Творения. Том 3: Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Преподобный Феодор Студит

Никто из святых не преступал закона Божьего.

Подлинно, это нечестие не малое и не тайное, но весьма великое и очевидное для имеющих ум. Они, святейший, извратили Домостроительство Христово, сколько от них зависело, объявив нарушение Евангелия чрез сочетание прелюбодеев и прелюбодеяние икономией[341], спасительной для Церкви, и предав анафеме не одобряющих этого. Они нарушили Евангелие преступлением одной заповеди, объявив это преступление как бы Божьим Домостроительством. Ибо если тот, кто соблюдает весь закон, как написано, и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем (Иак. 2:10), они же совершивших падение или, лучше, падения (прелюбодея и сочетавшего прелюбодеев, сообщников прелюбодея и всех, принявших участие в прелюбодее, потому что нельзя разделять друг от друга совершивших и увлеченных ими) называют не виновными, но домостроителями (113) Божьими, – то солгал Тот, Кто объявил [таких людей] виновными, и святые делаются чуждыми домостроителей Божиих; потому что никто из святых не преступал закона Божия и преступивший не может быть назван святым. Они же полагают в этом преступлении неизменный догмат, как бы закон Божий, и не принимающих вместе с ними участие в этом предают анафеме. Но святые на небе и на земле, конечно, не содействуют прелюбодеянию. Итак, очевидно, что они нарушением одной евангельской заповеди не только извратили всё Евангелие, соборно признав это нарушение спасительной для Церкви икономией и постановив, сколько от них зависело, неизменный закон, что при нарушении всякой заповеди это нарушение бывает, а вместе и называется икономией, но и анафематствовали святых, не одобряющих этого, ибо вместе с ними и Бог не одобряет. Впрочем, для чего говорить много о том, чего и письмо не может вместить? Тяжкое лжеучение объявлено в нашей Церкви. Эта прелюбодейная ересь вместе с извращением Евангелия нарушала и Божественные правила, признав невинным прелюбодея, низложенного ими; ибо когда они презрели Евангелие, то потерей времени было бы для них заботиться о священных правилах.

Великие угрозы за общение с еретиками.

Об этом напомнить твоему отцовству я почел необходимым вместе с моим приветствием, чтобы ты, зная, что это – ересь, избегал ереси или еретиков, чтобы не имел общения с ними и не поминал их при Божественной литургии в священнейшей обители своей; ибо великие угрозы произнесены святыми тем, которые участвуют с еретиками даже и в принятии пищи. Если же твое преподобие спросит, почему мы сами не говорили этого прежде взятия под стражу, но и поминали господствующих в Византии, то прими к сведению то, что тогда еще не было собора и не было произнесено этого нечестивого учения и анафемы. Прежде того небезопасно было совершенно отделяться [Col. 1049] от беззаконников, а разве только избегать явного общения с ними и по надлежащей икономии поминать до времени. Когда же еретическое нечестие открыто обнаружилось во время собора, то теперь следует и твоей осторожности вместе со всеми православными говорить смело, не имея общения со лжеучителями и не поминая никого из присутствовавших на прелюбодейном соборе или разделяющих образ его мыслей. Поистине, преподобный отец, следует тебе, Феофилу, живущему во всем согласно со своим именем[342], любить Бога и в этом. Ибо Златоуст великим и громким голосом объявил врагами Божиими не только еретиков, но и вступающих в общение с ними. И если твоя твердость не устоит, то кто же (114) спасется? Если тот, кто прежде совершенного обнаружения ереси дерзал силою Божией, как святой, станет уклоняться теперь, после обнаружения ереси, то как другой осмелится подать голос? Если монашеский чин не почитает все тщетою (Флп. 3:7), то есть монастыри и всё находящееся в них, то как мирянин оставит жену, детей и всё прочее?

Церковь Божия из троих православных.

Поэтому напоминаю, как наименьший брат и сын: не будем молчать, чтобы у нас не произошел вопль содомский (Быт. 18:20); не будем жалеть дольнего, чтобы нам не потерять горнего; не будем подавать соблазна Церкви Божией, которая может состоять и из троих православных, по определению святых (Мф. 18:20), чтобы нам не быть осужденными судом Господним. Не ради себя самого говорю это я, окаянный, – ибо для меня, хотя и дерзновенно сказать, и умереть за истину есть приобретение, радость и жизнь, если мы будем укрепляемы вашими священными молитвами, – но ради давней и духовной любви между нами и ради общей пользы. Подлинно, если Сын Божий, Господь и Владыка всех, принес Себя Самого в жертву за всех Богу и Отцу, то как должны мы и чего не обязаны потерпеть и перенести ради Него, особенно монашествующие и распявшиеся отречением [от мира], истинно и нетщетно отрекшиеся? Не по внешнему виду надобно судить о делах, ибо многие надевают маски и не суть то, чем кажутся, но по делам о внешнем виде. Итак, принадлежащие к монахам в настоящие времена пусть покажут это делами. А дело монаха – не допустить ни малейшего нововведения в Евангелии, чтобы, подав мирянам пример ереси и общения с еретиками, не подвергнуться ответственности за их погибель.

