Харон (СИ) - Коновалов Виктор

Летающая тарелка неспешно вращалась вокруг своей оси, а её временные обитатели уже разбрелись по своим отсекам, чтобы на утро быть разбужены громким воплем Зелёного, который бежал от отсека Уолк-Дэ.

За час до этого репортёр, покачиваясь и зажимая ладонью колотую рану, выполз в коридор и обмяк, привалившись к металлической стене и чуть слышно шепча: «Сбежал с-сука…».

Глава 10. Покушение

Девушка нетерпеливо трясла меня за плечо и что-то говорила. Я с трудом открыл тяжёлые веки (запись интервью затянулась, и в свои отсеки мы вернулись уже глубокой ночью):

— Что такое, Ива? — неспешно спросил я, зевая.

— Уолк-Дэ!! — девушка была на грани истерики, что для спокойной Ивы совсем не свойственно.

— Что Уолк-Дэ? — как же не хочется вставать… извилистые иероглифы, мигающие на часах, показывали только семь утра. Спал, дай бог, четыре-пять часов.

Я взял с прикроватного столика платок и хотел было передать его плачущей девушке.

— Ночью кто-то совершил покушение на Уолк-Дэ!

Платок выпал из моей руки.

Крыс едва успел отскочить в сторону, пропуская своего хозяина. Застёгивая на бегу пуговицы болотного комбинезона, я пробежал через узкий округлый коридор и несколько отсеков к западной части летающей тарелки.

Здесь уже столпилась едва ли не половина всех обитателей космического аппарата.

На полу лежал Уолк-Дэ, рядом с ним виднелась красная лужица засохшей крови, а в животе журналиста торчал длинный нож с крепкой стальной рукоятью. Впрочем, журналист был в сознании и даже разговаривал с Пауком, спешно обрабатывающим его рану. Паук уже выудил необходимый запас паутины и ждал анестезию, чтобы вытащить лезвие и зашить рану бывшего спецслужбиста.

Чуть в стороне тихо переговаривались Кторвик и Зелёный. Я впервые видел, чтобы эти двое говорили наедине.

— Кто это мог быть? — с ужасом спросил Зелёный, глядя на безуспешные попытки Уолк-Дэ изобразить беззаботную улыбку: крови он потерял порядочно.

— Всё гораздо серьёзнее, чем мы думали, — задумчиво проговорил Кторвик. — Сегодня ночью Шол де-Мой нас почти что переиграл.

Через полминуты второй помощник капитана прибежал из медпункта вместе с уколом анестезии. Уолк-Дэ аккуратно перенесли обратно в отсек, и Паук начал операцию. Сделав укол анестезии, он осторожно извлёк нож, ассистируя сам себе при помощи стальных паучьих лапок. К счастью, внутренние органы репортёра не пострадали, а потому можно было смело зашивать рану. Хирург закончил уже через четверть часа.

— Повезло тебе, Уолк, — улыбнулся Паук, снимая перчатки. — На несколько сантиметров вправо, и твоя… чёрт, забыл местное название. Короче, что-то типа печени пришлось бы синтезировать на 3d-принтере. И я совсем не уверен, что тот халтурный аппарат, который мы имеем в распоряжении, способен на подобные задачи.

Уолк начал приходить в себя, и на него тут же посыпались вопросы от встревоженной команды. Ещё бы! Вполне очевидно, что Уолк не сам напоролся на лезвие… ему, скажем так, помогли это сделать. И прямо сейчас несостоявшийся убийца находится на летающей тарелке. Возможно, прямо в этом отсеке.

— Уолк, что произошло? — спросил Кторвик, выпроводив из отсека большую часть экипажа со словами: — Нечего здесь толпиться! Сейчас со всем разберёмся.

Уолк-Дэ чуть приподнялся над своей койкой и тихо проговорил:

— Ночью… кто-то пробрался в мой отсек. Отсмотрите записи камер…

— Дмитр, — Кторвик кивнул помощнику Уолк-Дэ (тоже, кстати, бывшему силовику), и тот побежал в капитанскую будку.

