Метод Нестора - Яна Розова

— Просто спрашиваю, потому что у меня племянник вашего возраста. Не хочу, чтобы и он на наркотики подсел.

— А что вы сделаете! — по-взрослому безнадежно махнул рукой брат наркомана. — Если сам ваш племянник не откажется, то никто его не остановит.

Пора было теряться в толпе. В принципе, ниточку я уже поймал. Надо было только еще кое-что уточнить.

— Ладно парни, — сказал я, — держитесь!

Они улыбнулись мне так открыто и приветливо, что у меня даже в сердце что-то ёкнуло. Те, которых вынесли, тоже наверное, так улыбались.

Я стал медленно продвигаться внутри скопища людей. Все они были соседями, большинство между собой знакомы и поэтому разговоры не смолкали. Мои локаторы успели уловить кучу всякой информации. С удивлением я заметил, что взрослые высказывали совсем другие версии происшедшего. Среди них были и весьма примечательные по глупости:

— Грибами отравились...

— Врачи виноваты! У Тольки и Генки аллергия на «чупа-чупсы» была, а они и не догадались!

— Мать виновата, а не врачи! Дрянью из пакетов детей накормила, а теперь рыдает, дура!

— Да с балкона они прыгали, потом их домой снова занесли, пытались реанимацию делать!

Версия об отравлении некачественными продуктами превалировала. Вдруг все смолкли и повернули голову к подъезду. Я тоже посмотрел туда и увидел как со ступенек спускаются трое взрослых. Они шли одни по этой лестнице вниз и было в этом их схождении что-то символическое. Им еще раз придется пройти вот так, втроем, когда они будут хоронить своих детей.

Это были две женщины и мужчина. Он был молод, на вид лет тридцати, и очень бледен, бледен до синевы. Его волосы трепал легкий ветерок, на его плече повисла такая же молодая стройная женщина, а он словно окаменел, одеревенел и превратился в шагающую статую. Его жена рыдала навзрыд, растирая и почти раздирая лицо руками. Наверное, она плакала уже не первый час, потому что глаза совсем опухли. Рядом с парой по лестнице шла женщина постарше. Ее лицо было залито слезами, но она будто и не замечала этого, а все время жестикулировала и что-то говорила. Казалось, она пыталась объяснить себе случившееся, но не могла и повторяла доводы снова и снова.

Смотреть на них было совсем невыносимо. Кое-кто из женщин, собравшихся вокруг, заплакал и запричитал и я позавидовал такой обоснованной полом возможности. Мне рыдать нельзя. Зато мне можно действовать.

Отвернувшись от убитых горем родителей, я вдруг заметил, что один из санитаров мне очень хорошо знаком. Дело в том, что я работал в те времена в фирме, занимавшейся поставкой медицинского оборудования. У нас было все, начиная от аппарата для сканирования мозга и заканчивая клизмами. Я работал с клиентами, выписывая счета и выдавая заказанное оборудование. И не далее как вчера именно этот санитар приезжал ко мне за градусниками. Он был довольно молод и неопытен, поэтому где-то потерял доверенность на получение товара. Когда я сказал, что без доверенности я не имею права выдать ему эти несчастные градусники, он ужасно расстроился. Главный будет орать на него за потерю времени и документа тоже. Тогда я сжалился. Чего уж там! Подумаешь, десять градусников! Пусть возьмет их без доверенности, а новую бумажку потихоньку от главного справит в бухгалтерии и завезет мне как-нибудь по дороге! Парень обрадовался несказанно. Кстати, доверенность он еще не привез, так что был и повод подойти к нему.

— Здравствуйте, — сказал я санитару. Он поднял глаза от папки, где карябал свои медицинские загогулины.

— А-а! Здрасьте! Вы тоже тут?

— Да на работу шел и вдруг вас увидел, — сказал я с улыбкой. — Что это тут такое? Прямо митинг собрался!

— Да, — он тоже улыбнулся рассеяно, но тут же его улыбка поблекла. — Мальчишки таблеток наглотались. Если бы родители раньше увидели — можно было бы спасти! Их только утром нашли. Стали будить, а они не просыпаются. Тогда нас вызвали. Наркота, какая-то... Пока точно не знаем.

— Ой, вот ужас, — я сделал вид, будто не знал ничего. — Они уже с малого возраста колются!

— Да нет, — возразил он уверенно. — Это не уколы. Следов нет и заблевано все вокруг. И как только родители не слышали! Они же за стенкой умирали! Вон мать того, что был в гостях, — санитар указал на жестикулирующую женщину. — Кажется, с ней будут проблемы! Пойду, врач меня уже зовет.

Я кивнул. Моему собеседнику и вправду махала рукой толстая тетка в белом халате, подзывая к себе. Отойдя на пару шагов, парень обернулся и сказал мне:

— Доверенность завтра принесу! Мне уже бухгалтер пообещала.

Я чуть не спросил, какая еще доверенность? Но опомнился и снова деловито кивнул ему.

Надо было идти на работу. Я еще раз оглянулся на машины «Скорой помощи» и ушел прочь.

Весь день прошел в раздумьях. С одной стороны, впечатление от утренних событий было необыкновенно тягостным. Но надо ли мне вмешиваться? Как оказалось, мальчишки все-таки приврали мне насчет героина. Может и до торговца наркотиками добраться не так легко, как они говорили? И все-таки, нет ничего сложного чтобы найти его, а значит, милиция найдет негодяя и он сядет в тюрьму. Правда какое-то куцее получится наказание, сколько бы ему не дали. Однако, утешал я себя, есть закон, он определяет меру наказания. Это продуманная и апробированная система борьбы с правонарушениями...

Бла-бла-бла!

Я уговорил себя пока воздержаться от решительных действий. Тем более, что мне надо было работать. Я только чуть-чуть сунул свой любопытный нос в дела парня, который торгует наркотиками в школе. Нет, не только торгует, а еще и втягивает в самоубийство все новых детей. В перерыв не пошел обедать в буфет на первом этаже, а съездил к школе и немного задержался там. Точнее не там, конечно, а на втором этаже первого подъезда дома, стоящего прямо за школой. Оттуда было чудесно видно, особенно если у вас приличная оптика, все поле деятельности Вени.

Для себя решил приходить сюда пару раз в неделю, пока не наступит тот день, когда Веню арестуют. Хорошо бы у меня на глазах! Весь месяц, два, а иногда и три раза в неделю я приезжал во двор за школой. У меня на глазах к Вене подходили все новые мальчишки и девчонки. Он давал им какие-то белые пакетики, совсем маленькие, а потом они исчезали. И если возвращались, то уже с деньгами за новой дозой. За время моего дежурства шестеро детей стали наркоманами, а я ничего не предпринимал! Где же милиция? Где все эти серьезные ребята с буграми в области подмышек их кожаных пиджаков? Почему они не приходят сюда, не берут Веню с поличным, не суют его мордой в асфальт и не украшают хромированными браслетами его запястья в грязных цыпках?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});