Моя желанная студентка (СИ) - Чи Майя

— Ой, Ника. Ты ещё не спишь? — Оля заглядывает в комнату и блаженно улыбается. — Я тут немного того… выпила. У нас был ма-а-аленький корпоратив в театре.

— Кушать будешь? — Хочется хоть как-то отблагодарить ее за гостеприимство.

— Неа… А ты что делаешь?

— Готовлюсь к паре.

Внезапная мысль вынуждает меня вскочить и схватиться за голову.

— Что-то случилось? — спрашивает она слегка заплетающимся языком.

— Я не постирала брюки! И футболку!

Не дожидаясь ее комментариев, хватаю одежду и бегу в ванную. Как же так?! Они же не высохнут до утра!

— Это твоя единственная одежда? — заглядывает в ванную Оля, зевая на ходу.

— Да, — отвечаю честно и тут же оправдываюсь: — Так получилось.

Она кивает сначала мне, потом своим мыслям и, бормоча под нос песню, прячется в спальне. Как только я заканчиваю со стиркой и вешаю одежду на балкон, то новая знакомая заваливает мою постель шмотками.

— Сейчас мы выберем.

— Оля…

— Она самая, — снова бубнит слегла пьяненькая девушка. — Ты не смотри, что я такая. Я пью только по праздникам. О! Нашла.

Она выуживает из горы шмоток спортивные штаны, следом водолазку, а после, задумавшись, приносит оливкового цвета куртку с толстым слоем меха.

— Если к этому добавить кепочку, то будет как у итальянцев: белиссимо! К тому же, твои белые кроссы отлично будут сочетаться с верхом…

— Оля, — пытаюсь достучаться до девушки, ведь мне совесть не позволит все это взять.

— Знаешь, ещё недавно я была в такой заднице, Ник. Вот реально! По уши в долгах! И никто, — она тыкает указательным пальцем вверх, — слышишь, никто обо мне не позаботился. Всех как ветром сдуло! Поэтому, пока люди добры к тебе, принимай помощь с благодарностью.

Я сглатываю тугой ком в горле и едва ли не плачу. Сдерживаюсь. Нахожу в себе силы просто произнести "спасибо".

— Я там твой борщ попробовала. Во! — А увидев большой палец, тянущийся вверх, и хитрое лицо на его фоне, я и вовсе начинаю улыбаться.

Оля же берет всю одежду в охапку и уносит в свою комнату, по пути теряя пару колготок и футболку. Убираю за ней беспорядок и, после непродолжительной беседы о жизни, тихо прикрываю за собой дверь.

Тронутая до глубины души поступком теперь уже точно подруги, я завариваю себе большую чашку чая и залезаю в сеть в поисках ещё одной подработки. Даже если это будет всего пара тысяч рублей, сейчас любая копейка на счету. К тому же, ощущение несамостоятельности не даёт покоя. Злость на саму себя вынуждает сжимать кулаки. Хочется перевернуть весь мир с ног на голову, но добиться твердо стоящих ног и полного кошелька! Потому что зависимость от кого-то губительна, даже если этот человек к тебе чрезвычайно добр.

Примерно во втором часу ночи, когда глаза слипаются, а поиски подработки заходят в тупик, меня отрезвляет внезапное уведомление из социальной сети. Я хмурюсь, а следом, открыв вкладку, прихожу в ярость.

И здесь достал!

Глава 24. Соперница

Вероника

Я листаю профиль Краснова и все больше разочаровываюсь — типичный кобель и гуляка. А когда прилетает сообщение "Привет, Лимонная Девочка", то блокирую его аккаунт, а свой спешу закрыть, хотя более чем уверена — мои фотографии он уже видел.

Звонок тоже отклоняю, ощущая, как во мне нарастает злость. Да как так можно? Разве непонятно, что я против общения? Или он не привык к отказам? В груди зарождается волнение. Интуиция вопит об опасности. Он готов был заплатить за мое общество огромные деньги! Значит ли это, что мне стоит ждать осады?

Я выдыхаю, мысленно даю себе оплеуху и настраиваюсь на позитив. Завтра будет новый день, сложный из-за Станислава Юрьевича, но безусловно хороший. Ведь точно будет?

