Штильскин (ЛП) - Бакли Эндрю

Он снова понюхал воздух и посмотрел прямо на Роберта. Его глаза стали шире. Он вскочил с кресла с такой скоростью, что Роберт не заметил ни единого движения, пока старик не оказался прямо перед ним и не начал его обнюхивать.

Лили сильно напряглась и слегка побледнела, хотя не сделала ничего, чтобы помочь Роберту.

— Эм, послушайте, я понимаю, что не очень хорошо пахну, я ведь уже давненько не принимал ванну, но зачем так откровенно об этом напоминать? — спросил Роберт.

Историк остановился и посмотрел ему в глаза.

— В тебе есть нечто особенное, не так ли, паренёк?

— Ну, наверное.

— У тебя очень странный запах.

— Ну, простите. За последние двадцать четыре часа я не мог воспользоваться дезодорантом.

— Удивлён, что ты ничего не учуяла, Лиллиан.

— Я провела с ним много времени. Уверена, чем бы оно ни было, у меня к этому иммунитет, — ответила Лили.

Историк пролаял короткий смешок и вернулся в кресло.

— Так, в чём дело? — спросил он.

— Вчера утром Румпельштильскин сбежал из Башни. Мы его ищем.

Историк улыбнулся.

— Ты хотела сказать, охотимся, — уверенно произнёс он.

— Нет, мы его ищем, и когда мы его поймаем, мы его арестуем.

— Ты до сих пор изо всех сил пытаешься скрыть свою натуру, Лиллиан. Должно быть, это изматывает.

— А ты свою натуру носишь настолько открыто, что это всех раздражает.

Повисло некое подобие беременной паузы, которая была не просто беременна, а находилась на третьем триместре и вскоре должна родить тройню.

— Значит, вы — оборотень? — произнёс Роберт. Это было всё, что он сумел сказать.

Историк сфокусировал на Роберте здоровый глаз, как лев фокусирует свой взгляд на трёхногой, слепой, глухой газели с колокольчиком на шее.

— Что ж, — продолжил Роберт. — Я не то, чтобы когда-то прежде встречал оборотней, знаете ли. И, эмм… — Историк смотрел прямо на него. — Вы вообще собираетесь сегодня моргать?

— Наверное, лучше не стоит провоцировать существо, ответственное за такое количество смертей, — произнёс голос в голове.

— Точно, — сказал Роберт.

Историк перевёл взгляд с Роберта на Лили, и его лицо исказилось в причудливой улыбке.

— Он, ведь, не знает, да, Лили? — прорычал Историк.

— Чего не знает? — спросил Роберт.

Лили повернулась к Роберту и в её янтарных глазах стояли настоящие слёзы. Роберт не знал, что же её так расстроило, но он ощутил внутри гнев из-за того, что что-то посмело её расстроить.

— Янтарные глаза, — подсказал голос в голове.

— Янтарные глаза, — повторил Роберт вслух.

Лили закрыла глаза, затем открыла их.

— Я не по…

— У них обоих янтарные глаза, — сказал голос.

— А. Ох, бляха, так вы тоже оборотень!

Как будто это было самое простое утверждение в мире. Он повернулся к Историку.

— Чёрт, вы же не её отец, правда?

Историк рассмеялся и его смех отразился от стен помещения. Мерцало пламя, играя тенями на дальней стене, и на какое-то мгновение, Роберту показалось, что он увидел его истинную форму.

Лили взяла ладони Роберта в свои.

— Мне тяжело об этом говорить. — Её глаза были влажными, и она перевела взгляд с Роберта на костёр.

Он ощутил укол горечи, пересилившей гнев. Затем до него дошло, что он держит за руки оборотня. После этого до него дошло, что он сидит в одном помещении с двумя оборотнями.

— Ты слишком сильно заморачиваешься, — произнёс голос в голове.

Лили, кажется, собралась с силами и перевела взгляд обратно на Роберта.

— Я родилась в знатной семье более трёхсот лет назад. Моего отца звали Рэндольф Красноплащ. Он владел обширными землями на южной окраине Зачарованного леса. Когда мне было двадцать, я проводила лето в бабушкином поместье чуть к северу отсюда. Лето я проводила на охоте, рыбалке, разбиралась, как вести семейные дела, и наслаждалась временем в компании бабушки. В конце лета я отправилась с парой друзей охотиться на джинграза — это нечто вроде оленя — но день очень быстро закончился. Охота выдалась ужасной, мы ничего не поймали, и лишь в двух милях от дома мы поняли, почему нам ничего не удавалось поймать. Мы вышли к полю, где лежал недоеденный джинграз. А посреди этого поля сидело огромное, похожее на волка, существо.

