Мифы советской страны - Александр Шубин

Занимая города, белые начинали методичный учет жертв красного террора, тщательно описывали наиболее яркие примеры: “в Харькове специализировались на скальпировании и “снимании перчаток””[213], – повествует А. Деникин о зверствах ЧК. Но когда белые отступили, красным было чем ответить. Вот только одно свидетельство: “Настроение населения Украины в большинстве на стороне Советской власти. Возмутительные действия деникинцев… изменили население в сторону Советской власти лучше всякой агитации. Так, например, в Екатеринославе, помимо массы расстрелов и грабежей и пр., выделяется следующий случай: бедная семья, у которой в рядах армии сын коммунист, подвергается деникинцами ограблению, избиению, а затем ужасному наказанию. Отрубают руки и ноги, и вот даже у грудного ребенка были отрублены руки и ноги. Эта беспомощная семья, эти пять кусков живого мяса, не могущие без посторонней помощи передвинуться и даже поесть, принимаются на социальное обеспечение республики”[214]. Изощренная рубка пленных «в капусту» (постепенная, мелкими кусками) – фирменная казнь-пытка, применявшаяся белыми, особенно казаками.

Зверства творили солдаты всех сил гражданской войны. Совокупное количество жертв и красного, и белого, и повстанческого террора приближается к миллиону человек, но дать более точные оценки вряд ли возможно, так как полного учета казненных никто не вел.

Чернознаменные бандиты

Государственные зверства красных и белых сопровождались стихийным разгулом грабежей и убийств «человека с ружьем» и наганом.

Обычно «пальму первенства» здесь отдают анархистам. Согласно мифу «анархист» – это синоним бандита, уголовника, который прикрывается писаниями наивного идеалиста Кропоткина.

Городские анархисты были терпимы к уголовной среде, указывая на то, что уголовник – продукт социальных условий, и когда изменятся условия, он станет лучше. В условиях, когда можно было быстро сделать карьеру, уголовники были волны выбирать – или пользоваться смутным временем для привычных аполитичных грабежей, или «сменить окраску» на политическую и пойти в ЧК, повстанческий отряд или группу боевиков (уж как повезет – анархистов, эсеров или белых подпольщиков на красной территории и красных – на белой). Решительные люди с навыками обращения с оружием были нужны везде. Но не будем забывать, что они вполне востребованы и в современном обществе, которое не может обходиться без мафии, киллеров и маргинальной криминализированной среды.

В борьбе с анархистами большевики пытались списать разгул преступности именно на них. Ведь обыденное представление об анархии как о хаосе позволяло уголовникам объявлять себя анархистами даже тогда, когда они не имели никакого представления об анархистской идеологии, и идейные анархисты не имели к ним никакого отношения. Обокрали патриаршию ризницу под носом у красной охраны – факт, анархисты виноваты. Нужно разгромить «черную гвардию», занимающую сильные позиции в Москве – объявим ее чисто уголовной организацией. В действительности удар по анархистам в апреле 1918 г. был вызван чисто политическими причинами – советское правительство переехало в Москву. В обстановке нараставших противоречий с левыми эсерами коммунисты опасались, что вооруженные формирования анархистов встанут на сторону оппозиции (а ведь вооруженное столкновение коммунистов и левых эсеров действительно произойдет всего через три месяца).

Характерно, что, приступив 5 марта 1918 г. к формированию «Черной гвардии» с единым командованием, Московская федерация анархических групп как раз и стремилась отсечь от движения неконтролируемые группы уголовников, прикрывающиеся именем анархистов. Для вступления в «Черную гвардию» требовались рекомендации идейных анархистов и рабочих организаций. Запрещалось участие «Черной гвардии» в реквизициях. Анархисты спешили освободиться от компрометирующих их уголовных элементов, к которым прежде анархисты относились терпимо, считая их «жертвами» социального строя. Но некоторых уголовников анархисты считали «перевоспитавшимися» и оставили в своих рядах.

В Москве, куда перебрался Совнарком в марте 1918 г., анархисты контролировали 25 особняков. Некоторые были расположены вблизи важных пунктов столицы. Анархисты не скрывали, что готовятся к столкновению. Они были разочарованы поворотом в политике большевиков и надеялись на поддержку масс. Ж. Содуль вспоминает о беседе с членом ВЦИК А. Ге: «Ге гневно обличает большевиков. Придя к власти, они только и делают, что предают принципы, чистые принципы, они переродились в обыкновенных реформистов, рабочие от них отворачиваются и сплачиваются под черным знаменем… Ге считает, что уже сейчас можно рассчитывать в Москве на несколько тысяч бойцов. Однако для действий момент еще не настал. В движение проникли монархисты, которые пытаются использовать его в своих целях[215]. Следует избавиться от этих темных и опасных элементов. Через месяц-два анархисты выкопают могилу для большевиков, «царству варварства придет конец». Будет основана подлинно коммунистическая Республика»[216].

