В паутине чужих миров. Рождение бога - Юрий Табашников

Медленно, с резиновой игрушкой в руках, я сел на пол. Кто держал тебя последней в своих руках? Конечно же, маленький ребёнок, иначе, зачем ты здесь? Я словно почувствовал в своей ладони маленькие пальчики и поспешил отложить уточку в сторону от себя, на холодный пол.

С каждой минутой, проведённой в мёртвом мире, во мне крепло убеждение, что я могу и должен всё изменить. Но прежде хотелось бы узнать, на что ещё способно моё тело. Я уже знал, что могу двигаться со скоростью ветра, видеть в темноте, управлять своими органами и не чувствовать холода. Последнее свойство особенно настораживало меня. Любой предмет, а тем более живое существо, подвержен воздействию низких и высоких температур. Все, кроме меня. К тому же, я прекрасно чувствую себя в разряженной и отравленной среде, мой организм изгоняет из клеток всё опасное и довольствуется малым. Радиация, похоже, тоже не смертельна для меня. Так кто же я и что ещё могу?

Я вытащил из ножен, расположенных слева на набёдренной повязке, нож хаоле. Затем вытянул перед собой свою руку ладонью вверх. Решительно и как-то отрешённо размахнулся и с силой воткнул нож, изготовленный в далёкой Англии более двухсот лет назад, в ладонь. Удар оказался сильным, и добротная сталь пробила плоть насквозь. Я не почувствовал никакой боли, зато ощутил сам удар, как будто рука находилась под анестезией. Не веря своим ощущениям, я поднёс ладонь к своему лицу. Сомнений не оставалось – всё происходило на самом деле. Вот моя ладонь, вот рукоятка ножа, вот лезвие с обратной стороны. Однако, я не чувствую боли, а это означало, что у меня, вдобавок ко всему ещё удалены все болевые рецепторы.

Не торопясь, пытаясь хоть немного ощутить боль, я вытащил нож хаоле из раны. Сразу после того, как лезвие вышло из плоти, на краях раны проступила кровь, которая быстро свернулась в шарики, похожие на те, какие прячутся внутри ртутного термометра. Края же раны потянулись друг к другу, и через минуту даже маленького шрама не осталось в том месте, где был нанесён удар.

Выходит, Тангароа наградил меня попутно и даром регенерации. Интересно, а чем ещё? И с такими возможностями я прятался в траве на берегу озера от солдат – хаоле?! Да я мог им устроить представление не хуже того, что подготовила Миру.

Можно было бы продолжить эксперименты, но я просто валился с ног от усталости. Огненный вихрь пощадил комнатку и, осмотревшись, заметил внутри стиральной машины кучу так и не постиранного белья. Я вытащил ворох белья, зарылся в него, и через несколько секунд мне уже было глубоко безразлично, где нахожусь…

Глава 11

– Вставай, дружок, – кто-то настойчиво тормошил меня за плечо. Опять, первым делом, я подумал о том, что на ночь забыл закрыть входные двери.

Я замычал что-то в ответ и принялся руками разгребать какие-то тряпки, наваленные на меня. Едва моя голова показалась из кучи тряпья, как кто-то схватил меня за волосы и силой дёрнул на себя. Я вывалился из кучи белья, и в этот момент страшный удар по лицу отбросил моё тело к стене ванны.

– На-а-а, – протяжно загудел незнакомый голос.

Мне захотелось встать на ноги и посмотреть в глаза наглеца, так дерзко выдернувшего меня из сладкого сновидения. Но мощный удар ботинком по рёбрам в один миг согнул меня в позу эмбриона.

– Это что ещё за чебурек? – хрипло пробубнил кто-то удивлённо.

– Смотрите, он ещё и голый, – присоединился к разговору третий, очень грубый и резкий, голос. – Что за ерунда такая…

Пока меня удивлённо осматривали, я быстро восстановил дыхание и подправил повреждённые рёбра. Изо рта я выплюнул на тряпки солёную кровь, которая мгновенно свернулась в шарики. А потом поднял голову.

Три громадные фигуры, одетые в защитные костюмы похожие на те, что я видел по телевизору на японских ликвидаторах атомной аварии на Фукусиме, стояли в почтительном удалении от меня. В руках незнакомцы держали укороченные автоматы Калашникова, со срезанным дулом. Оружейные стволы они предусмотрительно направили в мою сторону.

Одной важной детали в защитной экипировке пришельцев явно не хватало – противогаза. Чтобы обезопасить себя хоть в какой-то мере от радиоактивной среды, уцелевшие после катастрофы люди, спрятали лица под масками из разнообразных тканей, а сверху на материю нацепили очки. Ну, друзья, так дело не пойдёт. Долго вы так не протянете. Скорее всего, вы уже умираете от радиации, знаете об этом и измеряете свою будущую жизнь не годами, а днями.

– Какая штучка интересная, – одна из масок нагнулась и подобрала лежащую на полу боевую полинезийскую дубинку, всю покрытую замысловатыми резными узорами.

– Что за… – выругалась другая маска.

– Братва, а ведь чебурек своим посохом успел кого-то замочить. Смотрите, вон на нём кровь, – повертев в руках оружие людей Акульего Бога, сделал заключение тот, что подобрал мою дубинку.

