Рейтинговые книги
Читем онлайн Павел II. Книга 3. Пригоршня власти - Евгений Витковский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 94

Старухи открыли только после очень долгого и настоятельного стука. Не то чтоб Сухоплещенко боялся просто так вот сесть в вертолет да и улететь, он всего лишь не любил, чтоб хорошие вещи без должного определения пропадали. А у старух такая вещь была, и Д.В. Сухоплещенко не собирался оставлять ее здесь, на Брянщине, в неведомых пропадипропадах.

Все же открыли. Матрена с метлой стояла впереди, вовсе перепуганная Марфа выглядывала из-за ее плеча. Военный человек вылез из баньки за какие-то минуты: чего ж ему теперь-то надо?

— Прощевайте, мастерицы! А на посошок бы? — не особо искусно подделываясь под деревенскую речь, произнес протрезвевший бригадир. Матрена мигом плеснула в ковшик соснового, подала. Сухоплещенко выпил, крякнул, утерся.

— Ну, к весне-то ко мне в Тверь прошу! — бросил он пробный шар.

Старухи оцепенели. Сроду они из родной деревни дальше Верхнеблагодатского нигде не бывали, да и туда по осени на плотину только ведро-другое яблок на продажу относили; а тут — Тверь какая-то? И где она?..

— Завод хороший там. Пивоваренный. Старшими технологами будете. Анг-глинское, белое, красное, нижнеблагодатское — словом, какое скажете, такое варить будут. Под вашим руководством, — продолжал улещивать старух бригадир; наконец, вспомнил главное: — А уж сосновым-то весь мир честной напоим!.. Пусть пропотеет! С горчицей!..

Матрена взяла себя в руки: хоть и была она дечерью попа-непротивленца, но как сопротивляться с помощью непротивления знала не хуже Махатмы Ганди.

— Спасибо на добром слове, мил человек, но… никуда мы с сеструхой отсюда не ездуньи.

Бригадир не сдавался.

— Ну, это беда полбедовая. Тогда мы к весне тут… — он глянул куда-то в сторону реки и Верблюд-горы, — пивоварню вам сами заделаем. И вас — главными технологами. Английское белое, красное, нижнеблагодатское, всякое…

Матрена обреченно вручила бригадиру еще полковшика соснового. Тот опохмелился, одернул на себе форму — все одно послезавтра из армии прочь отдал старухам честь и пошел к «Сикорскому». Огромные лопасти повернулись раз, другой, слились в ревущий круг — и как не бывало на старогрешенско-нижнеблагодатской земле никаких бригадиров. Только вот танков при селе стало два. И один из них, который поновее, украшала свежая надпись: «Лука Радищев». Танк-бомж был водворен по месту зарождения. Еще когда-когда оклемается генеральный староста, когда еще заглянет в этот новый, хотя очень старый танк да обнаружит, что тот, хотя и несамоходный, но можжевеловой водкой доверху заставлен. А старухи, постигнув неизбежность своего печального жребия, — никакая власть их на себя заставить работать не могла, а при царе попробуй да не вкалывать! — убрались в горницу: вспоминать рецепты редких пив. Ясно было старухам, что лучше уж с рецептами расстаться, чем с честью. Да ведь и то верно, без нижнеблагодатской смородинской воды какое пиво? Вари не вари, все будет оно жигулевское… Матрена даже сплюнула при мысли об этой гадости, которую после войны разок попробовала, — а Марфа мелко-мелко закрестилась и снова взялась за пяльцы.

Рыжий собачий хвост, мелькнувший перед Машиными глазами в проулке, был хвостом очень непростым. По Нижнеблагодаскому уже несколько часов рыскал мощный, с телом овчарки и мордой лайки, пес, но вовсе не эс-бе Володя, тот нынче из собак уволился, ушел на стажировку к хану Бахчисарайскому. Это был Володин правнук, эс-бе Витя, тот, что прежде сидел на охране дома Вардовского в Староконюшенном переулке; по случаю коронации он получил лейтенантский чин и пятинедельный отпуск: беги куда охота. А охота у молодого и сильного Вити была одна — половая; надоели ему московские дворняжки, да и породистые надоели — он хотел попробовать волчицу. У людей, говорят, тоже такое бывает: подавай мужику негритянку, будь он самый злостный расист. И бегает, бедняга, негритянку себе ищет, а зачем она ему — сам не знает, и дорвется, так потом всю жизнь тошнить его будет, а вот поди ж ты, испробовать хочется. Примерно такая же страсть обуяла Витю. Не насчет негритянок, понятно, — каждому кобелю свои желания назначены. И вот он, эс-бе Витя, в чьих жилах, к слову сказать, текла четверть натуральной волчьей крови, свесил хвост, как палку, и побежал на прадедовы угодья, на Брянщину, где, по слухам, прадед употребил прошлой зимой волчих видимо-невидимо. Витя бежал без спешки, никакой железнодорожной услугой не пользуясь, напротив, он забегал в каждый лес, поводил носом, искал волчьего духа. Задача предстояла непростая: хоть у волков и собак одинаковое число хромосом, но собаки известные промискуиты, а волки давно и прочно моногамны. Так что суки Вите требовались незамужние, драться с волками-кобелями у него не было охоты, это только люди в отпуску дракой занимаются вместо дела.

