Рейтинговые книги
Читем онлайн Тайна песчинки - Оскар Курганов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

— Если не ошибаюсь — Михаил Андреевич?

— Да, да, Михаил Андреевич Шилин, кандидат наук, когда-то был помощником Долгина. В строительной науке у нас появились молодые люди, которые считают, что ловкость, изворотливость, услужливость — решающие козыри в научной карьере. Шилин — один из них. Я еще в институте в Таллине, на заре силикальцита, встречал таких людей и сторонился их — они могут сбить с толку любого исследователя.

После того памятного семинара, когда Янес принес в лабораторию бракованные силикальцитные детали и на виду у всех опорочил все наши многолетние труды, а Шилин со злорадством издевался над нами, — после того семинара в техническом журнале появилась статья под хлестким названием: «Внимание: факты!» В этой статье Шилин доказывал — опираясь на цифры Янеса, — что силикальцит — это мираж, подобный тому, который возникает у путника в знойной пустыне. Если, мол, подойти поближе, то обнаружится, что никакого силикальцита нет.

Мы пережили тогда много тревожных дней и ночей. Нам пришлось отбиваться от нового потока клеветнических измышлений. Не очень приятно вспоминать обо всем этом. Но ведь борьбе с Долгиным и Шилиным отданы годы жизни.

Я не могу утверждать, что Шилин был связан с Янесом, — продолжал Хинт, — у меня для этого нет никаких оснований. Да и не в этом дело, в конце концов. Для Долгина и Шилина Янес был великолепной находкой, спасительной надеждой, посланной им судьбой. Но, как видите, Янес им не помог. Шилина я долгое время не встречал. Только слышал, что он увлекся административной деятельностью. Есть еще люди, для которых ученая степень — лишь «ступень» в административной карьере. В этом я убедился, когда прилетел в Ташкент. Шилин уже был там, на силикальцитном заводе.

— Почему?

— Теперь он один из тех, кто управляет силикальцитными делами.

— Но он же считал, что силикальцит — это мираж в пустыне?

— Да, считал. А теперь он уже этого не считает. Шилин даже сказал мне, что отныне во всех поездках за границу по делам силикальцита он будет сопровождать меня.

Хинт помолчал, потом решительно сказал:

— Что ж, пусть едет. Прав был мой профессор — пользу нам приносят и друзья и враги.

— А где же теперь Янес? Может, тоже собирается…

— Нет, нет, он никуда не собирается ехать. Я встретил его в Таллине. Опустившийся, грязный. Он остановил меня, начал просить прощения.

— Вы, конечно, простили его?

— Нет, нет, — вскочил Хинт, — не простил. Я просто обошел его, как обходят столб или яму, ничего не ответил ему. Он для меня больше не существует. Теперь у меня другие заботы.

— Какие?

— Прежде всего люди, которых я бы назвал «или-или»… Они считают, что в мире должно быть только одно — или бетон, или силикальцит. Или цемент, или известь. Или то, или другое. Почему? Разве они не могут уживаться?

Хинт открыл пухлый портфель, с которым он не расставался, нашел листки с какими-то расчетами и продолжал:

— Вот посмотрите. Если верно, что население нашей планеты за двадцать лет увеличится на миллиард человек, то надо будет построить примерно двести пятьдесят миллионов квартир. Я считаю по четыре человека на квартиру в среднем. Так? Но не всюду есть цемент и не всюду он будет. Вот тут-то и сыграет свою роль силикальцит. Иначе говоря, хватит дела для всех заводов — и силикальцитных, и железобетонных, и алюминиевых, и даже деревообрабатывающих. Такие же расчеты я сделал во время полета и для нашей советской земли. Как будто все ясно? Но является человек и говорит: «или-или». И его слушают.

Хинт помолчал, придвинул уже остывший чай, глотнул и добавил:

— Поверьте, три четверти моего времени я трачу на споры с такими людьми, а четвертую четверть — на то, что успокаиваю себя после каждой встречи с ними. Это все наши старые недруги. Теперь, правда, при государственной поддержке силикальцита, они могут решиться только на короткие вылазки, мелкие укусы, технические придирки. Все это так. Но ведь и мошкара мешает жить. Не так ли?

И снова мы сидим с ним до глубокой ночи и говорим о силикальците. Хинт, как всегда, вспоминает своего старого профессора — Юрия Нуута. Он советовал не бояться ни друзей, ни врагов — и те и другие приносят пользу. Это напутствие профессор повторил и перед смертью.