— Я проснулся от тяжёлого дыхания, — продолжил Уолк-Дэ уже чуть окрепшим голосом. — У меня чуткий сон, ещё со времён службы… А это тяжёлое дыхание (особое дыхание!) я ни с чем не спутаю. Эйфория. Из-за неё погиб мой брат. Он так же тяжело дышал в трубку телефона за несколько минут до того, как выпрыгнуть из окна небоскрёба… Было темно, я не сумел разобрать, кто стоит перед моей койкой. Но это определённо был октопус. Довольно худощавый октопус. Я бы даже сказал, очень…

От искусственной улыбки и вызывающего поведения не осталось и следа. Лёжа на своей кровати в окровавленном серебристом костюме Уолк-Дэ напоминал бывалого вояку, вернувшегося после тяжёлого космического рейда и наслаждающегося каждой минутой мирной жизни. Я невольно поймал себя на мысли, что именно в такие моменты, когда смерть стучится в окна, ты более всего похож на себя «настоящего»… даже если сам до этого и не подозревал, какой ты «настоящий».

Паук тоже вышел из отсека, но вернулся уже через несколько минут, держа в руках прибор, похожий на электронную бритву. Я узнал его: счётчик наркотических веществ.

Пока хирург осматривал отсек на предмет эйфории, Уолк-Дэ продолжил свой рассказ:

— Я чудом увернулся от удара по шее и смог схватить его за вторую руку. Видимо, это его и спугнуло… Октопус ударил, не глядя, и вырвался из отсека. Я попытался вызвать помощь через систему корабля, но на планшете выскочила ошибка. Похоже, убийца хорошо подготовился. Не удивлюсь, если и камеры были отключены. В общем, мне пришлось буквально выползать наружу… Меня привёл в чувства Зелёный, он же и вызвал помощь. Ну а дальше вы сами всё знаете. Спасибо тебе, кстати, дружище! — Зелёный потупил взгляд, на что Уолк-Дэ тут же отреагировал. — Ну! Ну! Ты чего? Мы должны знать своих героев… Вам, Паук, тоже огромное спасибо. Я сначала немного струхнул: всё-таки методы лечения у вас… кхм, весьма своеобразные. Но рана заживает буквально на глазах! Магия! Можно даже сюжетец на ТВ снять… Но этом потом.

— Вы не ошиблись, — с достоинством ответил хирург. — Без магии тут точно не обошлось.

— Заказчик ясен — господин Шол де-Мой. Но кто исполнитель? — тихо проговорил Кторвик. — Наш план почти наверняка раскрыли… Либо просто решили устранить потенциально опасного противника с боевым прошлым.

— Надеюсь, что всё-таки второй вариант, — заметил Уолк-Дэ. — Иначе под угрозой вся наша группа «хороших парней».

— Кторвик… — проговорил Крысолов, незаметно для всех появившийся в отсеке. — Тут остался Зелёный… Не подумайте ничего плохого, но, кажется, он ещё не в полном смысле этого слова «с нами».

— Думаю, теперь не о чем беспокоиться, — махнул рукой Кторвик. — Зелёный свой. Просто все эти глупые споры… В общем, Зелёный, я тебе чуть позже всё объясню. Если кратко: в Городе готовится большая перетасовка карт, и мы стали её невольными, хм… участниками.

— Скорее, центральным элементом, — поправил Кторвика Уолк.

— Именно так, — кивнул главный автор Культа.

Честно говоря, я бы не стал искать теории заговора буквально во всём и отметать вариант с тем, что несостоявшийся убийца совершил покушение не по какому-то приказу свыше, а из личных побуждений… Ну, например, из-за конфликта с бывающим просто невыносимым репортёром.

И всё-таки, кто же преступник?

— Мы ведь можем проверить отпечатки пальцев? — спросил Иван, указывая на окровавленный нож, который хирург во время непродолжительной операции положил на прикроватный столик.

— У октопусов нет отпечатков пальцев, — машинально ответил я и понял, что сказал глупость.

— Верно, — хмыкнул Кторвик. — И откуда ты об этом знаешь, Чёрный?

— Я?.. — я немного замешкался. Об отпечатках пальцев мне рассказал механик Белый после взлома библиотеки и кражи страницы из древнейшей книги, написанной сыном самого Абрахрама Кла-Кро — о таких вещах Кторвику знать совсем не следовало (да и вообще никому не следовало): — Просто у нас… у нас на Земле были такие существа, осьминоги. Очень похожи на октопусов. У них кожа имела другую структуру, нежели человеческая, вот я и подумал…

— Да и не нужны нам никакие отпечатки! — сам не зная того, помог мне Паук. — Я нашёл улику, оставленную нашим неудачливым убийцей: вот здесь, на полу у кровати сканер зафиксировал следы эйфории… Дальше просто. Проверяем весь экипаж: эйфория за несколько часов точно не выветрится. Кто попался — тот и преступник. Извините, Уолк-Дэ, но вы первый.