Дело о девушке с календаря - Эрл Гарднер

Эрвуд нахмурился:

– Значит, вы считаете, что мистер Борден провожал его к входной двери через свою студию?

– Совсем не обязательно, ваша честь.

– Тогда почему труп оказался в фотостудии?

– Его туда перетащили, ваша честь.

Судья повернулся к Мейсону:

– А вы что думаете на этот счет?

– Я полагаю, – любезно ответил Мейсон, – что когда Меридит Борден проводил Джорджа Анслея, то захлопнул за ним входную дверь. Именно этот приглушенный звук и слышен на пленке. Борден был жив после ухода Анслея, это доказывается тем, что немедленно после его ухода магнитофон был выключен, о чем свидетельствует характерный звук, записанный на пленке.

– Вы оспариваете это, мистер окружной прокурор? – спросил судья.

– Совершенно очевидно, что магнитофон был выключен вскоре после того, как прозвучал выстрел, – ответил Бергер, – но выключил его Джордж Анслей.

Эрвуд взглянул на Мейсона.

Тот улыбнулся и покачал головой:

– Джордж Анслей не знал ни о существовании магнитофона, ни о том, что беседа записывается. Здесь уже показывали, что микрофон был спрятан, а магнитофон находился в другой комнате. Для того чтобы выключить его, нужно было знать, что он включен и где находится. Этого Анслей не знал. С разрешения суда, есть еще одно убедительное доказательство невиновности моего подзащитного. Суд, наверное, уже обратил внимание на то, что на следующий день после убийства инспектора, контролирующие строительство, были более чем любезны с Анслеем. А это может означать только одно: Меридит Борден уже связался с ними. Так как мы теперь слышали полную запись беседы покойного с Джорджем Анслеем, то знаем, что в течение беседы у Меридита Бордена не было времени пойти к телефону, позвонить инспекторам и сказать примерно следующее: «Все в порядке. Анслей у меня и согласен. Можно прекращать давление». Но, поскольку Меридит Борден мертв и оправдаться уже не сможет, я выражусь мягче. Он не имел возможности пойти к телефону и сказать инспекторам: «Джордж Анслей только что приходил ко мне и пригласил работать у него в качестве консультанта по производственным вопросам. У меня такое впечатление, что, проверяя его работу, вы придираетесь больше, чем того требует контракт, что свидетельствует либо о личной неприязни к Анслею с вашей стороны, либо о попытке получить от него взятку. Предупреждаю: если ситуация немедленно не изменится, я сделаю так, что ваша политика по отношению к Анслею получит широкую известность».

На какой-то миг сердитое выражение на лице Эрвуда сменилось подобием улыбки.

– Должен признать, что это чрезвычайно тактичное изложение чисто гипотетической беседы, мистер Мейсон, – сказал он.

– Я ведь говорил, исходя из того факта, что Борден мертв и не может защитить себя, – ответил Мейсон.

Эрвуд взглянул на прокурора:

– Я считаю, мистер обвинитель, что если вы внимательно обдумаете все доказательства по делу, то поймете, что обвиняли не того, кого нужно, и что самая большая любезность, которую суд в состоянии оказать вам в данный момент, – это предоставить возможность забрать ваш иск против мистера Анслея. Вы просите передать дело Джорджа Анслея в высшую инстанцию суда, но, если бы даже такое решение и было вынесено, это поставило бы вас в дальнейшем в щекотливое положение: либо вам придется отказаться от обвинения против Джорджа Анслея, либо, если дело дойдет до суда присяжных, они все равно вынесут оправдательный приговор. Конечно, суд понимает, что на предварительном слушании обвинение не обязано выставлять все имеющиеся доказательства, так как его главная задача на этом заседании – доказать, что совершено преступление и есть серьезные основания верить, что его совершил обвиняемый. Однако у обвинения есть и другая задача, а именно: руководить своим отделом так, чтобы действовать только в интересах справедливости, чтобы невиновные не были осуждены, но главное – чтобы виновные понесли заслуженное наказание. Рассмотрев все представленные доказательства по этому делу, суд пришел к выводу, что обвиняемый привлекается к ответственности за преступление, которого он не совершил, не мог совершить. Суд не обязан советовать окружному прокурору, как руководить своим отделом в данном случае. Но суд может и должен указать обвинению, что необходимо еще раз расследовать это преступление и искать действительного преступника. Что касается настоящего заседания, то оно принимает решение о закрытии дела Джорджа Анслея. Обвиняемый освобождается из-под стражи. Суд закрывает заседание.

Судья Эрвуд встал и вышел из зала.

