Эпидемия - Евгений Юрьевич Лукин

Именно воплощение. Но суть не в этом. Суть в том, что за вами пойдут…

— В могилу номер девять?

Вопрос прозвучал грубовато. Неприятно пораженный вице-мэр посмотрел на Иоганна Себастьяновича. Тот с невозмутимым видом продолжал гонять карамору, возможно, затуманивая ей дымом объективчики.

— Все там будем… — равнодушно обронил он. — Со временем…

— А что это вообще за чепуха с девятой могилой? — обратился к нему Антон.

— Ну, видишь ли… Девятка — вторая по величине резервация, а без надгробия… У всех есть, у них нету. Обидно… Вот они и смастерили себе кенотаф. Пустышку. Придумали байку, будто являлся и к ним Антон Треплев, просто погиб быстро. Понятно, тут же их изобличили, пошли склоки… Неужели тебя об этом не проинформировали?

— А теперь, значит, могила станет настоящей?

— Нет, так не пойдет! — возмутился Василий Панкратович. — Что вы себя раньше времени хороните, Антон Антонович?.. Да! Ситуация изменилась… Резко изменилась. По-тихому нам в Думу уже не пролезть. События назревают громкие, стало быть, и действовать надо решительно, брать на испуг… За горло брать надо! Или — или! Или предоставьте нам два… Да нет, какие два?.. Предоставьте нам четыре места, или все резервации разом потребуют независимости!

— Так вы меня на работу принимаете или нет?

— Конечно, принимаем! Сегодня же!

— А нужно ли?.. — усомнился Иоганн Себастьянович. — Все-таки на нелегальном положении как-то, знаете, романтичней…

«Господи! — мысленно взмолился Антон. — Да что ж они делают! Обложили! Со всех сторон обложили…»

А в следующий миг его бросило из жара в холод.

— Так вы… что же… — еле выговорил он, прозревая. — В самом деле… руководите подпольем?

— «Мы», — поправили его. — «Мы», а не «вы».

«Бежать… — явилась запинающаяся мысль. — Бежать… Пока не поздно!»

Или поздно уже?

Да и куда бежать? Обратно в Контору?

В дверь постучали, причем как-то по-хитрому, словно бы азбукой Морзе.

— Что там у вас? — спросил чиновник.

— Все прибыли, — доложила из-за двери Громовица.

— А прибыли — пусть заходят. Только стулья пусть принесут. Сама там побудь… на стреме…

— А мне что делать? — злобно спросил Антон.

Композитор и чиновник повернулись к нему с удивлением.

— Да все что хотите… — любезно разрешил вице-мэр.

— Или ничего, — многозначительно добавил Иоганн Себастьянович. — Тоже в масть…

* * *

Из вошедших Антону Треплеву был знаком один Тиш. Все уже расселись, а подросток продолжал стоять посреди подсобки, прижимая стул к груди.

— Иоганн Себастьянович!.. — обратился он к композитору — и в голосе его звучало самое искреннее раскаяние. — Вы уж простите нас с ребятами за… Ну ясно, короче, за что… Не знали просто…

— Да ладно, садись…

Воскрес, отнял стул от сердца, сел.

— Начнем, — повелел Василий Панкратович, не вставая. — Во-первых, позвольте представить вам нового сотрудника музея. Антон Антонович. Такое вот странное совпадение. Смотритель — Антон Антонович, и помощник его — Антон Антонович. Всем все ясно?

Все было ясно всем. Глубочайшее понимание изобразилось на обращенных к Треплеву лицах.

— Прошу, — сказал вице-мэр композитору.

Тот отложил разогревшуюся трубку на краешек стола и скептически оглядел собравшихся.

