Вирикониум - Майкл Харрисон

На деревьях, обступивших поляну, рос косматый мох, и они напоминали бородачей, обративших лица к югу. Из трещин в коре вылезали грибы, похожие на огромные тарелки, покрытые слизью, размокшие, прогнившие настолько, что разваливались, стоило к ним прикоснуться. Свет казался серым, под цвет лишайника, и действовал угнетающе.

— Мы слишком сильно взяли на запад, — проговорил Биркин Гриф, неловко оглядываясь по сторонам. — Уклон начинается…

Он помолчал и добавил, словно оправдываясь:

— Птичник выражался более чем туманно.

— Я тоже мог ошибаться, — возразил Кромис.

Метвет Ниан вздрогнула.

— Ненавижу это место.

Больше не было сказано ничего. Голоса звучали тяжело и мертво, слова падали, словно комья земли в могилу, и напоминали глухой стук копыт по бесконечно толстой лесной подстилке.

Когда сгустились сумерки, карлик вернулся, все еще угрюмый, но не настолько, как утром.

— Позвольте представиться, — объявил он, кланяясь королеве, — Гробец, странствующий карлик нелегкого поведения. Механик и первопроходец… — он бросил испепеляющий взгляд на Кромиса и Грифа, которые тут же заинтересовались зарослями паслена, и добавил: — К вашим услугам, моя госпожа.

И прыснул со смеху.

Потом он повел спутников по едва заметной тропке, затененной высокими зарослями терновника. Дневной свет тускнел. Когда солнце без единого звука умерло где-то за деревьями и облаками, они прибыли на широкую пустошь, протянувшуюся с севера на юг. Темнота быстро сгущалась.

Здесь все заросло кипреем и чертополохом, но трава не могла скрыть огромные, неровно лежащие каменные плиты двадцать на двадцать ярдов, которые наполовину ушли в лесную подстилку. Казалось, когда-то здесь проходила скоростная дорога, по которой ездили великаны. Влажному мху оказалось не под силу затянуть своим покрывалом высокие мегалиты. Слова мертвого языка глубоко врезались в их поверхность и до сих пор пытались поведать, как проехать к городу в лесу. Пятидесятый Сабдж… Чудесная башня Целлара не сохранила воспоминаний о тех днях, когда здесь находилась столица Юга.

Путники разбили лагерь на дороге, под защитой вставшей дыбом плиты. Их костер, зовущий, возможно, не только через пространство, но и через Время, привлек ленивцев.

— Там что-то есть, — заметил Биркин Гриф. Он поднялся, встал спиной к мерцающему пламени и стал вглядываться в жуткое молчание леса. Потом вытащил палаш.

Огонь… И никакого движения.

— Там, — прошипел Гриф и бросился в тень, крутя длинным клинком над головой.

— Стойте! — крикнула Метвет Ниан. — Не трогайте их, сударь!

Медленно волоча лапы, они вышли на свет. Их было трое. Гриф преградил им путь, на его клинке плясали сполохи. Метвен дышал тяжело, но почти неслышно.

Они моргнули. Они поднялись на толстые, кургузые задние лапы, подняли передние, вооруженные втягивающимися когтями, крепкими, как сталь. Рыжие отсветы ржавыми пятнами ползали по их белоснежным шкурам. Они безмолвно смотрели на Грифа с высоты своего пятнадцатифутового роста, ничего не выражающие шоколадные глаза казались близорукими. Тупые, косматые головы качались из стороны в сторону. Гриф отступил.

Тонкая и стремительная, как клинок, Метвет Ниан, королева и императрица, встала между ним и мегатериями. Ее волосы спорили цветом с пламенем.

— Привет, старые друзья, — прошептала она. — Ваш родственник из дворца шлет вам привет.

Они не поняли. Но с мудрым видом кивнули и посмотрели ей в глаза. Один за другим, они опускались на четвереньки и подходили к огню, чтобы разглядеть его получше.

— Это Королевские звери, мой лорд, — произнесла Метвет Ниан, поворачиваясь к Биркину Грифу. — Возможно, когда-то они были не просто зверьми. Они не причинят нам никакого вреда.

Через два дня беглецы прибыли в Пятидесятый Сабдж. Скромный, непритязательный город — десять квадратных миль полуразрушенных башен, врастающих в мягкую землю.

Площади и плазы под толщей грязной воды превратились в зловонные стоячие озера, их поверхность плотно затянул слой мертвых бурых листьев. Черный плющ туго оплел металлические конструкции Послеполуденных культур, покрыв собственными, вечно меняющимися надписями барельефы, повторяющие очертания Пастельных башен Вирикониума и вышивки на одеянии Целлара.

Всюду деревья, кипрей, бледный болиголов… Пятидесятый Сабдж принял смерть среди толстых, волокнистых, тысячелетних корней.

Меж развалин башен бродили гигантские ленивцы — единственные обитатели мертвой столицы. Они жили в затопленных комнатах, день и ночь слонялись по улицам, загроможденным обломками, словно пытались обнаружить цель своих тысячелетних исследований.

