Детективное агентство Дирка Джентли - Дуглас Адамс

Это отнюдь не попытка принизить прекрасное, привести все к общему знаменателю. Это скорее возвышение красоты.

Обратимся к Ньютону.

Обратимся к Эйнштейну.

Наконец, спросим у поэта.

Китс утверждал, что красота, захватывающая наше воображение, – это и есть истина.

Он мог бы сказать то же самое о руке, захватывающей крикетный мяч, и это тоже была бы истина… Но Китс был поэтом и предпочел игре в крикет прогулки под сенью рощ с блокнотом в руках и флакончиком лауданума[10] в кармане».

Последние слова вдруг о чем-то напомнили Майклу, но о чем именно – он не мог вспомнить в эту минуту.

«В этом и состоит суть отношений между нашим «инстинктивным» восприятием образа, формы, движения, света, с одной стороны, и, с другой – нашим эмоциональным откликом на них.

Поэтому я верю в то, что существует форма музыки, присущая природе и всем вещам и процессам в ней. Музыки столь же прекрасной, как естественно возникшая красота в природе, и наши глубинные эмоции это, по сути, тоже одна из форм этой естественной красоты…»

Майкл медленно оторвал глаза от страницы.

Он попытался представить себе, какой могла быть эта музыка, и невольно в поисках ее заглянул в темные тайники своей памяти. В каждом из них ему казалось, что он вот-вот ее услышит, что она только что звучала здесь, всего секунду назад, но теперь осталось лишь затихающее эхо, которое он тоже не успел поймать. Майкл устало отложил журнал.

И вдруг вспомнил. Имя Китса что-то всколыхнуло в памяти. «Слизких тварей миллион» из его ночного кошмара!

Холодное спокойствие овладело Майклом, когда он почувствовал, как он близок к тому, что может оказаться разгадкой.

Кольридж! Вот, кто ему нужен.

Слипались в комья слизнякиНа слизистой воде.

«Сказание о Старом Мореходе»!

Ошеломленный, Майкл вскочил и, подойдя к книжным полкам, снял томик стихов Кольриджа. Вернувшись к столу, он сел и стал листать страницы, пока не нашел начало поэмы.

Вот Старый Мореход. Из тьмыВонзил он в гостя взгляд.

Почему так знакомы ему эти строки?

Чем дальше он читал, тем сильнее становилось его волнение, чужие ужасные воспоминания терзали его. Вернулись щемящая тоска, чувство отчужденности и полного одиночества. И хотя он знал, что это чужие чувства, но вдруг понял, как они близки и созвучны его собственным. Поэтому он не противился и впустил чужую боль в себя.

А черви, слизни – все живут,И я обязан жить!

20

Штора, закрывавшая окно, с грохотом поднялась. Ричард, испуганно открыл глаза и растерянно заморгал.

– Ты провел там чудесный вечер, – приветствовал его Дирк Джентли, – хотя самые интересные детали так и ускользнули от твоего внимания.

Он вернулся к своему креслу, сел, откинувшись на его спинку, и снова соединил кончики пальцев рук.

– Пожалуйста, не задавай извечный идиотский вопрос: «Где я?» Не разочаровывай меня. Мне будет достаточно одного твоего взгляда.

Ричард медленно и удивленно оглянулся. Ему казалось, что он вернулся из далекого путешествия на другую планету, где царили мир и спокойствие, было светло и играла музыка. Он чувствовал себя таким расслабленным, что даже лень было дышать.

В комнате стояла тишина, лишь деревянная круглая ручка от шнура шторы, раскачиваясь, легонько ударялась о стекло. Метроном молчал. Ричард посмотрел на свои часы. Был час пополудни.

– Ты пробыл под гипнозом чуть меньше часа, – заметил Дирк. – За это время я узнал массу интереснейших вещей, а некоторые меня чрезвычайно заинтриговали, но я не собираюсь сейчас их с тобой обсуждать. Немножко свежего воздуха тебе не помешает. Это взбодрит тебя, поэтому предлагаю прогуляться вдоль канала. Там никто не будет тебя искать. Джанис!

Молчание.

Ричарду многое было непонятно, поэтому, досадуя на себя, он хмурился. Когда память, спустя какое-то мгновение наконец вернулась к нему, все происшедшее с ним показалось настолько невероятным, что он, вздрогнув, снова тяжело упал на стул.

– Джанис! – крикнул в приемную Дирк. – Мисс Пирс! Черт бы побрал эту девчонку.

Он сердито вытащил из корзинки для бумаг телефонную трубку и положил ее снова на рычаг. Около стола стоял потрепанный кейс, и Дирк с решительным видом схватил его, затем поднял лежавшую на полу шляпу, лихо нахлобучил ее и встал.

