Штильскин (ЛП) - Бакли Эндрю

* * *

За пределами замка генерал Гнарли и Гник сидели, прислонившись спинами к стене. Они изображали чрезвычайную занятость и держали пикси в отдалении, демонстрируя разнообразное остро заточенное оружие.

Пикси летали над стеной замка, смотрели на гномов и болтали промеж собой. Пикси ненавидели гномов, а гномы ненавидели пикси. Сей факт получил очередное подтверждение, когда один пикси решил плюнуть на генерала Гнарли. Не успел плевок достичь красной остроконечной шляпы, как он выбросил клинок, который срезал крылья пикси и тот рухнул на землю. Пикси, будучи хищниками-каннибалами, бросились вниз и разорвали раненое существо на куски. После этого все пикси старались держаться на расстоянии, которое они сочли недосягаемым для броска.

Край солнца всё ещё был виден из-за склонов Западных гор. Без каких-либо предупреждений солнце нырнуло за гору, и на землю опустилась тьма. Солнце придерживалось строгих правил, основанных на том, что вставать оно должно на востоке, а заходить на западе. Но помимо этого, оно вытворяло всё, что ему, блин, заблагорассудится. Луна также разделяла этот равнодушный взгляд на правила и не считала нужным следовать каким-то примитивным законам, вроде так называемого «лунного цикла». Луна выходила тогда, когда ей захочется. Словно после пушечного выстрела, луна выскочила из-за гор и закрепилась прямо над ними, освещая лунным светом поля и стены замка Архива.

Все пикси разом замерли, а генерал Гнарли вскочил на ноги.

— Нет!

— Ась? — спросил Гник.

— Луна полная. Сегодня же не было никаких признаков полной луны.

Луна, хоть и игнорировала астрологический закон, обычно появлялась в первую ночь выбранного ею лунного цикла в виде полумесяца. Луна находилась в самодовольном настроении, и решила проявить себя в этом лунном цикле лишь однажды, зато появление это должно произойти во всей её сияющей красе. Завтра она, возможно, передумает.

— Мы взяли верёвку? — спросил Гнарли.

— Конечно, — ответил Гник. — А что?

— Потому что она нам понадобится.

Гник принялся вытягивать откуда-то из брюк тонкие нити верёвки. Генерал Гнарли повернулся, взглянул на замок и увидел, что пикси выстроились вдоль стены. На гномов они больше не смотрели. Они смотрели выжидающе, их взгляды были сконцентрированы на внутреннем дворе.

* * *

Сущность, знавшая себя, как Кота, снова стала бестелесной, и удивилась, насколько же она ослабела. Плавая в том, что могло быть лишь нижними областями пространства и времени, находясь в чём-то, что по ощущениям было тёплым и мягким, с миром он поддерживал лишь тонкую нить связи. Он появился в виде котёнка и вложил в это создание всё своё существо, чтобы снова почувствовать себя целым, но похоже ему не удалось привязать себя к миру, в котором он когда-то жил. Чтобы поддержать его появление, в этом мире просто не хватало магии. Поэтому в данный момент он занялся тем, чем занимался веками, а именно, парил, затерявшись в собственных мыслях, и периодически дёргал за ту единственную нить, что удерживала его в мире Этосторонья. В основном, из-за звонкого звука, который эта нить издавала.

* * *

Историк быстро перелистывал страницы, периодически останавливаясь для чтения.

— Хмм, — пробормотал он. — Хррмм.

На стене плясали тени от пламени очага. Пикси принёс Историку древнюю карту Этосторонья и уже давно исчез из комнаты. Лили и Роберт стояли на противоположной стороне стола.

Роберт решил воспользоваться возможностью и обдумать всё, что случилось с ним за этот день, начиная с исчезновения кота, голоса в голове и заканчивая открытием, что он не только встретил оборотня, но и целых полтора дня путешествовал в его компании. Его продолжал донимать всё тот же вопрос: «Почему я?». Он боялся, что ответ ему известен. Должно быть, он здесь родился, но в какой-то момент переехал. Из обрывков разговоров, услышанных сегодня, становилось понятно, что его отец находился здесь. Возможно, и мать тоже. Но зачем они его отдали?