Я решил выбрать выжидательную тактику. Конечно, очень хотелось успокоить расшатанные нервы и размазать по стенке обидчиков. С моими-то способностями убить всех троих, даже вооружённых автоматами, было делом пустяковым. Но я решил поиграть в «молчанку», внимательно прислушиваясь ко всему, что скажут незнакомцы. Пока не понятно, кто передо мной. Уцелевшие полицейские или одичавшие военные? Немного подождём, и развитие событий само внесёт ясность в беспокоящие сознание вопросы.

– А зверюшка-то в авторитете, – заметила одна из масок, – никогда не видел ни на ком столько портаков.

– Ага, да ещё вон каких…

Они замолчали, разглядывая меня. А посмотреть было на что. Всё моё тело, от ступней до корней волос на голове, покрывали затейливые татуировки, над которыми постарались лучшие мастера одного из островов мира Макоа. Черепа и кости, люди, стоящие на коленях, перемешались в единый устрашающий и зловещий узор.

– Авторучек с него не сводите, – сделал правильный вывод хриплым голосом самый высокий в группе незнакомец, – что-то подсказывает мне, что зверюшку мы встретили опасную. Да бананчики поберегите, попусту не шмалите, сразу в голову или в грудь.

– Не учи, Серый, – огрызнулся низкорослый, – поняли и без тебя, что опасный зверёк. Стоит без всякого сарафана в такую холодрыгу – и хоть бы что.

– Как-то одного волчару поймали, когда он в стадо овец залез и, чтобы его добрее сделать, давай читать ему Евангелие, – наконец-то заговорила третья маска. – О добре там поучения разные, о том, чтобы не убивал. В общем, лобуду всякую. Слушал, слушал волк, да и говорит: «Я всё понял, кончайте скорее, а то все овцы разбегутся». Я к чему… Зверюшка-то на овечку не похожа. Волчара он, сразу видно, а мы овцы в сравнении с ним. Кончать его надо здесь, братва, а то потом пожалеем.

– Хорош баланду травить, – прервал самого разумного в группе высокорослый Серый, – а что ты Сибиряку скажешь? Он же ясно приказал – приводить всех живых к нему. Ослушаемся, так сразу всем бебики потушит.

– А как он узнает? – задал резонный вопрос Коротышка. – Кончим его здесь и дело с концом.

– Думаю, не надо его сейчас мочить, – задумчиво вновь забубнил из-под своей маски Умник, – амбал, видно сразу, не местный, не наш. На мне вон одежды, сколько и то – мёрзну. А он голяком по такому морозу – и ничего, всё нормально. Не наш он. Из числа той гадости, что появилась в последнее время из «окошек». А если он сюда пришёл, может, немного с ним поговорим, и шепнёт, как отсюда уйти? Может, он и есть шанс наш, наш выход? Может, с его помощью мы с этой помойки слинять сможем? – Умник поднял немного свою маску и плюнул мне под ноги. Слюна попала мне точно между ног. Вот только окрашена она была кровью в красный цвет.

Я не брезгливый. Делая вид, что ничего не заметил, лишь внутренне усмехнулся. Ага, дёсны кровоточат, недолго же вам жить осталось. Никаких симпатий, естественно, к своим новым знакомым я не испытывал. Оставалась у нас в городе ещё со старых времён небольшая зона, недалеко от центра. Так, для мелочи всякой, для шалупони. По манере разговора я понял, что мои новые друзья как раз оттуда. Единственное, что мне было непонятно: а почему уцелели именно они? Что, оказались самыми достойными, что ли? Знаком я был с людьми, не один год отсидевшими. И среди них попадалось немало людей порядочных. А эти… Невольно мне пришло в голову сравнение с теми крысами, с которыми недавно сражался.

Маски после слов Умника некоторое время молчали, тяжело переваривая услышанное. Очень уж всем хотелось, хоть на краткое время, вырваться из окружавшей их смертоносной и радиоактивной ледяной пустыни. Сильно желали пожить подольше, да по-человечески.

– Эй, чебурек, а ты кто? Понимаешь меня? – начал допрашивать меня Коротышка.

Кто я? Интересный вопрос! Кем был раньше, я помнил прекрасно. А вот кем стал, очень хотел расспросить при первой же встрече одного знакомого мне полинезийского бога.

Чтобы немного разрядить обстановку и нагнать побольше жути, я запел. Запел на полинезийском языке песню смерти. Надо сказать, что Тангароа подобрал мне очень любопытное тело. Настоящий шедевр и по внешности, и по физическим данным, и по голосу. Голос у меня, как я уже давно заметил, был на удивление громкий и грубый. Я, признаюсь, сколько живу – ни у кого и не слышал такого. Поэтому и звуки песни получались похожие на звериное рычание, что, впрочем, полностью соответствовало содержанию шлягера обитателей Южного моря. Чтобы добавить зрелищности и ради смеха, я ещё в такт принялся делать движения, исполняя танец, которые воины народа Макоа отплясывали на похоронах убитых врагами соплеменников. Все необходимые знания выплыли из глубин моей памяти, и я уверенно стал совершать сложные движения руками и ногами. Руками – хлоп, хлоп. Ногами – топ, топ. Да, со стороны подобное представление, наверное, выглядело по-настоящему пугающим.