Но ни волков, ни волчих на Брянщине, да и нигде пока что Витя не встретил. Ни единого. Ни единой. Куда они делись — Витя в общих чертах понимал, но как же так, чтобы все до единого?.. Спокон веков на Руси ведомо: заяц дорогу перебежит — к худу, волк перейдет — к добру. Так кто ж теперь ходить к добру будет, откуда люди добрые узнают, что есть надежда ждать чего хорошего? «А и не надо ждать, — думал Витя. — Зайцев перекушать надо, только и всего».

Порядка ради по задворкам пробежал Витя и на двор к поповнам, хотя какие ж там волчицы. Там он сунул нос в баньку, попытался разобраться в сложном букете сосны, можжевельника, водки, лучины, сметаны, мешковины, застарелой человечьей невинности и многого другого. И вдруг слабо-слабо почуял, что здесь не без волков. Самих волков тут, конечно, нет никаких, но еще недавно был кто-то, кто с ними общался. Витя опустил нос к земле, с трудом удержал желание спеть что-нибудь победительное своим знаменитым сопрано, но удержался — и рванул по Машиному следу.

След привел его к довольно исправной избе на самом дальнем краю села, вытянувшегося вдоль реки. Витя осторожно подполз к серому заборчику так, чтобы все запахи плыли к нему. Не удержался, заскреб лапами снег: тут пахло волками, притом вовсю. Еще пахло пригоревшим шашлыком. Еще бензином. Еще — Машей, которую по имени он, впрочем, не знал. А еще таким всяким разным, что собачья его голова окончательно шла кругом. Вдалеке, на дворе у Матвея, громко кулдыкнул индюк, но на это Вите сейчас было плевать. Он собрал все свои профессиональные навыки и зарылся в глубь сугроба, наметенного к заборчику. И не ошибся, лаз нашелся почти сразу. Ввинчиваясь в снег, Витя подполз к крыльцу, умело продышался и обонянием заглянул в дом. Оттуда разило так, словно два десятка волков собрались потолковать насчет загона какого-нибудь вшивого, но больно уж надоедливого охотоведа. Еще пахло грибной лапшой. Айвой почему-то. Медом еще, кажется?.. Черт знает чем. Но более всего — волками.

В избе сидел десяток голых до пояса мужиков, недавно похлебавших лапши с грибами: грязные миски стопкой стояли возле раскаленной русской печки. В печке что-то жарилось, да притом — Боже собак и волков, отпусти нам грехи наши! — в старом корыте! Во главе стола сидел сухопарый, сильно небритый мужик с прической ежиком: видать, был он тут за главного, но ясно было также и то, что это его не радует. У печи на табуретке, сгорбившись, с двумя зверского вида ножами и неполнозубой вилкой, сидела Маша Мохначева. Хотя в собственной фамилии уверенности у нее нынче уже не было. Сухопарый, жилистый мужик во главе стола еще вчера сказал, что имя его — Тимур, а фамилия — Волчек. Не самая плохая фамилия. На столе, подозрительно чистом после обеда — словно языками все подлизали, — лежала засаленная книга; Витя нюхом прочел автора и название: Вильгельм Сбитнев. Российский пиршественный стол от Гостомысла до Искандера. На последних именах у Вити даже в носу засвербело от усилия — кто такие? Но стол, за которым сидели мужики, мало был похож на пиршественный. Витя обполз вокруг избы и на заднем дворе уже обычным зрением, не обонятельным, увидел аккуратный фургон-полуторатонку со старогрешенским номером. По серому боку фургона шла свежая, еще пахнущая автомобильной краской надпись:

ПЕРЕКУСИ!

А ниже — буквами помельче:

Бистро Братьев Волковых.

В правое ветровое стекло была вправлена изнутри кабины новенькая лицензия, выданная Брянской гордумой, с размашистой подписью какого-то Вуковича. Витя был не робкого десятка, но и на его загривке зашевелилась шерсть, когда он понял, кто именно сидит в избе. Это были волки-оборотни, всерьез и надолго принявшие человеческий облик, волкодлаки. Никогда Витя их не видел, но мать его, старая сука, видавшая виды, про них кое-что рассказывала, когда щенки очень уж шалить начинали в сарае в Сокольниках, где Витя и был ощенен не в такие давние времена. Только зачем в той же избе сидит самая натуральная баба и резать ее, похоже, никто не собирается? Что бы это значило?

А вот что.

Промозглым ноябрьским вечером, три недели тому назад, вывела старая, совсем седая сука по кличке бабушка Серко, стаю своих внучков на окраину засмородинного леса. Там, как и положено, уже торчал из пенька ржавый нож; как и положено, бабушка первая же прыгнула, перекувырнулась над пнем и приземлилась в виде морщинистой, жилистой, однако крепкой старухи в джинсах «Монтана» и видавшей виды шубейке из синтетической лайки. Следом за ней через равные промежутки времени стали прыгать ее внучатки, из них получались жилистые, как волки, парни кто помоложе, кто постарше, но все достаточно дюжие для того, чтобы выжить среди людей. Сук в стае бабушки Серко не было, она их заедала. Зато внуков вела к жизненной цели неукоснительно: и в лесу им было не очень голодно, и в городе тоже все должно было хорошо получиться.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 94
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Павел II. Книга 3. Пригоршня власти - Евгений Витковский бесплатно.
Похожие на Павел II. Книга 3. Пригоршня власти - Евгений Витковский книги

Оставить комментарий