Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы - Фридрих Дюрренматт

Сен-Клод. Перед ней надо бы снять шляпу, раз она смогла это сделать. Да она просто святая.

Миссисипи. Она была единственным человеком, который меня поддерживал, и теперь я знаю, Луи, что любил ее.

Сен-Клод. Это не пустяк.

Миссисипи. Но я устал. Меня знобит. Я снова чувствую холод нашей юности, когда под газовым фонарем я читал Библию, а ты — «Капитал».

Сен-Клод. Хорошие были времена, Поль!

Миссисипи. Лучшие в нашей жизни, Луи! Мы были полны страстного ожидания и необузданных желаний, полны трепетной надежды на лучшую жизнь. (Он встает.) Мне плохо. Отведи меня в мою комнату.

Сен-Клод поддерживает его.

Миссисипи (с внезапной подозрительностью). Почему ты сюда пришел?

Сен-Клод. Проститься с тобой.

Миссисипи. Ты знал, что я здесь?

Сен-Клод. В сумасшедшем доме тебя не оказалось.

Миссисипи (смеется). Ты собираешься уехать?

Сен-Клод. В Португалию. Хочу снова начать все сначала.

Миссисипи. Мы должны каждый раз начинать все сначала. Мы истинные революционеры. Я еду с тобой, брат.

Сен-Клод. Мы должны быть вместе.

Миссисипи. Мы с тобой создадим бордель. Я буду швейцаром, ты — распорядителем. И когда мир полетит в тартарары, мы водрузим над поколебленным мирозданием красное знамя справедливости.

Внезапно он оседает, и Сен-Клод помогает ему сесть на стул справа.

Миссисипи. У меня кружится голова от усталости. Вместо тебя я вижу только тень, которая становится все темнее и темнее. (Падает грудью на столик.) Я не сдамся. Никогда. Во что бы то ни стало я восстановлю закон Моисея.

Тишина. Звучат, затихая, последние аккорды Девятой симфонии.

Сен-Клод трясет Миссисипи за плечи, берет со стола чашки и одну за другой бросает на пол. Звонок.

Справа входят трое в непромокаемых плащах, каждый из них держит правую руку в кармане.

Первый. Ты приговорен к смерти, Сен-Клод. Руки за голову!

Сен-Клод повинуется.

Второй. Встань между окнами.

Сен-Клод повинуется.

Третий. Повернись к напольным часам.

Сен-Клод повинуется.

Выстрел.

Первый. Легкая смерть. Легче не бывает.

Сен-Клод продолжает стоять. Трое в плащах выходят в дверь справа.

Сен-Клод оборачивается.

Сен-Клод. Они вогнали пули в мое тело, эту историю вы уже знаете.

Он садится к кофейному столику справа.

Миссисипи (выпрямляясь за столом). Вот так мы и погибли, палачи и жертвы, в одно и то же время, погибли по своей собственной вине.

Министр (появляется в окне справа). Тогда как я, жаждущий одной только власти, держу в объятиях мир…

Анастасия поднимается и подходит к министру, который ее обнимает.

Анастасия. Блудница, не изменившаяся и после смерти.

Сен-Клод. И все же, лежим ли здесь, в этих развалинах…

Миссисипи. Умираем ли у побеленной известью стены…

Сен-Клод. Мы возвращаемся, как возвращались всегда.

Миссисипи. Каждый раз в новом обличье, тоскуя по все более далеким райским кущам…

Сен-Клод. Снова и снова выталкиваемые из вашей среды…

Миссисипи. Переполненные вашим равнодушием…

Сен-Клод. Тоскующие по вашему братству…

Миссисипи. Вихрем несемся мы над вашими городами…

Сен-Клод. Пыхтя, вертим могучие лопасти…

Миссисипи. Приводя в движение мельницу, которая сотрет вас в порошок.

В окне слева появляется Юбелоэ, он один, на голове у него вдавленный жестяной шлем, в правой руке погнутое копье, которым он тычет в мелькающие тени ветряной мельницы.

Зачем, великан, ты встаешь из тумана,Что опустился с утра над равниной Монтьеля,И машешь руками и подставляешь хвастливоГолову солнцу, что мрака ночного избегнув,Летит мне навстречу над глыбами гор каталонских?