Лили бросила взгляд на Историка, лицо которого ничего не выражало.

— Существо напало на нас, яростно, убило обоих моих напарников, мы даже не успели убежать. У меня с собой был охотничий клинок отца, и спаслась я тогда исключительно, благодаря удаче.

Историк хмыкнул.

— Существо стояло надо мной, пока я плакала и боролась. С его челюстей струилась кровь, а в лунном свете блестели янтарные глаза. Оно вонзило зубы мне в плечо, я думала, оно разорвёт меня напополам, я полоснула его мечом, серебряным мечом, и оставила ему шрам, который он теперь носит с такой гордостью. Я бежала, как никогда в жизни, но я уже изменилась. Болело жутко, я остановилась и закричала. Но слышала я лишь вой.

— Лили, я не знаю, что сказать.

— Я меняюсь с появлением луны, и по собственной воле, если захочу. Я могу излечивать любые раны, кроме тех, что были нанесены серебром, и ты сам видел, какой сильной меня сделало это проклятье.

— Это не проклятье, блин, неблагодарный ты щенок, — прорычал Историк. — То, что я дал тебе — это счастье!

— Лучше бы ты меня убил!

— Поэтому вы присоединились к поисковому отряду в Тосторонье, чтобы поймать живоданского зверя, — сказал Роберт.

— Из-за того, что он меня заразил, мы… были… тесно связаны. Мы чуем друг друга даже на расстоянии многих миль. Его запах я чую сильнее, чем, что бы то ни было. Лучше, чем я, его никто выследить не мог.

— Не думаю, что твоё обоняние настолько хорошее, моя дорогая Лиллиан, — сказал Историк. — Будь оно таким, ты бы ощутила ярко выраженный кошачий запах, исходящий от твоего напарника.

Лили взглянула на Роберта, а тот смутился, но никак не мог понять, почему.

— Вы чуете от меня кошачий запах?

— Ясно, как днём.

— Но никакого кота не было, — сказала Лили. — Всё дело в голове Роберта.

— Крайне в этом сомневаюсь, — сказал Историк.

— Я знал, что он настоящий! — воскликнул Роберт.

— Нет, не знал, — сказал голос.

— Ну, когда мне никто не поверил, я начал сомневаться в себе, — признал Роберт.

Внезапно между ними возник пикси, держа в руках объёмную книгу с надписью «Румпельштильскин», нацарапанной золотом на чёрной кожаной обложке.

— А, замечательно, — сказал Историк и указал на массивный читальный стол. Пикси подлетел к столу и со стуком уронил книгу. Историк уже шёл к столу, как будто разговор о его смертоносных намерениях и заражении Лили закончился. Но Роберт так и не мог ничего сказать. Лили продолжала смотреть на Роберта, словно, пыталась угадать его намерения.

— Прости, Роберт, как мой напарник в путешествии, ты должен был знать. Я подвергала тебя опасности. Ты… в порядке?

— Ну, да, наверное. Просто очередная странность, к которой нужно привыкнуть. Как вы не учуяли запах кота от меня?

— О, конечно, полностью игнорируй её внутреннюю сумятицу и сосредоточься на собственном здравомыслии, — сказал голос в голове Роберта.

— Наверное, это из-за того, что я слишком долго пробыла с тобой и потеряла чувствительность к твоему запаху. Благодарю за понимание.

— Ну, или нет, — сказал голос.

— Эм, ну, да, без проблем. Думаю, вряд ли мы можем что-нибудь изменить.

Историк громко кашлянул.

— Если вы там закончили с глупостями, может, уже расскажете, что ищете?

* * *

Ну, вот, опять! Когда Лили вместе с Робертом шла к столу, она ощутила, как по ней пробежала та же волна восхищения её новым спутником. Это было тёплое, пушистое и совершенно незнакомое ей чувство. Похоже, он совсем не против, что внутри неё сидит злобная машина смерти. За все эти годы она призналась лишь нескольким людям. После этого, все, кто знал её тайну, больше никогда не вели себя, как прежде. Роберту, кажется, до этого не было дела. Ей ничего не оставалось, кроме как счесть эту его особенность достойной восхищения.