Прививка против приключений - Дмитрий Скирюк

— В чем дело? — Игорь нахмурился.

— Тише! — я поднял руку и замер. — О! Я слышу тебя, о Кру-Кру! Слышите, что он говорит? Он просит выпустить его! Он велит открыть крышку канатного ящика!

В воздухе повисло гнетущее молчание.

— Кощунство… — прошептал Игорь. — Кощунство! Он еретик! Ящик нельзя открывать — мы навлечем на себя гнев Господа нашего! Вон с палубы!

— Что?! — взвизгнул я. — Как ты смеешь, недостойный!

По сценарию именно в этот момент меня должны были поддержать мои друзья. Пашка обалдело вертел головой, не зная, к чьим стопам припадать — моим или Хозяйским.

— Изменник! — клокотал Игорь. — Лжец! О, Кру-Кру, обрушь на нечестивца свой гнев! Пашка! Коля! Бейте его!

— Кого бить? За что? — удивленно сказал Витя. — По-моему, он прав. А вот ты — обманщик!

— Да, вот! — выставив бороду вперед, заявил Коля и подтолкнул заснувшего было Олега.

— Почем опиум для народа?! — поспешно встрепенулся тот.

Игорь чуть не задохнулся.

— Изыди, сатана! — вскричал он, беспомощно оглядываясь. — Проклятый открыванец!

На несколько секунд опять воцарилась тишина, и вдруг из глубин канатного ящика отчетливо донесся шорох.

— Знамение!!! — вскричал я, прежде чем Игорь успел истолковать его в свою пользу.

— Ах, так! Раскол?! — Игорь выставил перед собой рогульку. — Я изничтожу вас! Пашка, вперед!

Но было поздно — быстро отступив к грот-мачте, мы вчетвером скрылись в трюме и захлопнули крышку. Когда Командор и Пашка сумели ее открыть, найти нас в лабиринте корабельных переходов было почти невозможно. Отступая, мы прикололи к стене заранее заготовленную записку. «Кровь за кровь! — гласила она. — Не мы начали это. Святой ларец находится в руках неверных! Мы выступаем в поход за освобождение Канатного Ящика, и десятки рыцарей встанут под наши знамена. Ларец Господень будет открыт! Трепещите!» Записка была приколота к стене сюрикеном — остро отточенной метательной звездочкой ниндзя из запаса, спрятанного Олегом в укромном уголке. Это должно было произвести на Игоря впечатление.

— Ты был неподражаем! — сказал Олег, пожимая мне руку.

— По-моему, я только усложнил все дело, — засомневался я. — Что теперь?

— Уйдем в подполье, — предложил Витя.

— В трюм, что ли? — я поднял бровь. Витя кивнул: — Мне это не нравится, но придется. Ну, Командор, держись!

Слышался стук — жрец с послушником тараном вышибали крышку люка. Развернувшись, мы скрылись в темноте.

— Насчет десятков рыцарей, мы, пожалуй, приврали, — задумчиво сказал Коля, — но численное превосходство у нас. Жаль, что оружия нет.

— Доверьтесь мне, — Олег подпрыгнул и ловко вытащил откуда-то из-за стены свой меч. — С холодным оружием проблем не будет — у меня тут тайников полно. Опасайтесь пистолетов.

Пройдя мимо бесчисленных дверей и окончательно запутав следы, мы достигли одной давно примеченной нами комнатки с тремя выходами, где и устроили свою базу.

— Партизанские действия начнем завтра, — зевая, сказал Витя. — А сейчас отдыхайте — ночь будет трудной.

Оставив на страже Колю, мы расположились на пыльных матрасах и вскоре заснули.

Противостояние началось.

Глава 10

Военные действия продолжаются. Лагерь повстанцев. Миссионеры Кру-Круиты. Сражение в ночи.

Корабельные орудия грохотали больше часа, бомбардируя кормовую надстройку. Ядра так и сыпались на нее, вышибая двери, пробивая стены и сокрушая резные золоченые украшения. Красивое, исполненное изящества помещение на глазах превращалось в груду дымящихся обломков. Кое-где трепетали язычки пламени, с кормы тянуло гарью и затхлым пороховым дымом.

— Во дают! — полувосхищенно сказал Олег, — и не лень им?

Спрятавшись за ворохом брошенных канатов, мы из засады наблюдали, как Пашка с Игорем, выстроив в ряд все двенадцать пушек, вели непрерывный артобстрел кормовых помещений. Паша заряжал орудия и наводил их на цель, а Игорь поджигал фитили. То и дело они промахивались, и ядра, миновав рубку, со свистом уносились в океан.

— Опять мимо! — потрясая кулаками, набрасывался на Пашку Командор. — Какой идиот учил тебя стрелять?

— Я самоучка! — с гордостью отвечал боцман.

