оружием. Весьма и весьма опасным оружием!

Легко прикоснувшись к струнам, Артур на мгновение замер, пытаясь припомнить подходящую песню. Выбор и впрямь был сложен. Во-первых, песня должна была обладать достаточной собственной энергетикой, чтобы в сочетании с вложенной в нее бардом Силой надежно остановить противника. Причем крайне желательно именно остановить, усыпить, парализовать или зафиксировать, а не убить. Артур прекрасно помнил, что творилось с ним в юности, когда он, еще не зная о своих способностях барда, терзаемый болью и гневом за гибель своих родителей, совершил убийство нескольких грабителей, и очень не хотел повторения. А ведь тогда его дар только начинал разворачиваться и воздействие оказалось сильно ослабленным. Что с ним будет, соверши он убийство сейчас, пусть даже и в Феерии, Артур боялся даже представить. Уж лучше и впрямь попытаться снять с оборотня проклятие.

Именно это и представляло собой вторую проблему. Энергетика песни должна была быть достаточной для того, чтобы обезвредить противника, но не убить его и не повредить сам окружающий его мир, очень чувствительный к подобным воздействиям. То, что творилось в Феерии после исполнения достаточно «сильной», наполненной эмоциями песни, было… страшным. Собственно, знал он об этом лишь в теории, но вовсе не стремился переводить свои знания в практическую область.

Для четкого представления «чего нельзя делать в Феерии ни в коем случае» ему вполне хватило посещения одного небольшого и когда-то прекрасного уголка этого мира, в котором один глупый, но сильный бард как-то исполнил «Вставай, страна огромная». Бард погиб первым — и это было для него великим благом. Феерия вообще милостива к бардам. Но вот все остальные участники идиотской певческой дуэли, а также просто жители той территории, где она происходила, да и сама местность…

Вечная, бесконечная война, отныне бушующая на том участке Феерии, где когда-то располагался сид альвов… Война призраков с призраками, на которой гремят вполне реальные взрывы и летят вполне настоящие пули. Альвы ушли оттуда. Впрочем, как и все остальные фейри. Ярость бушующей там схватки захватывала всех, кто оказывался на охваченной огнем территории. Любой оказавшийся там немедленно присоединялся к одной из сторон и бросался в бой. Гибельный, безумный бой с неуязвимыми призраками… Вступали, погибали и становились такими же, как они, все увеличивая и увеличивая призрачное войско.

Противостоять этой ярости могли лишь скованные своими запретами барды. И то — недолго, очень недолго. Совершенно недостаточное время для того, чтобы хоть как-то успокоить или упокоить души сражающихся. Странное зрелище представало перед заглянувшими туда. Дроу — предводитель партизанского отряда. Альв — танкист. Орки в мундирах СС. Оборотни с погонами военной полиции. Казалось, сама реальность сходит с ума, лишая разума всех, кто задерживается в этом месте.

Так что к выбору песни, что должна была стать его оружием, Артур подходил с большой осторожностью.

К сожалению, времени на размышления практически не было. Метель радужных вспышек над сидом почти успокоилась, сквозь нее все четче и четче просматривался силуэт огромного, невероятно худого волка, практически завершившего свой переход, и необходимо было действовать. Еще пара мгновений — и тварь атакует… А тогда уже промедлившему барду не помогут никакие песни. На то, чтобы петь, нужно время. А оборотню для полной и окончательной победы достаточно нанести всего один удар.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});