Мои ожидания не сбываются. Едва звенит будильник, и я подключаюсь к сети, как получаю длинное сообщение от мамы. Она просит вернуться домой и переживает о моем состоянии. Сердце сжимается, легкие сдавливает невидимая тяжесть. Меня разрывает от противоречивых эмоций, ведь хочется поддаться ее просьбе и найти так нужное сейчас утешение, но… Нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я встаю и открываю окно. Утренняя прохлада врывается в комнату, и колючее дыхание сентября кусает пятки. Запрыгнув в мягкие тапочки, иду в ванную. Мысли то и дело возвращаются к письму от самого близкого мне человека, но упрямство не дает согласиться. Будь я хоть на год моложе, непременно прибежала бы искать защиты от всех бед, свалившихся на мою голову, но сейчас, когда цель выбрана, нельзя останавливаться.

Приведя себя в порядок, я одеваюсь, перекусываю печеньем и вскоре еду в университет, путь до которого кажется мне долгим и слишком нервным. Примерно через несколько минут, как я сажусь в автобус, прилетает очередное сообщение от Краснова. На этот раз номер неизвестен, и это пугает сильнее прежнего. От выражения "Лимонная Девочка" у меня уже дергается глаз. Я оглядываю дорогу, не вижу никаких подозрительных машин, и вскоре успокаиваюсь. Хотя до дверей университета иду с опаской. Стыдно признаться в своей слабости, но из-за страха я забываю о других переживаниях.

Захожу в аудиторию, приветствую ребят, сажусь рядом с донельзя довольной Яковлевой, которая сегодня при параде и зачем-то красится перед парой.

— Я смотрю, у тебя все наладилось, — говорит девушка, отвлекаясь от зеркала.

— В смысле?

— Одежда, — указывает она на куртку Оли. — Я уже думала, ты каждый день будешь в одном и том же.

— Обрадовалась, небось. — Не могу сдержать издевки, так как ее тон начинает раздражать. И почему я подошла к ней? Привычка? Не слишком ли быстро она сформировалась? Может, сразу пересесть?

— Ну-у-у, — задумывается Диана, а после выдает нечто совершенно ненормальное. — Я бы предпочла, чтобы у меня не было соперниц. А ты привлекаешь внимание учителей своими… — Ее взгляд цепляется за мою грудь, и брови недовольно сводятся на переносице. — Формами.

— Да ладно?

— Конечно! Да и женщины смотрят на тебя особенным взглядом. Видимо твои прошлые награды дают им надежду, что и этот университет прославится.

— Тук пусть прославляется. Причем тут я? Здесь полно шикарных специалистов.

— Международные награды, Ник. Не каждый способен их завоевать. Одним, как, например, тебе, все дается легко, по щелчку пальцев, а другим, таким, как я, приходится проявлять смекалку.

Меня передергивает от ее слов. По щелчку пальцев?! Серьезно?!

— Диана. — Я сжимаю пальцы в кулаки. — Не удешевляй труд других людей.

— Да ладно тебе… Чего сразу заводишься? Будь мои родаки такие же богатые, как твои, то и мое личико светилось бы в газете.

Я встаю с намерением отсесть подальше, но тут в зал входит Станислав Юрьевич, и ноги словно пригвождаются к полу. Он спокойным взглядом оглядывает аудиторию, даже на секунду не задержавшись на мне, а после с улыбкой приветствует всех. Громче всех здоровается Диана. Упав обратно на скамью, в непонимании смотрю на Яковлеву. Девушка поправляет волосы, прилежно открывает тетрадь, учебник, берет в руки авторучку и цепляет на лицо настолько добродушную маску, что я невольно кошусь в сторону куратора. Тот, не обращая никакого внимания на копошение студентов, достает бумаги, включает ноутбук, проектор — в общем, все как всегда.

— Что ты делаешь? — спрашиваю у сидящей рядом девушки, негодуя и злясь. Да, именно эти гнетущие чувства меня и накрывает. Неужели Диана решила всерьез охмурить учителя? Ее совсем не беспокоит его репутация?

Ответа на свой вопрос я не получаю. Пара начинается, аудитория заполняется низким мужским голосом, серьезно вещающего нам о строении биополимеров и о процессах, в которые они вовлечены, а мое настроение уверенно ползет вниз. Мне не дает покоя тот факт, что я ушла, не предупредив Станислава Юрьевича об этом заранее. С другой стороны, он разрешил пожить у него еще некоторое время. Может, стоило остаться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда ребята начинают задавать первые вопросы, то Диана поднимает руку и спрашивает о каком-то пустяке. Вся группа отводит взгляд в сторону и испытывает за нее испанский стыд. Она вообще присутствовала на паре? Даже несмотря на самокопание, в моей тетради исписано порядка трех листов. И ведь это лишь заметки. Что же до одногруппницы — пару строчек да неразборчивые каракули.