— Ладно, кажется, я всё понял, — сказал Историк, поднимая взгляд от книги.

— Так, чем же занимался Румпельштильскин перед тем, как мы его взяли? — спросила Лили.

Историк помолчал, и слегка покачал головой, будто в голове у него что-то жужжало. Он бросил взгляд на потолок. Его старое лицо исказила ухмылка, он перевёл взгляд обратно на Лили и Роберта.

— Простите, — сказал Историк. — Голова закружилась. — Он пролистал несколько страниц. — Для тебя было бы странно не знать, Лили, что его схватили и препроводили в Башню в один и тот же день. Пускай Джек, возможно, худший из всех агентов, с какими мне доводилось сталкиваться, по тому, как он ведёт записи, но он составил отчёт, который со временем оказался здесь.

— Джек был тем агентом, кто его поймал?

— Нет, но он был следователем в Башне. Как я и сказал, странно, что ты этого ещё не выяснила.

— Это случилось пятьдесят лет назад. Я была в отпуске.

— А, точно, твоё странствие за моря. Помню, доходил слух. Впрочем, странно, что он отправил тебя выяснять то, что ему уже известно, поскольку отчёт заполнял именно он.

— Так, что там с дворфом? — спросил Роберт, внутри которого росло жгучее желание свалить из Архива. Что-то здесь было не так, да и к Историку он испытывал сильную неприязнь. Он ожидал, что голос в голове что-нибудь скажет, но тот молчал с тех самых пор, как он узнал об оборотнях.

— Дворф, известный как Румпельштильскин, не самый обычный дворф. Он — исполнитель желаний.

— Типа джина? — спросил Роберт.

— Роберт… — одёрнула его Лили.

— Знаю, знаю, джинов не существует.

Историк кивнул.

— Очень похоже на джина, но у исполнителей желаний существуют ограничения. Они могут исполнить или отказать в исполнении любого желания, произнесённого в их присутствии, поэтому всегда надо думать, что говоришь.

— Мы об этом знаем, — сказала Лили.

— Я не знал, — сказал Роберт.

— Тем не менее, — сказал Историк, — силы его велики. Джек вел запись допроса, в лучшем случае, небрежно, но там указано, что Румпельштильскин, перед тем, как его поймали, обменивал желания на всякие предметы различной стоимости. Интересно, что причиной его ареста было не это. Его арестовали за попытку убийства в Тосторонье.

— Как ему удалось раздобыть пропуск, чтобы попасть в Тосторонье?

— В записях указано, что он угрозами заставил одного фермера пожелать ему встречи с конкретным человеком, именно тем, кого он пытался убить в Тосторонье.

— Кто был жертвой?

— Её звали Элис Мари Палмер.

— И что же такого особенного в мисс Палмер? — спросила Лили.

— Её настоящее имя Элис Бастинда.

— Ох, — выдохнула Лили.

— Теперь стало понятнее, не так ли?

— Может, вы хотя бы притворитесь, что я стою здесь и ничего не понимаю в происходящем? — подал голос Роберт.

Лили вздохнула.

— Бастинда — это семейство ведьм. Злых ведьм. Главные члены семьи Бастинд были уничтожены во время Войны Жевунов почти три сотни лет назад, но ходил слух, будто нескольким удалось сбежать и найти убежище, благодаря Совету волшебников, хотя их и продолжали ненавидеть за прошлые прегрешения.

Историк взял отдельный лист бумаги и прищурился, пытаясь разобрать кривой почерк.

— В записях указано, что мать Элис умерла при родах, оставив девочку последней живущей Бастиндой. Ей сменили имя и отправили в Тосторонье, чтобы дать шанс зажить нормальной жизнью и избавиться от последней Бастинды.

— Зачем Румпельштильскину потребовалась последняя Бастинда? — рассуждала Лили вслух.

— Список предметов, которые он приобретал… — начал Историк.

— Да?

— Ну, он довольно необычный: рог болгрока, чешуя дракона, моча умирающего жевуна, и так далее, и так далее. Похоже, он готовился к какому-то ритуалу.

— Или заклинанию, — предположила Лили. — Но он не волшебник; представить не могу, чтобы он знал, откуда начинать.