В ночь с 11 на 12 апреля ВЧК захватила базы анархистов. На Малой Дмитровке они отстреливались из горной пушки, но у коммунистов был перевес в артиллерии. Из пушек разнесли и верхний этаж особняка на Донской улице. Бои шли и на Поварской. В других местах опорные пункты анархистов удалось взять без значительного сопротивления. Было убито и ранено 40 анархистов и 10-12 чекистов и солдат. Несколько анархистов были расстреляны на месте.

ЧК рассчитывала получить дополнительный компромат на «Черную гвардию» после захвата особняков. Учитывая, что перерегистрация «черногвардейцев» началась лишь месяц назад, в особняках продолжало жить немало уголовников. Были найдено золото. Московская федерация анархистов была обвинена в связях с известным актером Мамонтом Дальским, который с помощью друзей-анархистов провел аферу с продажей опиума (правда, Дальского не стали преследовать), в укрывательстве уголовника Кэбурье (правда, он уже скрылся из Москвы). Всего было задержано около 500 человек, но часть вскоре отпущена.

В апреле-мае 1918 г. такие же операции были проведены и в других городах России.

Даже в официальных сообщениях по поводу разоружения анархистов признавалось, что многочисленные преступления совершались от имени анархистов, а не идейными анархистами. Дзержинский подчеркивал, что «мы ни в коем случае не имели в виду и не желали вести борьбу с идейными анархистами»[217]. Тем не менее, были закрыты крупнейшие анархистские газеты, а идейные анархисты Лев Черный и другие были привлечены к ответственности за укрывательство. Впрочем, они вскоре тоже оказались на свободе.

Их черед пришел позднее. После взрыва в горкоме РКП(б), организованного анархистами подполья 25 сентября 1919 г.[218], ВЧК провела зачистки анархистов по всей стране. Без суда и следствия на известных конспиративных квартирах уничтожались и боевики с уголовным прошлым, и идейные анархисты. Чекисты не вдавались в детали, кто в чем виноват и какого наказания достоин. В 1921 г., во время нового подъема народных выступлений, зачистку повторили. На этот раз был расстрелян и Л. Черный.

Бандитизм – это уголовное преступление – вооруженные грабежи и убийства мирного населения. Занимались этим и белые, и красные, но образ классического бандита времен Гражданской войны легенда приписывает батьке Махно.

* * *

Махно усилиями красных и белых превратился из реального исторического персонажа в ходячий миф, где от реального Нестора Ивановича вообще мало что осталось. За десятилетия, прошедшие со времени событий советские историки и кинематографисты вылепили образ маньяка-убийцы, хитрого предателя и разрушителя. Он носится по Украине во главе банды дегенератов, которую красные и белые бьют в хвост и гриву. Но «оборотень гражданской войны» появляется в самый неподходящий момент, чтобы развалить фронт красных.

Сменился господствующий миф, но место Махно в нем осталось прежним. Все тот же маньяк, классическое лицо безумного революционера-разрушителя.

Что бы ни рассказывали о Махно мифотворцы, среди крестьян своего региона он был очень популярен. Махно возглавил крестьянское движение в районе Гуляйполя, на левобережье Украины еще в 1917 г. По взглядам Махно был анархо-коммунистом. Он выступал за то, чтобы вся земля и все фабрики находились в непосредственном распоряжении тех, кто на них работает, то есть рабочих и крестьян. Махно выступал за создание «вольных советов», которые избираются местными жителями и не подчиняются решениям партийных и государственных структур. Махно считал, что трудящиеся сами могут решить, как им лучше жить. По мысли П. Кропоткина, учеником которого считал себя Махно, после ликвидации государственного принуждения и частной собственности предоставленные сами себя трудящиеся станут жить в самоуправляющихся общинах и перейдут к свободному коммунистическому строю, при котором не будет власти и эксплуатации. Такой строй Кропоткин и Махно называли анархическим коммунизмом. Идеи Махно были близки лозунгам, которые большевики провозглашали в 1917 г., потому первоначально Махно был настроен на союз с красными.