Спиральное море - Антон Маевский

   Бой на этом отнюдь не закончился. Оставшийся византийский авианосец отошел подальше, зато никуда не исчезли истребители — Эдвард забрался в самый их рой. Спасло его только то, что они игнорировали легкий крейсер, привлеченные другими целями. Нет, не спасло... Сразу четыре истребителя развернулись к "Шакунтале" с разных сторон, начисто лишая ее возможности уйти. Экраны погасли. Последним, что увидел Эдвард по эту сторону мира, было страшное и прекрасное лицо Рогатой богини.

   Известие о победе пришло во все высшие штабы Византии через два часа. Вице-адмирал Вардан сделал уникальный в космической войне шаг, использовав атаку линейного флота в качестве отвлекающего маневра. Результат — все четыре линкора противника уничтожены в первые десять минут боя. Группа флотов "Б" осталась без главных сил и отступила. При этом, правда, был потерян авианосец "Эпаминонд", нарвавшийся на самоубийственную атаку какого-то легкого крейсера. Но все прочие крупные корабли были целы, оставшиеся после космического боя очаги сопротивления — тут же локализованы, и система Порт-Стентона оказалась под полным византийским контролем.

   Получив эти данные, Людвиг фон Макензен приказал своему флоту выйти из режима необнаружения, зависнуть в зените системы Укурмия и направить ударную группу к ее второй планете.

   У Андрея дрожали пальцы.

   Ничего не происходило. Что, вот это и есть космическое сражение?.. Пост дальней связи был одним из самых изолированных помещений на корабле. Абсолютная тишина. Матовые экраны мониторов. Красные, зеленые, белые огоньки на них. Сейчас только эти огоньки и двигались. Вот она, наша эскадра. Вот она — точка, обозначающая "Шеер". Танец атомов в пустоте. Демокритовский мир... В одно и то же мгновение "Хиппер" и "Сушон" ударили лучами по двум гондванским линкорам — Андрей даже не знал их названий; и оба погасли. Остался третий, стремительно отходящий под защиту планеты. На нем тут же сошлись лучи "Шеера" и "Ланса". Все. Господи, как же это просто... Тихая комната, удобное кресло, безмолвие. И ведь я сейчас на "Шеере", на том самом: вот он, ползущий по экрану огонек... В постах связи всегда, обязательно стоят ординаторы, показывающие тактическую ситуацию: связист не должен быть оторван от мира. Кажется, идем к планете... Андрей расстегнул пуговицу на форменной рубашке. Кровь шумела в ушах. Я ведь когда-то мечтал об экспедиции в рукав Лебедя, подумал он. О мирной экспедиции... об исследовательской... Почему вот это?.. Рядом стояло главное сокровище, центральный ординатор поста — скромный серый ящик, готовый мгновенно принять идущую на волнах Шуле информацию с Пандемоса, с Антиохии, с Ираклия, с Земли, из любой точки Галактики... Он безмолвствовал. Никаких входящих сообщений на эскадру не было уже почти сутки. Мироздание молчало. Андрей вдруг почувствовал, что это больше нельзя выдержать. Он повернулся в своем кресле и сделал то, что ему сейчас запрещалось уставом: включил рупор внутрикорабельной связи.

   — ...зависла, сволочь. Перезагружаю. Артиллеристы, левая магистраль будет пять минут мертва. Активируйте отводок. Как поняли?

   — Поняли, ты делай давай там. Зависло у него...

   — Шлюз "гамма"! Подтвердите сброс спутника наблюдения!!!

   — Альфа, подтверждаю. Спутник пошел. Не разоряйся.

   — Внимание, следите за грунтом! Не расслабляйтесь! Периферийники, это особенно вас касается! У них тут зенитные лазеры есть точно...

   — Второй, атмосфера чистая.

   — Странно даже...

   — Не болтать! Проверьте внешнюю защиту.

   — Уже проверяем.

   — Береженого бог бережет...

   — Не болтать по общей связи. Динамик, установите текущий статус корабля, дайте реплику. Энергетик... вижу, спасибо. Навигаторы — держать построение ромбом. Все по программе.

   — Курс стабилен. Привязки скидываю.

   — Вижу, спасибо.

   — Внимание! Периферийникам начать развертывание комплекса "Гера", повторяю: комплекса "Гера". Навигаторы — сделать коррекцию траектории. По программе "Геры". Отсчет пошел.

   — Принято.

   — Расконсервация первого спутника запущена... Второго... запущена...

   — Энергетик! Что там у тебя с магистралью?

   — Периферийная команда! Подготовить шлюзы "бета" и "дельта"!

   — У нас людей может не хватить!

   — Шесть минут еще. Сделайте как угодно.