— Ну что, юноши бледные? — начал он свысока. — Позвольте немного пригасить ваши горящие взоры. А то, вижу, вы уже готовы чуть ли не ринуться на штурм города… Должен вас разочаровать: времена Пятого (равно как и Шестого) Треплева ушли безвозвратно, и вам, кстати, хорошо известно, чем кончились обе эти авантюры. Так будем же надеяться, что история хоть чему-то учит… Возможно, задача покажется кому-то слишком скромной, но для начала попробуем установить контроль над нейтральной зоной. Ни на что большее у нас просто не хватит ни сил, ни людей, ни средств…

Кое-кто насупился. Кое-кто закивал. Что до Антона, то речь Иоганна Себастьяновича, несмотря на ее снисходительно-ворчливый тон, показалась ему не совсем естественной. То ли настоящее подполье, то ли опять музейное — хоть кафедру сюда заноси.

Да оно и есть музейное. В музее же…

— Одновременно с зачисткой нейтральной зоны от городских банд, — продолжал компонастер, — население резерваций потребует независимости и проведет референдум. Что тут средство, а что тут цель? Пока трудно сказать, посмотрим… История знает множество примеров, когда цель становилась средством, а средство — целью. Главная же сложность вот в чем: нам предстоит пройти и не оступиться, если можно так выразиться, по краешку законности… Ну, об этом лучше доложит Василий Панкратович. Он вице-мэр, ему и карты в руки…

Взоры собравшихся устремились к Василию Панкратовичу.

— Во-первых… — прогудел тот, мрачный как никогда. — Во-первых, полная секретность. Мы с Иоганном Себастьяновичем, как вы уже сами догадались, работаем под прикрытием, и о нашей с ним роли не должен знать никто. Во-вторых. Необходимо убедить городские власти, будто выступление — стихийное. Создать впечатление, что местная администрация сама пытается унять вандалов, восставших против музыки и культуры в целом. Но здесь тоже не переборщить… Если на дачный участок Иоганна Себастьяновича для его защиты будет брошен из города наряд полиции, мы лишимся важного плацдарма…

— А что в других городах? — перебили с места.

— То же самое… Еще вопрос?

— Да. Как с оружием?

— Никак! В нейтральной зоне, повторяю, никакого оружия!

— Я про импульсники…

Вице-мэр и композитор переглянулись.

— Армейского образца?

— Да нет… Из магазина «Детские шалости». Вырубают электронику в радиусе десяти метров…

— Ну… официально они оружием не считаются… Но все равно осторожнее! Хотелось бы обойтись без жертв… хотя бы поначалу… Среди отшибленных, сами знаете, добрая половина клинических…

— Да и среди наших тоже…

Вице-мэр обеспокоился, строго сдвинул брови.

— Вот этих лучше бы вообще в поле не брать…

— А как их удержишь? Не дай бог свой отряд сколотят! Так-то они хоть под надзором — вытащим, если что…

Треплев встал. Все разом смолкли и выжидающе повернулись к лидеру.

— Я… сейчас… — сипло сказал он. — Сейчас вернусь…

Двинулся к порогу, ежесекундно ожидая, что остановят. Оказавшись в коридоре, прикрыл за собой дверь и привалился к ней лопатками. Оставленная на стреме Громовица испуганно отшатнулась.

— Слушай… — выдохнул он. — Забери меня отсюда…

— Куда?

— Куда-нибудь… Не знаю… К себе забери…

Зрачки Громовицы, как водится, расширились. Разумеется, она все поняла по-своему. Не задавая лишних вопросов, схватила за рукав и повлекла к черному ходу.

* * *

Миновав окраину, машина вырвалась в чисто поле. Асфальтовые теснины переулков кончились, под колесами шипела автострада. Замелькали по обочинам столбики с катафотами.

— Куда мы?.. — безнадежно спросил Антон.

— В шалаш, — сообщила осунувшаяся от чувства ответственности Громовица. Не шутка, чай, — член тайной организации! Подпольщица, выполняющая личное задание Антона Треплева. Сбылась мечта пионерки…

— Неужто в Разлив едем? — криво усмехнулся он.

Не поняла, заморгала: какой еще Разлив?

— В девятку… — неуверенно доложила