Дело монаха.

Много лишнего высказал я об этом предмете с позволения высокого смиренномудрия твоей святости. Ты же, отец мой, молись и умоляй обо мне, немощном и грешном, но весьма много любящем тебя. Содержимый под стражею вместе со мною[343] также и приветствует тебя, и испрашивает молитв твоих.

40. К чаду Навкратию (I, 40)[344]

(115) Опять ты в другой темнице, возлюбленный сын, но это опять позор для бесчестных еретиков, [Col. 1052] а для тебя умножение наград и почестей небесных. Поэтому о них я воздыхаю и плачу, о тебе же радуюсь и благодарю. Разве ты не делаешься более испытанным, благодаря вторичному заключению под стражу, подобно золоту, дважды сжигаемому в горниле? Укрепляйся же, святой сын мой, и являйся пред Владыкой Господом во всем чистым и непорочным, сосудом поистине благопотребным, годным на всякое доброе дело (2 Тим. 2:21). Переноси долготерпеливо необычность второго стража твоего, не скажу – игумена или священника, ибо никакой служитель Божий и монах не станет оказывать помощь в военных делах и даже иметь общение с таким прислужником. Впрочем, извести меня, как он обходится с тобою; ибо, я думаю, он враждебнее[345] прежнего. Но так ли, иначе ли ты все-таки, сын мой, стой мужественно, облегчая скорби радостными надеждами и пользуясь уединением для приобретения себе бесстрастия посредством обращения взоров к одному только Богу, взирающему на тебя, и посредством соединения [с Ним] постоянно, с презрением отвергая и негодные помыслы, вводимые сеятелем плевел (ср. Мф. 13:25).

Что же касается до желания твоего, чтобы я обстоятельно отвечал о ересях и крещениях, то это превышает меру письма, и притом излишне было бы распространяться о том, что богоносный Епифаний исследовал и описал как никто из отцов[346]. Поэтому прочитай священную книгу его о них и из нее узнаешь, что желаешь узнать. Тебе вручит ее добрый Евпрепиан.

О крещаемых кратко отвечу. (116) Суждение о них троякое. Крещаются маркиониты, таскодругиты[347], манихеи и подобные им, до мелхисидекиан, – всего двадцать пять ересей[348]. Помазуются святым миром квартодециманы, новациане, ариане, македониане, аполлинаристы – всего пять. Не крещаются и не помазуются, а только анафематствуют свою и всякую другую ересь мелетиане, несториане, евтихиане и подобные им, до нынешней ереси; числа их я не указываю теперь, потому что ересь акефалов распадается на много частей, и письмо было бы слишком длинно.

Относительно же сказанного тобою, что правило не различает, но определенно гласит, что рукоположенные или крещенные еретиками не могут быть ни клириками, ни верными; прими во внимание, что апостольское правило называет еретиками тех, которые не крещены и не крестят во имя Отца и Сына и Святого Духа[349]. Тому же научаемся мы и божественным голосом Василия Великого. Он говорит, что «ереси суть те, которые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере; расколы – те, которые по другим каким-нибудь причинам церковным и по вопросам исправимым разногласят между собою; а недозволенные сборища суть собрания, составляемые [Col. 1053] непокорными пресвитерами, или епископами, или невежественным народом». Сам же он, приводя один пример первого, говорит к святому Амфилохию: «Какое основание принимать крещение их [пепузиан], которые крестят в Отца и Сына и Монтана или (117) Прискиллу? Те и не крещены, которые крестились в то, чего нам не предано». Поэтому правило и отцы, как говорит божественный Василий, назвали их и подобных им еретиками. Далее святой Василий приводил пример второго: «кафары принадлежат к числу раскольников»[350].

Если ты скажешь, почему же называются еретиками и эти, и все последующие, то мы говорим и понимаем это так: первые суть в собственном смысле еретики, потому что они нечестиво учат о самой сущности нашей веры в Троицу; вторые [называются еретиками] по злоупотреблению (κατά κατάχρησιν) [этим словом] и потому, что их производят от первых. Они исповедуют и веру, и крещение в Троицу, с сохранением особенного свойства каждой Ипостаси, а не только одного общего трем, хотя об ином и еретически учат. Пример третьего также приводит сам святой [отец]: «Например, если кто, по обличении во грехе, удален от священнослужения и не покорился правилам, но сам себе присвоил председательство и священнослужение»[351]. Как вторые соименны первым, так и третьи соименны вторым. Так, мелетиан, которых увлек за собою раскольник Мелетий, древние называют раскольниками, хотя они не держатся лжеучения; ибо они, анафематствуя собственный раскол, как говорят, были принимаемы кафолической Церковью.