Ксеном. Дилогия (СИ) - Странный Странник

Наверное, нечто подобное почувствовал бы атеист, встретив в ресторане натурального чёрта. Не поверил бы своим глазам, ущипнул себя за что-нибудь, чертыхнулся и получил по носу от этого самого чёрта.

У меня, правда, получилось несколько наоборот. Сначала я на полном ходу врезался во что-то носом, затем чертыхнулся, а уж потом ущипнул себя за руку. Но громадные подошвы никуда исчезать не стали, более того, они зашевелились. Некоторое время разум просто отказывался воспринимать происходящее, но когда передо мной появилась увеличенная в несколько раз голова с длинным подбородком, на которой был соответствующих размеров шлем, как у Робокопа, я всё-таки поверил.

— Нет, не он, — прозвучал в голове грустный женский голос. — Придётся стирать память.

— Да, уж, сделай одолжение, — отозвался я. — А то…

— Ты меня слышишь? — рука подхватила меня и подняла к самому лицу. Я похолодел — этой ручке достаточно только немного сжаться, и меня можно будет хоронить в почтовом ящике. Ну, может, в двух.

— С-слышу, — ответ прозвучал ну очень нервно.

— Невероятно! Даже он не мог меня слышать! — меня осторожно поставили на землю. — Слушай, может, ты мне можешь помочь?

Мегатонный робот из «Евангелиона» просит меня о помощи. Приплыли…

Ева, она назвалась именно этим именем, уселась поудобнее и пристально посмотрела на мою персону. Этой самой персоне было не очень удобно. Впрочем, то же самое можно было сказать и о Еве.

— У меня одна большая проблема, и одна — не очень, — никогда бы не подумал, что пятидесяти метровая махина может стесняться. — С какой начинать?

— С большой, — рубанул я.

— В общем, без человека я почти ничего не могу делать. Так уж запрограммирована. Ты не мог бы стать моим пилотом? — должно быть, я побелел, так как в голосе послышалось беспокойство. — Что с тобой?

— Мне приснился сон, в котором я был пилотом такой же машины и — растворился. Точнее, не я, а некто Дворников…

— Это моя вина, — покаялась Ева. — После переноса я очень об этом переживала и транслировала свою скорбь. Но ты не волнуйся, я знаю, как ограничить уровень синхронизации. Только для изменения программы мне нужна команда пилота.

— Именно пилота? — подозрение во мне и не думало униматься.

— Ну, ещё могут инженеры, но они в том мире остались.

Пару секунд страх во мне боролся с желанием обладать громадным боевым роботом, но потерпел сокрушительное поражение.

— Согласен!

— Ну, тогда, — Ева протянула мне ладонь, — добро пожаловать на борт, пилот. Только, это будет рисковано.

— Риск — благородное дело! — стараясь не вспоминать вторую часть фразы: но не благодарное, я ухватился за внешнюю скобу контактной капсулы.

— Тяжёлая… — предупредила Ева.

— И-и-и раз! — едва не вывернув руки из суставов, мне удалось вытащить капсулу сантиметров на десять. — И-и-и два!..

В общем, на счёте «и-и-и сорок пять!» показался пилотский люк, а после «и-и-и шестьдесят два!» в него можно было влезть. Не, сама по себе капсула не была такой уж большой, просто, она, зараза, то и дело норовила провалиться обратно внутрь. И, что характерно, проваливалась. Но всё когда-нибудь заканчивается, хоть порой и не так, как хотелось бы, так что я вытащил контактный комбинезон и на некоторое время застыл, обдумывая одну проблему. Потом принюхался к воняющей потом и прочими следами путешествия одежде, закашлялся и решил, что, в принципе, ничего страшного уже не будет. Переодевшись, втиснулся в приоткрытый люк, захлопнул его, и эта сволочь в смысле, капсула, с лёгким шорохом задвинулась обратно. Щёлкнув, встала на место.

— Система подключения работает штатно, — сообщила Ева. — Можно начинать синхронизацию.

— Погоди, дай в кресло сяду, — мне удалось встать с пола капсулы и плюхнуться в ложемёт.

Пристегнулся.

Глубоко вдохнул.

— Поехали, — и махнул рукой.

Сначала в капсуле включилось освещение, затем хлынула жидкость. Запахло кровью. Тут же вспомнилось одно вампирское высказывание «С адреналинчиком, бодрит!», и губы растянулись в улыбке. ЛСЛ тем временем поднялась до подбородка. Помня опыт прошлого пилота, я выдохнул, опустил голову и вдохнул жидкость. Охреневший от такого надругательства организм малость посопротивлялся, но уже было поздно, воздуха в капсуле не осталось. А ЛСЛ действительно можно было дышать.