Гробец-карлик вел своих спутников по изломанным концентрическим кругам городских проспектов.

— В самом центре, на овальной площади, стоит одинокая башня… — он склонил голову, словно прислушиваясь к незримому лектору, читающему текст у него в голове. — Чтобы спуститься в пещеры под площадью, мы должны туда войти. Некоторые защитные системы могут работать до сих пор. Но, надеюсь, я сумею их перехитрить.

Спуск становился все круче, словно Пятидесятый Сабдж был огромным амфитеатром. То и дело приходилось перебираться через неглубокие водоемчики и мерзкого вида рвы. Ручейки, бурля, струились по развороченным мостовым, но это уже не удивляло.

— …А вот на это я не рассчитывал. Может быть, и бункеры затопило. Похоже, этой весной с Монадлиата немало натекло. Деревьям от этого хорошо, а вот нам нет.

Карлик почти достиг цели, но представить не мог, что новая наука ему не пригодится.

В центре Пятидесятого Сабджа темнело идеально овальное озеро, полное чистой воды.

Посредине торчало то немногое, что осталось от башни. Когда-то она была высокой, но теперь напоминала один из обломанных зубов самого карлика. В глубине шевелились густые водоросли, торчащие из толстой подушки черного ила. Где-то под ним находились входы в подземелье, но теперь туда было не добраться.

В оглушительной тишине раздался голос Биркина Грифа:

— Мы закончили дело, так за него и не взявшись. Здесь все затоплено.

Метвет Ниан посмотрела на карлика.

— Что нам делать?

— Утопиться, — он горько рассмеялся. — Или повеситься — кому что больше нравится. От меня тут толку не будет.

Он торжественно зашагал прочь, но вскоре остановился, присел и начал бросать обломки дерева и камни в воду, которая сыграла с ним такую шутку.

— Да, туда нам не добраться, — проговорил тегиус-Кромис. — Выберем в городе место посуше, переночуем, а утром пойдем дальше. Целлар говорил, что точно не знает, где находится искусственный разум. Он не зря нас предупреждал. Попробуем дойти до второго выхода, что в Малой Ржавой пустыне. Если и там потерпим неудачу, можем вернуться…

Гробец захихикал.

— И будем нырять, как утки? Дурак. Мы проиграли.

Кромис погладил рукоятку меча.

— Мы проиграли давным-давно, на Великой Бурой пустоши. Но все еще живы. Это уже кое-что.

— О да, в самом деле, — произнес мягкий насмешливый голос у него за спиной. — Я тоже думаю, что ваша карта бита.

Кромис обернулся, ужас бутоном раскрылся у него в черепе, меч выскользнул из кожаных ножен.

Перед ним стоял Норвин Тринор. А за ним — еще двадцать северян, и у них в руках шипели и плевались искрами энергоклинки.

— Вам следовало убить меня, когда представился случай, сударь, — он тряхнул головой и театрально вздохнул. — Но… возможно, не судьба.

Он перевел взгляд на Грифа. Шрам, оставленный ножом Торисмена Карлмейкера, сделал половину его лица неподвижной, и когда он улыбался, один глаз и половина рта не желали этого делать. Как и северяне, он носил кожаную одежду, которая была заляпана кровью и вином.

— Привет, Гриф.

Биркин Гриф оскалился.

— Ты, жополиз, — прошипел он. — Твои прихвостни и не подумают тебя спасать. Разве что прикончат меня после того, как я тебя выпотрошу…

Он показал Тринору несколько дюймов своего палаша и смачно сплюнул, а потом шагнул вперед.

— …и раскидаю твои кишки по окрестностям.

Кромис положил руку на плечо великана.

— Нет, Гриф, не надо.

Тринор засмеялся, откинул плащ и сунул клинок обратно в ножны.

— Вот тегиус-Кромис все понимает правильно. Героизм бесполезен против стратегии: этому Метвен учил нас много лет назад.

— Ты учился быстрее остальных, — сухо ответил Кромис. — Гриф, мы уже могли убить его четыре раза. Но после придется отбиваться от двадцати баанов. Даже Гробец с ними не сладит. А пока мы деремся, королеву убьют.

Норвин Тринор отвесил глубокий поклон Младшей королеве.

— Верно. Прелестный расклад, сударь. Однако у вас есть выход. Видите ли, мне нужен ваш карлик… Позвольте объяснить. Я ищу то же, что и вы. Скажу вам прямо: здесь, в Пятидесятом Сабдже вы попусту тратите время, если только не питаете интереса к археологии. Кстати, о времени… До последнего времени наши союзники не доставляли нам беспокойства. Во время определенных исследований в библиотеке нашей доброй королевы… — он снова поклонился, — в Пастельном Городе, я выяснил, какое это ненадежное оружие — Чемозит. Заметьте, выяснил совершенно самостоятельно. Они служат только сами себе… Потерпите еще немного, лорд Гриф. Нет ничего оскорбительного в том, чтобы выслушать ближнего… Вы это, конечно, тоже выяснили. Между прочим, было бы очень интересно знать, каким образом.