Среди зрителей началось бурное оживление. Газетные репортеры ринулись к ближайшим телефонам. Мейсон повернулся, чтобы пожать руку Джорджу Анслею. Гамильтон Бергер, вокруг которого вспыхивали блицы фотоаппаратов, бросая мрачные взгляды на группу вокруг Мейсона и сердито расталкивая публику, вышел из зала суда и зашагал по коридору.

Глава 13

Было уже половина десятого, когда Мейсон открыл ключом дверь своего кабинета, приветливо улыбнулся Делле Стрит и сказал:

– А репортеры не очень любезно обошлись с нашим другом Гамильтоном Бергером.

– Если бы он хотел сохранить с ними добрые отношения, – рассмеялась Делла, – ему надо было прямо в зале суда потолковать хоть с некоторыми из них. А то, что он отпихнул их и скрылся, пользы ему не принесло.

– Да, я читал газеты. Ну, ладно. Есть что-нибудь новенькое?

– У вас новый клиент, – сказала Делла Стрит.

– По какому делу?

– Убийство.

– Действительно? Кто же убит на этот раз?

– Меридит Борден.

Мейсон поднял брови.

– Звонила Дон Меннинг из тюрьмы. Ей разрешили позвонить адвокату, и она хочет, чтобы ее защитником были вы.

Мейсон взял шляпу.

– Вы едете?

– Конечно, еду.

– Шеф, вы же не можете взять ее дело после…

– После чего?

– После того, как вчера в суде вы фактически обвинили ее в убийстве.

– Разве я обвинил ее в убийстве?

– Во всяком случае, косвенно. И судья Эрвуд тоже…

– Все время, пока слушалось дело, – ответил Мейсон, – я думал, в каком же идиотском положении окажется Гамильтон Бергер, если он решит обвинить в преступлении Дон Меннинг.

– Что вы хотите этим сказать? Все факты указывают на нее. Совершенно ясно, как она поступила. Ее выбросило из машины, но пистолет остался у нее. Когда она пришла в себя на территории Бордена, то отправилась к нему в дом. Отрицать этот факт она не может, его подтверждает фотопленка, которая находилась в аппарате. Значит, Дон Меннинг вынуждена будет признать, что перед убийством Бордена была с ним в студии, то есть раньше дала ложные показания… О, шеф, не влезайте вы в ее дело!

– Почему?

– Ну, предположим, Гамильтон Бергер сможет организовать все так, что слушание дела пойдет под председательством судьи Эрвуда. Вы хорошо знаете Эрвуда – его характер, его представление о справедливости – и знаете его отношение к защитникам, выступающим в суде. На этот раз он вас сотрет в порошок.

– Сомневаюсь, – возразил Мейсон. – А Дон Меннинг очень красивая женщина…

– Шеф, – продолжала настаивать Делла Стрит, – можно, я предскажу вам, что произойдет? Как только станет известно, что вы приходили в тюрьму повидать Дон Меннинг, Бергер разобьется в лепешку, но сделает так, чтобы предварительное слушание дела вел судья Эрвуд. Держу пари: десять шансов против одного.

Мейсон некоторое время обдумывал сказанное.

– Пари не принимается, Делла. Скорее всего, ты совершенно права. Именно это он и сделает. Во всяком случае, если бы я был на его месте, то поступил бы именно так. Однако… Если я понадоблюсь кому-нибудь в течение следующего часа, скажи, что я беседую с Дон Меннинг. Думаю, мы все же возьмем это дело.

Глава 14

Мейсон сидел в кабинете для посещений и сквозь толстое стекло внимательно смотрел на Дон Меннинг. Стеклянный щит отделял их друг от друга, но два микрофона, установленные по обе стороны, давали возможность переговариваться.

Дон Меннинг окинула адвоката взглядом серо-голубых глаз и холодно сказала:

– Вы довольно глубоко утопили меня.

– Я? – удивился Мейсон.

– Конечно. Защищая клиента, вы, естественно, делали для него все возможное. Вы защищали Джорджа Анслея и, разумеется, смогли вытащить его, бросив на съедение волкам меня. Сейчас вопрос стоит так: насколько сильно я влипла благодаря вам и моему бывшему мужу?

– Вы просили меня прийти сюда только для того, чтобы обругать? – спросил Мейсон.

– Нет. Я прошу вас быть моим адвокатом…

– Ну и?

– Но у меня нет столько денег, чтобы оплатить ваш гонорар. Однако я думаю, что вы должны как-то компенсировать мне…

– Гонорар – еще не самое главное, – оборвал ее Мейсон. – Самое главное для меня – знать, сказали ли вы правду, когда разговаривали со мной.

– Я сказала правду. Во всяком случае, в основном.

– Вы знали, что Франк не добивался развода?