Под снегом. Том I (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a"

Такое убранство подъезда, как и сам дом Тучкова, предназначено только для весьма состоятельных жильцов. Туран мысленно прикинул: всего в доме 24 квартиры. Неужели в Ничеево наберётся столько состоятельных семей? Причём не настолько богатых, чтобы поселиться именно в съёмной квартире, а не в собственном доме на этой же Вольной улице.

Обыватели обычно недолюбливают полицию, зато практически все трепещут перед представителями власти. Не прошло и пяти минут, как на площадке третьего этажа показался утус Неев. Тощий и немного сутулый мужчина. Не иначе, дворник вытащил его прямо из-за обеденного стола. Волосы управляющего взъерошены, на плечах наспех накинутый сюртук пунцового цвета. Пуговицы застёгнуты через одну. Туран улыбнулся, утус Неев как сидел за столом в домашних войлочных тапочках, так в них и прибежал.

– Добрый вечер, уважаемый, – Туран вежливо склонил голову. – Прошу прощения, что вытащил вас из-за обеденного стола.

– Ничего страшного, уважаемый.

Левая рука утуса Неева опустилась на перила. Управляющий тяжело дышит, словно загнанная лошадь. Керосиновая лампа в его правой руке опасно качнулась из стороны в сторону. Люди, подобные утусу Нееву, не утруждают себя физическим трудом, их удел стальные ручки, чернила и бумага.

– Пропал витус Ювин. Нам поступило официальное прошение о его розыске.

– Да, да, я в курсе, – утус Неев распрямил спину. – Сегодня утром у меня был посыльный из Управы, расспрашивал о витусе Ювине. Мы вместе поднялись на эту площадку, но на наш настойчивый стук так никто и не ответил.

Утус Неев не зря управляет столь большим и богатым домом. Как бы посыльный не уговаривал его открыть дверь, однако без представителя власти утус Неев не стал этого делать, частная жизнь и всё такое.

– Дворник с вами? – Туран вытянул шею.

– Я здесь, мастер, – из-за спины управляющего выглянул дворник Сван, не иначе утус Неев успел его просветить насчёт Турана.

– Открывайте, – Туран отступил в сторону.

К запасному ключу от седьмой квартиры приделана большая деревянная бирка. Управляющий неловко провернул его в замке, язычок засова с тихим шелестом отошёл в сторону. Дверь слегка приоткрылась.

– Нет, нет, уважаемый, – Туран вовремя ухватил утуса Неева за плечо, управляющий послушно замер на месте, – первым в квартиру войду я.

Массивная дверь с толстым утеплителем по краям отворилась без малейшего скрипа. Управляющий с керосинкой остался за спиной. Прихожая квартиры номер семь потонула во мраке. Словно медведь на дереве на вешалке справа повисла шуба. Огонёк керосиновой лампы на миг отразился от резиновых галош на валенках, что оставлены на небольшой стойке под вешалкой. Туран потянул носом – ничего. Кому хоть раз довелось вдохнуть запах разлагающейся плоти, тот не забудет его никогда. Из квартиры чиновника Контрольной палаты несёт пылью и холодом.

То ли радоваться, то ли огорчаться. Если бы сейчас из квартиры пахнуло бы тухлятиной, то дело о пропаже чиновника Ювина можно было бы смело считать закрытым. А так возможны варианты.

– Лампу, – Туран вполоборота протянул руку, управляющий тут же вложил в неё керосинку.

Из прихожей три двери ведут в гостиную, спальню и в небольшой коридор на кухню. Самая обычная планировка для съёмной квартиры, да и мебель тоже. Рядом с вешалкой и подставкой для обуви высокое овальное зеркало.

В первую очередь всё равно нужно убедиться, что в квартире никого нет. Керосиновая лампа словно маяк, Туран осторожно толкнул дверь в гостиную. Ну почему ему всегда выпадает самый дурной вариант?

– Внимание, – Туран развернулся к управляющему, из-за спины которого выглядывают дворник и молодой помощник, – руками ничего не трогать, предметы не передвигать, не садиться и свет без моей команды не зажигать.

– Как скажете, мастер, – за всех отозвался утус Неев.