— Оно и видно…

Ирония судьбы заключалась в том, что воинствующие священнослужители уже битый час как бомбили пустую каюту — немногим раньше мы с Олегом попытались открыть канатный ящик, потерпели неудачу и скрылись на корме, а уже оттуда по коридорам пробрались на нос корабля. Командор же, полагая нас пойманными в ловушку, возжелал одним ударом покончить с мятежниками и изрядно в этом преуспел, в щепки разгромив все, что было на корме, исключая нас.

Олег лежал, машинально поглаживая рукоять пальцами меча, торчавшую над правым плечом. За поясом его черного балахона был короткий кинжал, а на бедре примостилась сумка со всякими хитроумными приспособлениями из арсенала ниндзя. Мое вооружение было не в пример скромнее — копье да нож, да и теми я не собирался пользоваться.

Неожиданно канонада смолкла. Осторожно выглянув из своего укрытия, мы разглядели сквозь клубы порохового дыма, как Капитан взбирается на пушку. В руке он сжимал рупор.

— Сдавайтесь, ироды, безбожники, Кру-Крупродавцы!!! — закричал он и, не получив ответа, подозвал Пашку, благословил его и отправил на разведку. Опасливо выставив вперед гарпун, тот скрылся за дверью и появился через пару минут, чумазый и растерянный.

— Никого нет, Ваше Преосвященство! — доложил он.

— Опять удрали! — Игорь потряс кулаками. — Ну, ничего. Карающий меч Кру-Кру рано или поздно падет на головы нечестивцев! Идем, сын мой, пора служить обедню.

Откатив пушки обратно к бортам, два верных апостола Кру-Круизма удалились к грот-мачте, откуда вскоре донеслись заунывные распевы молочной проповеди.

— Ну, и нам пора, — еле слышно сказал Олег и, пробравшись к люку, скрылся внутри. Я последовал за ним.

Уже целую неделю мы вели партизанскую войну за обладание канатным ящиком, скрываясь в темноте корабельных переходов. Игорь и Пашка попробовали было выследить нас, но рухнувшая сверху потолочная балка отбила у них всякую охоту осматривать трюмные территории. Но и на палубу они нас не пустили — вооруженные мушкетами, они обрушивали на нас шквал огня, едва мы высовывали нос наружу, а вот теперь пустили в ход и пушки… Наша попытка проникнуть к ящику была пятая и, как выяснилось в скором времени, последняя.

— Кто идет? — тихо послышалось впереди. — Пароль!

— Материализм и эмпириокритицизм! — отозвался Олег.

Эту фразу мы выбрали отнюдь не случайно: ни Игорь, ни Пашка никогда не смогли бы ее выговорить, даже если бы и подслушали.

Из мрака пустых комнат показалась долговязая фигура, устало опирающаяся на копье.

— Ну, как? — спросила фигура. Олег покачал головой. — Понятно… Ну, залезайте. Там на столе сухари, вино и сгущенка.

Освободившись от своего снаряжения, мы перекусили и повалились на матрасы.

— Ночью надо будет еще раз «прогуляться», — задумчиво сказал Олег. — Скоро Коля придет, тогда все и обсудим.

Я задумался и незаметно уснул, лежа в темноте и тишине. Ни того, ни другого я уже давно не боялся, а в запутанных лабиринтах корабельных переходов чувствовал себя как дома. Жить в трюме было можно. Единственное, о чем мы молились денно и нощно, это чтобы не разразился шторм — вдвоем с таким кораблем не справиться.

Проснулся я уже глубокой ночью, когда надо было выходить на разведку. За столом заканчивали ужин мои спутники. Недолго думая, я присоединился к ним, а затем, прихватив копье, углубился во тьму коридоров.

Было тихо. В редкие иллюминаторы лился желтый лунный свет, рисуя на полу тусклые круги. Впереди, обходя замаскированные ловушки, мягко и бесшумно скользил Олег. На вылазку решили идти все вчетвером — ночью Игоря и Пашку в трюмы никаким калачом заманить было невозможно, для этого требовался, как минимум, мясной рулет. Поскольку его у нас не было, охрану не выставили. Мы разбились на пары. Витя и Коля отправились на склад воровать сгущенку (хоть Командор и запирал его, у Коли были запасные ключи, а поменять замки Игорь не догадался), а мы с Олегом пробрались на палубу. Как всегда в последние недели, «Гончая» ночью лежала в дрейфе. Нашей целью было машинное отделение, проникнув в которое мы могли бы диктовать Хозяину любые условия. Однако и сейчас у грот-мачты, на шкафуте, сидели два человека и беседовали вполголоса. Незаметно пройти на корму было невозможно.

— Когда же они спят?! — изумился Олег.

Подобравшись ближе, мы затаились, вслушиваясь в неторопливый разговор. Игорь заканчивал свою мысль:

— …и потому мы обязаны возносить молитвы Господу нашему, дабы заслужить милость его, а милость его поистине безгранична.