Взгляни на меня, о ветряк, чавкающий гигант,Набивающий брюхо народами, коихКрылья твои на куски кровавые рубят.

Узри Дон Кихота Ламанчского. Некий трактирщикСпьяну возвел его в рыцарский ранг, и отнынеЛюбит он грязную девку, что обитает в Тобосе.Часто его колошматили, часто смеялись над ним,А он все воюет с тобой.

Смелей же вперед!

Когда ты нас, коня и человека,Взметаешь ввысь стремительной рукойИ в небеса безжалостно швыряешь,В стеклянный свод, что блещет серебром,

Я на своей убогой, тощей клячеВзлетаю над могуществом твоимИ низвергаюсь в огненную вечность.

Комедия без края и конца.

Чтоб воссиять величию Его,Взращенному беспомощностью нашей.

Ангел спускается в Вавилон

Ein Enmgel kommt nach Babylon

Действующие лица

Ангел

Девушка Курруби

Акки

Навуходоносор — царь Вавилона

Нимрод — бывший царь Вавилона

Наследный принц — сын обоих

Архиминистр

Утнапиштим — верховный богослов

Протогенерал

Первый солдат

Второй солдат

Третий солдат

Полицейский

Банкир Энггиби

Виноторговец Али

Табтум — гетера

Первый рабочий

Второй рабочий — сознательный

Жена первого рабочего

Жена второго рабочего

Палач

Гиммил — торговец ослиным молоком

Много поэтов, народ и т. д.

Действие первое

Начнем сразу же с самого важного, что, правда, служит не местом действия, а всего лишь фоном этой комедии, — с необозримо громадного неба, что висит надо всем; в центре его — туманность Андромеды, примерно такая же, какой ее можно увидеть в телескопы Вильсона или Паломара, — угрожающе близкая, заполняющая почти половину задника сцены. И вот с этого неба как-то, всего один-единственный раз, спустился ангел с длинной рыжей бородой, переодетый нищим, в рванье; с ним была закутанная в покрывало девушка. Путники только что подошли к городу Вавилону и оказались на набережной Евфрата. Посреди маленькой площади горит древневавилонский газовый фонарь; разумеется, свет его кажется тусклым на фоне неба. Сзади, на стенах домов и на афишных столбах, видны плакаты, некоторые разорваны. На них можно прочитать: «Попрошайки наносят вред родине», «Нищенство асоциально», «Нищие! Поступайте на государственную службу». В глубине смутно виднеются похожие на ущелья улицы огромного города, лабиринт дворцов, высотных домов и хижин; величественный и в то же время грязный город, обиталище миллионов людей, теряется в желтых песках пустыни.

Ангел. Дитя мое, всего несколько мгновений назад ты удивительнейшим образом была создана моим повелителем, Господом Богом, поэтому выслушай мои слова. Я, переодетый нищим и шагающий рядом с тобой, — ангел, жесткая и твердая материя, по которой мы двигаемся, — Земля, если только я не слишком отклонился от траектории полета, а эти белые блоки — дома города Вавилона.

Девушка. Да, мой ангел.

Ангел (достает и изучает географическую карту). Широкий поток, что течет мимо нас, — Евфрат. (Он спускается с набережной, окунает палец в воду и подносит его к губам) Похоже, он состоит из неисчислимого множества росинок.

Девушка. Да, мой ангел.

Ангел. Изогнутый светлый предмет над нами — пожалуйста, подними немного голову — луна, а необъятное облако над головой, молочно-белое и величественное, — туманность Андромеды, ты ее знаешь, ведь мы оттуда спустились. (Похлопывает рукой по карте.) На карте все указано.

Девушка. Да, мой ангел.

Ангел. Тебя, идущую радом со мной, зовут Курруби, ты, как я уже сказал, всего несколько минут назад была создана Господом. Он — теперь об этом можно сказать — протянул правую руку в пустоту, слегка потер средний палец о большой, и тут же на его ладони возникла, пританцовывая, ты.

Девушка. Припоминаю, мой ангел.