Как и съёмные комнаты Варма Ксижена, квартира чиновника Рисана Ювина ограблена. В гостиной царит разгром. Шкаф распахнут, ковёр засыпан исписанными листами. На широком комоде прямоугольная салфетка спихнута в сторону. Канделябр на четыре свечи и бронзовая статуэтка медведя на квадратном основании застыли на самом краю. Все три ящика выдвинуты до отказа. Из самого верхнего едва ли не до пола свивают простыни и рукава нескольких рубашек. Три из четырёх стульев опрокинуты, самый стойкий заброшен на низенький диванчик. Туран остановился перед широким столом, не иначе преступник не поленился поднять ковёр и проверить пол на наличие тайников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Керосиновая лампа под потолком гостиной запылала ярким светом, Туран специально до упора вывернул фитиль. В спальне царит ещё больший разгром. Как и в доме купеческой вдовы угоры Чининой, постельное бельё сброшено на пол, подушки и матрас выпотрошены. Обе прикроватные тумбочки перевёрнуты вверх дном. Преступник не оставил без внимания небольшую кладовку, три чемодана бесформенной грудой сдвинуты в сторону. На них сверху навалены старая шуба, ботинки и шарфы.

Не меньший разгром царит на кухне. Преступник мало того, что просыпал на стол столовые приборы, так ещё не поленился вытряхнуть из многочисленных ящичков все крупы, соль и сахар. Не забыл даже помойное ведро. Под раковиной осталась куча смятых фантиков, салфеток и колбасных шкурок.

Дело о пропаже чиновника Рисана Ювина становится всё интересней и интересней. А нужно ли влезать в него всё глубже и глубже? Туран развернулся на месте, через слегка прикрытое шторами окно в гостиную залетает шум с улицы. Может, имеет смысл спихнуть поиск чиновника и ограбление его квартиры на местную полицию?

Перед внутренним взором возникла папка с уголовным делом. Околоточный надзиратель утус Снев доблестно запорол расследование убийства Варма Ксижена на корню. И это дело, к гадалке не ходи, постигнет та же участь. Но даже не это самое печальное. Если ещё в Управлении полиции Турана посетила всего лишь догадка, что убийство Варма Ксижена и пропажа Рисана Ювина как-то связаны между собой, то теперь это уже не догадка, а предположение, даже теория. «Пьянка» набирает обороты.

– Утус Неев, утус Сван, – Туран поставил керосиновую лампу на стол в гостиной, – квартира витуса Ювина была ограблена. Сейчас мы начнём следственные действия, вы будете понятыми. Прошу внимательно наблюдать и запоминать. После вы подпишете протокол осмотра места преступления. Возможно, ваши свидетельские показания потребуются в суде. Вы всё поняли?

– Да, мастер, – на этот раз первым за всех ответил дворник.

Управляющему домом не до каких-то там следственных действий, протоколов и свидетельских показаний. Эмоциональный фон утуса Неева дрожит и вибрирует от ужаса. Это какой же удар по репутации дома. А что скажет витус Тучков? А как это отразится на жаловании? Если бы не запрет Турана, то управляющий рухнул бы на пол без сил и зарыдал бы навзрыд как малое дитя. На фоне начальника дворник выглядит гораздо лучше. В первую очередь утуса Свана распирает любопытство. Видать, ему не часто приходилось бывать понятым, хотя именно дворников привлекают в самую первую очередь, когда нужно провести осмотр или обыск в квартире или в жилом доме.

– Смаг, иди сюда, – Туран глянул на помощника. – Что ты видишь?

Молодой полицейский сразу сообразил, что начинается очередной практический урок. Эмоциональный фон Смага тут же напрягся от внимания и раздумий.

– Ну-у-у…, витус Ювин кого-то принимал, – указательный палец Смага уставился на початую бутылку коньяка и пару рюмок на столе. – Они пили и закусывали, – палец помощника переместился на тарелку с сухими кружочками колбасы и рыхлыми ломтиками солёного огурчика.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А потом?

– А потом…, – Смаг замялся. – А потом что-то произошло, наверное.

– Правильно мыслишь, – Туран улыбнулся. – Произошло что-то нехорошее, раз вон та записная книжка со свистом врезалась в стену.

В дальнем углу гостиной и в самом деле валяется небольшая записная книжка в кожаном переплёте. Туран аккуратно поднял её за края. Нижний конец корешка надорван, уголок сильно вмят. Кожа слегка треснула, наружу выступил серый картон.