Клуб одиноких зомби - Екатерина Савина

Я понимала, что от этого человека, буквально втолкнувшего меня в палату, можно было ожидать, чего угодно. Я поставила между нами энергетическую защиту – мысленно соорудила зеркальную стену. После этой нехитрой манипуляции у моего незванного гостя заметно поубавилась уверенность в себе, а у меня прибавилась. Надо сказать, что такая ситуация мне нравилась больше, чем минуту назад.

Высокий мужчина в накинутом на плечи белом халате топтался на месте и что-то искал в своих многочисленных карманах. Я развернула стул и села на него, как на трон, с видом триумфатора.

– Ну, так что вы хотели мне сказать? Слушаю, – произнесла я.

– Вот, – наконец, сказал мне гость, сделав шаг в мою сторону и показав какое-то удостоверение.

Я сразу вспомнила рассказ тети Любы о фальшивых документах, которыми размахивал здесь человек со «стеклянным взглядом».

У этого были вполне живые глаза, но вот его удостоверение мне ни о чем не говорило. Вероятно, он решил, что документ произвел на меня должное впечатление и быстро убрал его.

– Нет, я не разглядела! Можно посмотреть поближе?

Мужчина пожал плечами, сделал еще один шаг вперед и, не решаясь переступить невидимый для глаза барьр, снова достал удостоверение и стал медленно приближать его ко мне, вытягивая вперед руку. Расстояние оказалось достаточным, чтобы я смогла прочитать столь мелкий шрифт, которым обычно заполняют такие документы. Сарычев Антон Иванович был следователем прокуратуры. «Это не то ведомство, о котором говорила санитарка, – мгновенно сообразила я. – Может быть этот настоящий?»

– Вы знаете эту женщину, которая только что была здесь? – спросил Сарычев, сделав шаг назад.

– Нет.

– А как вы полагаете, зачем она к вам приходила?

– Она не успела это объяснить, – ответила я, еще не зная, стоит ли говорить ему всю правду.

– Мне не нравится наш разговор, – признался Антон Иванович. – Я стою перед вами как школьник... Ольга Антоновна, нам нужна ваша помощь. Совершены чудовищные преступления, и я полагаю, что вам известно больше об этом, чем всем остальным...

– Что значит больше, чем всем остальным? – возмутилась я.

– Все может быть известно только тому, кто эти преступления совершал! А я ничего такого не делала, я даже не знаю, о чем вы говорите...

– А я думаю, что вам должно быть многое известно, возможно даже больше, чем каждому преступнику в отдельности...

Я поняла, что Сарычев намекал на мои способности к ясновидению, но я еще не знала, стоило ли ему рассказывать о записке. Но настоящим ли этот человек был следователем прокуратуры или фальшивым, абсолютной правдой было то, что я знала гораздо меньше, чем он предполагал. Я могла бы узнать больше, если бы нам дали поговорить с этой женщиной. Я сидела и молчала. Сарычев тоже не отличался красноречием, хотя нам, скорее всего, мешала общаться энергетическая зеркальная преграда, но убирать ее было преждевременно.

Антон Иванович прохаживался из стороны в сторону, подыскивая подход ко мне. Я склонялась к мысли, что он все же, на самом деле, следователь из прокуратуры. Вскоре он подтвердил свою подлинность.

– Я знаю, что вы, Ольга Антоновна, интересовались Верой Васильевной Кирилловой и просили сотрудника милиции навести о ней справки. Это так?

Чтобы ответить на этот вопрос мне надо было знать наверняка, можно ли довериться этому человеку. Он понял мои колебания и сказал:

– Петр Костюков мой однокашник, он сказал мне, что вы – подруга его девушки...

Я сразу вспомнила о том, что мне рассказывала Даша. Теперь у меня сомнений не оставалось, что этот Сарычев Антон Иванович был тем самым следователем прокуратуры, к которому вчера ходил Костюков.

– Да, я ею, действительно, интересовалась, но мне трудно объяснить вам, почему... У меня просто страсть к различным детективным историям. Я услышала, что поступила женщина с «дыркой во лбу», и мне стало интересно, случайно она ударилась этим местом или нет...

Естественно, мои объяснения не слишком устроили Сарычева. Он пытался копнуть гораздо глубже, понять, отчего меня что-то интересует, что-то нет, можно подумать, он всегда мог сам найти логические объяснения внутренних мотивов каждого своего поступка. У меня было такое ощущение, что мы говорили на разных языках и потому не понимали друг друга. Это был очень утомительный разговор, нудный и бестолковый, буквально ни о чем. Я вдруг поняла, что виновата в этом сама. Я соорудила между нами защитную зеркальную стену, поэтому ни о каком взаимопонимании не могло быть и речи. Пришло время убрать эту преграду.