— Первая стадия синхронизации, — объявила Ева.

По нервам словно электротоком ударило.

— Первая стадия прошла успешно, — в голосе робота послышалось удивление. — Слушай, у тебя какие-то странные нервы!

— Слушай, а уменьшить уровень ты не забыла? Приказываю, на всякий случай.

— Сейчас, вторую стадию про… — в следующий момент я почувствовал себя гигантом.

— Скорее!

— Не бойся, пока только семь… восемь… ограничиваю! Фуф, успела. Ну, ты и гуттаперчевый! Девяносто пять с первого раза!

Осознав, что с этого самого первого раза меня едва не растворило, я едва не испортил жидкость. Хорошо, хоть тело было другим, а моё человеческое не отозвалось. Встав, я с интересом осмотрелся. С высоты нового роста всё выглядело очень странно.

— Эм… про вторую проблему, — напомнила о себе Ева.

— Рассказывай, — мысленно отозвался я. Вслух не получилось, во рту не оказалось нужных органов, да и нижняя челюсть не слушалась. После нескольких минут мытарств мне удалось её поставить на место и зафиксировать обрывками той железки, которая раньше удерживала подбородок на месте.

— Нужно вырезать взорвавшийся реактор, — заявила Ева. — А то зря место занимает, да и вообще, некрасиво.

— А чем? — к моему интересу примешивалась надежда, что инструмента нет.

Следующие полчаса сильно напоминали мне услышанную по радио песню со словами «В холоде сам себе скальпелем он вырезает аппендикс». Разве что квантовый нож, который оказался в бедре, как у всё того же Робокопа, на скальпель не очень походил, а так всё было на месте: холод, вырезающий сам себе ненужный орган робот, и я, вынужденный терпеть весь букет ощущений. В конце концов раздутый сплав металла и пластика был вырезан и отброшен в сторону.

— Радиации нет, — сообщила Ева. — Ушла на перемещение.

— Слушай, а от чего ты питаться будешь? — в попытке отвлечься спросил я.

— После поглощения пилота и взрыва у меня вырос селеноид, — призналась боевая машина. — Так что энергии у меня — море.

— Ты, главное, Чубайсу об этом не говори, — мне удалось схохмить. — И, знаешь, мне тут как-то неуютно. Давай переберёмся к моему родному городу?

— Давай… — с каким-то сомнением сказала она.

— Только одежду и снаряжение неохота здесь оставлять…

— Ты пилот, ты и командуй, — легко согласилась Ева.

— Тогда командую извлечь меня отсюда, — я попытался морально приготовиться к неприятному моменту: извлечению из меня ЛСЛ, но момент оказался ещё хуже, чем во сне. Там-то ощущения были не совсем мои. Да и вообще, всегда ненавидел, когда выворачивало, частично оттого и алкоголь не признавал, а тут такая ситуация.

— Терпеть ненавижу, — простонал я, когда последняя капля вытекла из капсулы. — И ведь знал же.

— Тогда зачем полез? — с любопытством спросила Ева.

— Да, — я почесал «тыковку», — ты, получается, мне как бы сестра. Если я правильно помню, то наши ДНК должны максимально совпадать, что бы мы могли синхронизироваться.

— Да, верно, — задумчиво сказала новообретённая «сестрёнка». И, немного помолчав, добавила: — Старший брат. Слушай, а можно один вопрос? У вас тут эти ангелы ведь не водятся?

— Нет, — признал очевидное я.

— Тогда не мог бы ты сказать, в чём смысл моей жизни?

Боевая машина спрашивает о смысле жизни. Дожили!

2

Наконец наши мытарства закончились. Нет, ну до чего же сложно, не засветившись, провести большого человекоподобного робота по территории страны. Первую неделю я вообще думал сдаться на милость властей, но потом втянулся, да и алгоритм с Евой мы отработали: полночи — шлёпанье по заранее разведанному маршруту, остаток — визуальная разведка с высоты пятидесяти метров, используя всю аппаратуру, которая осталась в шлеме, полдня — отдых и ещё полдня — разведка мной, где выяснялись проходимые пути. Правда, на опыте частенько оказывалось, что пригодный для меня и пригодный для Евы путь — две разные вещи, но совсем без разведки было ещё хуже. Но всё-таки, не взирая на болота и всякие там реки, нам в конце-концов до цели осталось всего один переход. И тут мне преподнёсся сюрприз. Как раз в тот момент, когда я шлялся по подсобке недостроенного «совместного» автозавода, в главном зале вспыхнул голубой свет, и в самом центре свалился дико измятый вертолёт. Выглядел он так, словно его конструкторы слабо представляли себе, для чего предназначено их детище. Один пирамидальный нос чего стоил, да отсутствие колёс или полозьев.