   — Подвахтенных возьмите!..

   — Догадались уже.

   — Шлюз "бета" готов.

   — Магистраль, если кому надо, тоже готова.

   — Шлюз "дельта"? Что вы там шевелитесь?

   — Готово все.

   — Старт!

   — Старт!

   — Навигаторы, примите опознавательные от объектов...

   — Уже. От правого и от левого.

   — Штатно идут?

   — Да...

   — Неужели получилось?..

   — Шлюзовой пост, заткнись.

   — Есть реплика от первого спутника. Положительная.

   — Реплика от второго, положительная...

   — Не сглазить бы...

   — Молчать!..

   — Командир, системная реплика от "Геры"! Положительная.

   — ГОСПОДА, ПОЗДРАВЛЯЮ. ПЛАНЕТА НАША.

   В те же сутки, около восьми часов вечера по центрально-антиохийскому времени, Княженика Вардан, жена адмирала Андроника Вардана, приехала в город Теофанию.

   Она хотела поговорить с братом.

   Последние десять лет Платон жил в Теофании почти постоянно. Получив степень доктора медицины, он руководил в самом большом здешнем госпитале какой-то группой по кожным болезням. О работе он говорил редко, но, видимо, его тут ценили. Он был сейчас надворным советником, то есть подполковником — вроде бы немного для тридцати восьми лет, но в медицине продвигают медленно... И он, безусловно, был самым умным человеком из всех, кого Ника близко знала. Она приехала за советом.

   Выслушав ее, Платон сморщил лоб, как мудрая обезьяна, и откинулся в своем качающемся плетеном кресле. Комфорт он любил, но вкусы у него были странные.

   — Я не совсем понимаю, — сказал он. — Тебя тревожит — что? То, что он так неожиданно уехал? Или внезапное производство? Или что?

   Ника застыла. Ну как ему объяснить...

   — Считай, что это бабье чутье, — сказала она резко. — Можешь же так считать? Женская логика... У него была большая неудача. Там... в Пространстве. Очень большая. Я бы почувствовала, даже если бы он ничего совсем не сказал. Он ждал отстранения от дел. Расследования, может быть. Я не знаю. Он не боялся всерьез... не боялся за свою жизнь. Но неприятностей — ждал. Не знаю я, что у него там случилось... И это производство в вице-адмиралы на следующий день — оно его ошеломило. Он не хотел этого. Понимаешь? Он бы, наверное... нет, не знаю. И еще через двенадцать часов — он улетел. Ну что я должна думать?..

   — Никаких известий? — спросил Платон. Теперь он был непроницаем, как, наверное, со своими больными.

   Ника покачала головой.

   — А раньше?

   — Раньше никогда не было таких долгих перерывов... Всегда были хоть какие-то, но весточки. Не говоря уж о том, что если он возвращался — то возвращался на несколько недель... Совсем что-то новое.

   Платон молчал. Думал. Он был в мундире. Его карие глаза, его совершенно прямой нос, его борода казались принадлежащими древнему философу. Ника откровенно любовалась на него. Полгода не виделись...

   — Давай начнем с простого. Ты сама что-нибудь выяснить пыталась? Ты ведь с отцом Андроника, насколько я понимаю, под одной крышей живешь...

   Ника не удержалась — усмехнулась презрительно.

   — Теофил не скажет. Ты что, его не знаешь?.. — она прикусила губу. — По крайней мере, он не скажет мне. Можно и не спрашивать.

   — Тебя это обижает...

   Платону показалось, что Ника сейчас бросится на него, как кошка. Нет. Она прошла к столику, взяла, не спрашивая, из портсигара брата длинную папиросу и сказала почти спокойно:

   — Его даже никогда не беспокоило, что у нас с Андроником нет детей. Ты не понял? Для него только сын имеет значение. А я — так... бесплатное приложение. Он и к жене своей так же относится, между прочим... Дай зажигалку.

   Зажигалка у Платона была такая же стильная, как вся его квартира: бронзовый кабанчик тонкой работы, извергавший пламя из пасти.

   — Красивая игрушка. — Ника помолчала. — Дорогая.

   — Ника... — сказал Платон беспомощно.

   Она поняла его.

   — Да не волнуйся. Мое — это мое... сама выбрала... Андроник — хороший человек. Очень хороший. И Теофил тоже.

   — Да, конечно, — согласился Платон. — Я знаю. А насчет твоих волнений... Если тебя серьезно что-то беспокоит — обратись к адмиралу Докиану. К Михаилу Докиану, командующему Объединенным флотом... да ты его знаешь. Он очень порядочный человек. И обязательный. И к Андронику относится прекрасно. Я, честно говоря, ничего лучше не могу придумать. Контакты его у тебя есть...