Партизанский комиссар - Петр Брайко

Онопченко и Кудрявский с особой настойчивостью просили Руднева помочь им создать новый Кролевецкий отряд, чтобы отомстить оккупантам за гибель товарищей, входивших в состав первого, уничтоженного с помощью предателей.

- Путивляне, глуховчане, конотопцы, шалыгинцы имеют свои отряды, по районному принципу. Значит, надо создать и наш, Кролевецкий отряд! убеждал Онопченко Руднева.

И комиссар соединения поддержал его просьбу в разговоре с Ковпаком:

- Это - районный принцип создания партизанских отрядов, соответствующий указаниям ЦК. И хотя мы, Сидор Артемович, в нашей боевой практике уже перешагнули этот территориальный принцип в тактическом отношении, но для подъема патриотических чувств наших соседей по области создание Кролевецкого отряда сыграет бесспорно важную роль.

20 февраля 1942 года Ковпак и Руднев подписали приказ о создании Кролевецкого отряда - пятого по счету в соединении сумских партизан. Командиром назначили Кудрявского, а комиссаром - Онопченко. Ну а Валентина Подоляко с его неразлучным другом Алексеем Борисовым и еще двух пришедших в тот же день добровольцев зачислили, согласно нашей традиции, сначала рядовыми. Зато выделили отряду "на вырост" сразу две подводы. Все остальное новичкам предстояло добыть себе в боях, начиная, разумеется, с оружия.

То были дни, когда партизанские отряды под общим командованием Ковпака и Руднева, объединившись и еще больше поверив в свои силы, заканчивали первый и притом весьма успешный дерзкий рейд по родной Сумщине. Днем и ночью небольшие оперативные группы совершали стремительные многокилометровые марши по всей области, внезапно нападая на вражеские военные комендатуры и полицейские участки.

Эти действия ковпаковцев здесь, в тылу врага, и разгром Красной Армией гитлеровских войск под Москвой вызвали огромный патриотический подъем среди населения. К нам буквально волной хлынула местная молодежь, а также осевшие в селах на зиму воины-окруженцы или бежавшие из плена люди, словом, все, кто искал применения своим силам в самоотверженной борьбе. Только за первую половину февраля численность ковпаковцев выросла почти в пять раз. Так, в Конотопском отряде, насчитывавшем вначале всего около десяти человек, теперь было более 60 бойцов, в Глуховском более 125, в Шалыгинском было уже не 27 человек, а 120, а в Путивльском - свыше 250 бойцов.

Чтобы оградить семьи сельских патриотов, ушедших в партизаны, Ковпак и Руднев пошли на хитрость: пустили слух об объявлении "мобилизации" в партизаны мужчин призывного возраста.

Успехи ковпаковцев не на шутку встревожили оккупационные власти. Начальники полиции и бургомистры Путивля, Глухова, Кролевца, Шалыгино, Ямполя и других райцентров Сумской области, видя бурный рост патриотического движения, и впрямь поверили партизанской хитрости. Они начали взывать о помощи к своим хозяевам, требуя увеличить численность полиции, дополнительного оружия и боеприпасов, а также выделения войск для уничтожения партизан.

И гитлеровское оккупационное командование не осталось глухим к воплям своих сторожевых псов. Правда, вооружить полицию основательно они не рискнули, боясь, что это вооружение и боеприпасы попадут в итоге к партизанам. Но на уничтожение "красной банды" Ковпака и Руднева были срочно брошены войска. В район Путивля, Кролевца, Глухова спешили 105-я венгерская пехотная дивизия и 200-я пехотная бригада. Передовые подразделения и части этих соединений уже начали, будто грозовые тучи, обкладывать Воргол со всех сторон.

Утром 21 февраля Руднев, который обычно первый знакомился с разведсводками, быстро оценив обстановку, сказал Ковпаку, сидевшему тут же в хате над топокартой, расстеленной на грубом дубовом столе:

- Кажется, гитлеровцы опять собираются нас окружать!

- Похоже... - процедил сквозь зубы Сидор Артемович, не отрываясь от карты.

- Что же мы будем делать? - спросил комиссар, подойдя к нему.

Ковпак, поверх очков, вопросительно взглянул на комиссара:

- А як ты думаешь?

- Уходить снова в Хинельские леса? А может быть, и еще дальше, на север - в Брянские? - рассуждал вслух Руднев. - Или лучше остаться здесь и дать фашистам бой?.. Я считаю, что мы уже можем показать захватчикам свою силу.

Ковпак молча пожевал губами, выражая тем самым свое сомнение, произнес:

- Можно б дать бой, тильки патронив у нас малувато!.. И оружия... Хоть мы с тобой зараз принимаем людэй тильки с оружием, все равно в отрядах ще до ста человек не имеют ничого. Надо було б их тоже вооружить.

- Тогда, может, не теряя времени, сегодня же двинем в Слоутские леса? - предложил Семен Васильевич. - Мне вчера Канавец говорил, что одна их группа во главе с тем новичком-лейтенантом, которого мы приняли в Новоселице (такова была в ту пору моя примета в соединении), побывала в Дубовичах и в других селах, прилегающих к Слоутскому лесу. Лейтенант этот утверждает, что в тех лесах под снегом много оружия и боеприпасов, оставленных нашими войсками, попавшими в окружение осенью сорок первого года. Жители помнят эти места.

- Если это правда, трэба спишыть в Дубовичи! - оживился Ковпак.

В тот же вечер все отряды двинулись на Дубовичи, куда предварительно сходил в разведку и я со второй оперативной группой Конотопского отряда.

Пока соединение было еще на марше, высланные вперед партизаны уничтожили вражеские гарнизоны в Заозерках, Ярославце, взяли живым помощника начальника глуховской полиции и доставили его в штаб.

Правда, этот полицейский "фюрер" оказался человеком мало информированным и ценных сведений о противнике дать не мог, если б и захотел. Но зато благодаря ему по всему соединению пошла гулять "утка", очень развеселившая партизан. Предатель рассказал нашему командованию, что несколько дней тому назад среди немцев и полиции распространился слух, будто на территорию Сумщины пришли не партизаны, а регулярная часть Красной Армии, которой командуют генерал Ковпак и известный большевистский комиссар Руднев.

Когда пленного увели, Семен Васильевич весело воскликнул:

- Ну, Сидор Артемович, если уж сами оккупанты произвели тебя в генералы, значит, быть тебе обязательно генералом!

- Гм!.. Раз воны так хочуть и так ценять нас... - принимая шутку, Ковпак залихватски сдвинул свою барашковую шапку на затылок и подморгнул комиссару, - то прыйдэться нам з тобой, Сэмэнэ, постараться!.. Доросты аж до генералов, щоб ще краще быты фашистов!..

А вслед за насмешившей нашу партизанскую братву новостью, что немцы от страха сами "произвели" деда Ковпака в генералы, пришла и другая, куда более серьезная весть.

Походная застава, следовавшая впереди ковпаковской колонны, подбила легковую автомашину противника. В ней, правда, оказался всего один офицер, да и тот был уже мертв, но в планшете убитого нашли пакет с приказом командира 105-й венгерской дивизии генерала Блаумана, подписанный 18 февраля в городе Нежине.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});