– Пошли, – сказал он и вышел в приемную, где мисс Джанис Пирс сидела, сосредоточенно уставившись на карандаш, который держала в руках. – Пойдем поскорее отсюда, из этой проклятой дыры. Будем думать о невероятном и делать невозможное. Попробуем сразиться со злом, не выразимым словами, и кто знает, возможно, мы его все же одолеем. А теперь, Джанис…

– Заткнитесь!

Дирк пожал плечами и взял с ее стола конторскую книгу, из которой Джанис безжалостно вырвала немало страниц, когда убедилась, что она не влезает в ящик стола. Дирк полистал покалеченную книгу, пожал плечами и, печально вздохнув, снова положил ее на место. Джанис вернулась к тому, чем занималась до их вторжения, – она заканчивала писать довольно длинную записку.

Ричард молча наблюдал за всем происходящим, все еще чувствуя себя как бы отсутствующим. Наконец он сильно тряхнул головой.

– Ситуация может показаться тебе несколько неясной в данный момент, – сказал Дирк, обращаясь к нему. – Но у нас есть ниточки, за которые можно потянуть. Из всех эпизодов, о которых ты мне рассказывал, лишь два представляются физически невозможными.

– Невозможными? – наконец обрел дар речи Ричард и недоуменно нахмурился.

– Да, – подтвердил Дирк. – Полностью и абсолютно невозможными. – Он улыбнулся. – К счастью, – продолжил он, – ты со своими, скажем так, неординарными проблемами обратился именно туда, куда надо. В моем лексиконе нет слова «невозможно». Итак, – заметил он, грозно размахивая конторской книгой, которую снова взял со стола, – вырваны страницы с записями расходов между статьями «мармелад» и «селедка». Спасибо, мисс Пирс, вы снова оказали мне неоценимую услугу, за что я вам премного благодарен, и, возможно, в случае удачного исхода постараюсь выплатить вам жалованье. А пока нам надо многое обдумать. Я оставляю контору в ваших надежных руках.

Зазвонил телефон, и Джанис сняла трубку.

– Добрый день, – приветливо ответила она. – Да, это фруктово-овощной рынок Уэйнрайта. Мистер Уэнрайт не подходит к телефону в эти часы, так как в данный момент он считает себя огурцом. Спасибо за звонок.

Джанис с грохотом опустила трубку на рычаг. Подняв глаза, она успела с удовлетворением заметить, как тихо и осторожно закрыли за собой дверь ее бывший начальник и его странный клиент.

– Невозможно? – снова с удивлением повторил Ричард.

– Все это, – настаивал Дирк, – совершенно и окончательно, скажем так, необъяснимо. Нет смысла повторять слово «невозможно», когда речь идет о том, что уже произошло. Но объяснить происшедшее мы не в состоянии.

Прохладный ветерок с канала несколько освежил голову Ричарда и наконец восстановил способность соображать. Хотя смерть Гордона и осталась постоянным горьким напоминанием, он все же мог теперь более разумно и ясно оценивать этот факт. Но, к его удивлению, в настоящий момент это меньше всего интересовало Дирка. Он то и дело быстро задавал вопросы о самых банальных подробностях этой странной ночи, словно готовил его к перекрестному допросу.

Бегун рысцой и велосипедист, поравнявшись, поприветствовали друг друга просьбой уступить дорогу и ввиду взаимной неуступчивости чуть было не свалились оба в медленно текущие грязные воды канала. За их ссорой внимательно следила спокойно прогуливающаяся старая леди, за которой на поводке с трудом тащился еще более старый пес.

На противоположном берегу высились темными пугающими громадами заброшенные склады с выбитыми стеклами, сгоревшая баржа уныло качалась на воде у причала, в темной, с пятнами масла воде плавали пустые бутылки. По ближайшему мосту через канал проезжали грузовики, сотрясая до основания близстоящие дома и изрыгая в воздух густые клубы выхлопных газов. Они напугали молодую мамашу с коляской, торопливо переходящую улицу.

Дирк и Ричард шли вдоль границы района южного Хэкни, что примерно в миле от конторы Дирка, направляясь к центру Айлингтона, где, как было известно Дирку, находилась ближайшая спасательная станция.

– Но это обычный фокус, профессор проделывает их все время, черт возьми! – воскликнул Ричард. – Всего лишь ловкость рук. Кажется невероятным, но если спросить любого фокусника, он подтвердит, что это сделать проще простого, если знаешь свое дело. Я как-то видел уличного фокусника в Нью-Йорке…

– Я знаю, как это делается, – перебил его Дирк, вынув из своего носа две раскуренные сигареты и большую винную ягоду. Он подбросил ее вверх, но она никуда не упала, словно растворилась в воздухе. – Ловкость, обман, внушение. Всему этому можно научиться, если не жалеть времени. Извините, мадам, – сказал он, кланяясь старой леди, неторопливо выгуливающей пса, и, нагнувшись, вытянул из-под живота собаки гирлянду разноцветных флажков. – Мне кажется, вашей собаке будет намного легче без них. – Дирк вежливо повернулся к ней и приподнял шляпу. Они проследовали дальше.