Может быть, и он приучил Хинта в любой неудаче искать прежде всего свою, а не чужую ошибку. «Подводные рифы»? О них любил говорить и помощник Хинта — Александр Белкин. Он умер вскоре после защиты своей кандидатской диссертации. Талантливый молодой ученый и опытный инженер, он успел построить один из лучших заводов силикальцита — в Лодейном Поле, теоретически и практически доказал великие возможности нового искусственного камня. Белкин перешагнул через многие «рифы» и заглянул за горизонт, в наше будущее.

— Теперь всех нас тревожит это будущее, — вы же знаете: птица покидает свое гнездо.

— Что вы имеете в виду? — спросил я. (Хинт любил начинать с загадочных фраз.)

— Вы когда-нибудь принимали участие в спортивных соревнованиях? Скажем, в беге на тысячу метров? — спрашивает Хинт.

— В школе и в институте.

— Я хорошо помню до сих пор это необычайное напряжение, ощущение собранности, внутреннего подчинения всех помыслов единой цели. Каждый из бегунов приготовился, пригнулся, боится пропустить тот момент, долю секунды, когда прозвучит выстрел стартового пистолета. Я все это хорошо помню.

Так вот в ту минуту, когда мы подписываем соглашение о продаже иностранным фирмам лицензий на силикальцит, я слышу выстрел стартового пистолета. Поверьте мне, он отзывается в моем сердце.

— Ну что ж, если мы продаем, то идем впереди.

— Вот видите, — вскочил Хинт, — даже вы не хотите взглянуть за горизонт! Теперь-то мы впереди. У нас не было ни конкурентов, ни соревнования. Сама жизнь как бы поставила нас впереди.

— Или ваше изобретение?

— Допустим. Но теперь мы уже начинаем соревноваться и с итальянцами, и с японцами, и с американцами… Появились крупные фирмы из других стран. Это мирное, очень благородное соревнование. Мы стоим теперь не очень далеко друг от друга. А стартовый пистолет уже прозвучал. И соревнуемся мы не с любителями в технике, а с мастерами высокой технической культуры.

Вот где должны с особой силой проявиться все преимущества нашего общества.

И снова путешествие в будущее или «по дороге за горизонт», как Хинт говорит. Я с трудом поспеваю за его творческой фантазией, за его смелыми расчетами.

И все время не идут у меня из головы эти вскользь брошенные им слова — экспорт идей.

Что ж, теперь можно признать — мы экспортируем идеи. Мало того, эти идеи можно с полным основанием назвать революционными: они совершают переворот в той или иной области человеческих знаний.

Теперь иностранные концерны, фирмы, государства вынуждены признавать наши неоспоримые успехи. Они выражают эти признания не только улыбками и высокопарными фразами, а миллионами долларов. Нелегко платить миллионы долларов за десяток страниц технических расчетов, за маленькую пачку чертежей. Особенно если платить приходится социалистическому государству.

Но иного выхода нет.

Если в мирном соревновании один из партнеров вырывается далеко вперед, приходится пересаживаться на его же машину, воспользоваться его же опытом, чтобы догнать, «не сойти с круга». Да простят меня деловые люди за такое сравнение. Но это так. Ничего не поделаешь. Капиталистическому миру приходится уже платить социалистическому миру за право пересесть в нашу машину, за разрешение воспользоваться нашим опытом, нашей технологией.

Это плата за творческий труд!

Мы далеки от высокомерия «технических столпов» буржуазного общества, презираем спесивость буржуазных «пророков», которые в начале тридцатых годов говорили мне в Магнитогорске: «Технические идеи, а в особенности революционные технические идеи рождаются столетиями. Но за первое столетие надо научиться отличать борщ от машинного масла».

Нам приходилось выслушивать подобный вздор.

В те годы только шли посевы, пробуждался гений народа. Это были трудные посевы, они политы кровью и потом старших поколений, они выращены и взлелеяны нашими современниками.

Теперь начинается жатва.

Да, начинается.

Еще не раз капиталистическому миру придется платить за наши идеи, за наш опыт, чтобы не отстать.

«Использование коммунистической технологии» — такая формула уже появилась в буржуазных промышленных кругах. Во всяком случае, именно так называет свою статью о покупке советских идей журнал «Европейский бизнес». Что ж, было время, когда наша страна пользовалась промышленным опытом капиталистического мира. И теперь наши инженеры и ученые готовы изучать все истинно передовое и прогрессивное, что рождается в мире. Но все же наступили новые времена. Это естественный и неотвратимый процесс.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тайна песчинки - Оскар Курганов бесплатно.
Похожие на Тайна песчинки - Оскар Курганов книги

Оставить комментарий