Следом пришла мысль о том, что товарища из прокуратуры надо усадить на стул, а самой перебраться на кровать. Мое решение ему понравилось, и разговор стал постепенно налаживаться.

– Все считают, если я ясновидящая, то должна знать все, но это не так. Что касается Кирилловой, то мне все о ней недоговаривают, а от меня хотят узнать нечто большее, чем им известно. Это на игру какую-то похоже, кто с наименьшими потерями своей информации узнает больше нового.

– Я вас понимаю, такая тактика мне хорошо известна, я ее тоже стараюсь пременить на практике, хотя сам не люблю, когда со мной поступают также. Это, действительно, игра. Кто кого переиграет, тот и знает больше. Да, а кто вас еще расспрашивал о Кирилловой.

Я поняла, что взболтнула лишнего. «Теперь придется рассказать о тете Любе, а значит, проиграть несколько очков в нашей игре», – подумала я. Отчего-то престарелая санитарка не очень заинтересовала следователя прокуратуры, но зато Сарычев в ответ на мою откровенность поведал мне немало интересного, неожиданно уступив мне огромное число очков.

– Мы заинтересовались Кирилловой несколько раньше, чем с ней приключился этот несчастный случай в трамвае. Судя по всему, это была, действительно, трагическая случайность... К нам поступило зявление от управляющего одним банком. В банке проводилась аудиторская проверка и вскоре после нее конфиденциальная информация стала достоянием гласности шантажистов, кроме того со счетов были переведены огромные суммы... Отдел собственной безопасности банка провел расследование, и подозрение пало на того, кто делал аудиторскую проверку, а именно на Кириллову Веру Васильевну, только с доказательствами у них было слабовато... В аудиторской фирме «Абак-М» нам открылись новые интересные обстоятельства. Кириллова и еще один сотрудник делали аудиторскую проверку на промышленном предприятии и выявили недостатки. Вера Васильевна стала склонять своего коллегу скрыть эти недостатки и запросить немалое вознаграждение за свое молчание. Он не ожидал услышать такое от Кирилловой и решил, что это была «проверка на вшивость». Он взял и рассказал своему руководству об этом предложении. От Кирилловой потребовали объяснений, но она все переиначила, сказала, что, напротив, сама получила от коллеги подобное предложение и отказалась. И теперь тот якобы мстит ей за отказ и отговаривает ее честное имя. Никаких доказательств ни тот, ни другой предоставить не могли, все было только на словах, а поскольку оба аудиторы работали в фирме давно и были на хорошем счету, то руководство этот инцидент замяло...

– Да, кажется, я теперь начинаю понимать, какую программу заложили в мозг Кирилловой при зомбировании, – озвучила вслух свои мысли я, и счет в нашей игре сравнялся.

– Значит, все-таки зомби! Нечто в этом роде мы и предполагали, – признался Антон Иванович. – В «Абаке» сказали, что замечали странности в поведении Кирилловой...

– Только в поведении? А шрам на лбу их не удивлял? – поинтересовалась я. – Жалко, что я не видела, как это смотрится... ну, я про трепанацию черепа, проще говоря, про «дырку во лбу»...

– Да, я задавал такой вопрос, когда стало известно о трепанации черепа. Мне сказали, что зимой она долго болела.

В больничном сейчас не пишут диагноз, а сама она сказала, что поскользнулась, упала, ударилась лбом так, что ей даже накладывали швы. Потом Вера Васильевна изменила прическу, отрастила длинную челку, почти на глаза, и этот шрам был незаметен... Ольга Антоновна, кажется, с Кирилловой теперь все более или менее ясно... Зомбирование! Такое в моей прокурорской практике первый раз встречается... Скажите, Ольга Антоновна, вот вам, как ясновидящей, доводилось раньше видеть зомбированных людей? – спросил меня Сарычев так, словно в его голове никак не могло уложиться, что такое возможно.

– Доводилось, – подтвердила я. – Мне многое, что доводилось видеть: вампиров, астральных пришельцев, энергетических слепней. Поверьте мне, это зрелище тоже не для слабонервных.

– Астральных слепней, энергетических пришельцев? – переспросил Антон Иванович, вытаращив глаза. – Нет, давайте о них не будем, давайте вернемся к зомбированию и к той женщине, что приходила к вам: к Татьяне Александре Сулимских. Случилось так, что милиция ею заинтересовалась раньше, чем мы Кирилловой. И эти две женщины, точнее два дела, оказались взаимосвязанными...