Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ой, Дюшка, прости! – Маша вдруг стушевалась. – Варя… Ты ее любил, да? Ты же настоящий человек. Я читала, что настоящие люди умеют любить по-настоящему… А любить – это как? Ты мне расскажешь?
И вновь Ризенгри не знал, что ответить Мате. Любил ли настоящий Дюшка настоящую Варю? Теперь этого никогда не узнать.
– Ты, если не хочешь, не отвечай, – сказала Маша. – Это я так спросила. Считай, что не спрашивала.
– Да, я любил Варю, – уверенно кивнул Ризенгри. – Мы хотели вместе заниматься оперативным хрюканьем. А еще мы с ней целовались. Это было здорово. И мне… мне… мне жаль, что ее убили…
Ризенгри подумал, что слово «жаль» в данном случае подойдет в самый раз. Он хотел бы рассказать Маше правду. Рассказать о том, что эта Варя, которую знала Маша, – не Варя, а биоробот, кукла, которую, впрочем, тоже не стоило убивать. Рассказать о том, что он сам – не Дюшка, а бывший крутой супермутант, способный на все. Рассказать о том, что в мире существуют ангелы и что его сестра – ангел. Рассказать о том…
– Мне тоже очень жаль Варю, Дюшка, – прошептала Маша. – Правда, жаль, честное слово! Я же все понимаю. Ты ее любил, а ее так… Ни за что ни про что…
– А еще у меня был очень хороший друг, – добавил Риз. – Самый лучший друг. И его тоже недавно убили. Маш, выйди, пожалуйста, я хочу переодеться.
Маша встала, сделала шаг к двери. Остановилась, хотела что-то сказать. Но так и не сказала, вышла, прикрыла дверь.
Риз вылез из ванны. Снял мокрые шорты, кинул их в корзину для стирки. Впервые в жизни воспользовался сушилкой. Впервые в жизни почувствовал, как тепло и приятно натягивать на себя сухое белье. Ризи отогрелся, и усталость на некоторое время отступила, сдалась.
Маша сидела в кресле возле письменного стола и что-то писала на листике, вырванном из тетрадки Клюшкина.
– Дюш, я у тебя тут примерчик скатаю, ладно? У меня как раз с ним проблемы были… Ты не против?
Ризенгри был не против.
– Маша, шоколадку хочешь?
– Шоколадку? А у тебя есть? Нет, шоколадку не хочу. Я хочу, чтобы ты мне про любовь рассказал. Мне интересно.
Маша переписала пример на листик и вернула Дюшкину тетрадку на место.
– Расскажешь?
– Не знаю, – ответил Риз, доставая шоколадку. – Просто понимаешь, я не знаю, как тебе рассказать, чтобы понятно было. Вот, например, ты холод чувствуешь?
Маша уверенно кивнула и потянулась к шоколадке.
– Вот! – продолжил Ризенгри. – И я чувствую. А теперь представь, что перед тобой сидит мутант, который не знает, что такое «холодно». Ну, ему никогда в жизни не было холодно. И не будет никогда. Как ему объяснить, что это такое?
– Никак, – согласилась Маша. – Но я ведь не такой уж мутант. И любить я умею. Ну, не совсем по-настоящему, не как человек, ну и что? Умею же. Мне еще в третьем классе один мальчишка с соседней улицы ужасно нравился. А сейчас мне Рино Слунс нравится. Ой! Ну вот, выдала…
Маша расстроилась. Не стоило ей говорить про Рино!
– Да ладно, – пожал плечами Ризи. – Ну, нравится и нравится. Нормальный парень.
Маша взяла еще кусочек шоколадки.
– Ты, Дюшка, только никому не говори, ладно? А я не скажу, что ты мне про Варю рассказывал.
– А я тебе ничего особенного и не рассказывал, – ответил Ризи. – Ну, любил. Ну, целовались. Ну и что? Подумаешь, какая великая тайна! Рассказывай, кому хочешь. А про тебя и Слунса я никому не скажу, если тебе это так важно.
– Обещаешь?
– Без вопросов.
– Ты – настоящий друг, Дюшка! – вздохнула Маша. – Я бы хотела стать таким, как ты.
– Каким? – удивился Ризенгри.
– Таким… Который умеет любить. Который все очень тонко чувствует. Который просто… просто как ангел, вот!
Ризенгри чуть шоколадом не поперхнулся.
– Как кто?!
– Как ангел, – повторила Малинина. – Ну, это я образно. Я понимаю, что ангелы и всякие там кощеи с бабами-ягами – это сказки. Но я же образно.
– А, ясно, – кивнул Риз.
– Понимаешь, я всю жизнь мечтала иметь настоящего друга, – продолжила Маша. – Сильного. Надежного. Которого, если попросишь его что-нибудь сделать, он просто возьмет – и сделает. А то обычно как бывает? Просишь человека о чем-нибудь, а он, вместо того чтобы сделать, что тебе нужно, делает то, что ему приходит в голову. Что ему удобнее. Что ему кажется правильным. Разве это друг?
Ризенгри молчал. Он подумал о том, что Маша абсолютно права. Что он всю жизнь считал Джени своим другом, а она… Она просто делала то, что считала правильным. И никогда не делала того, о чем он ее просил. Даже с Дюшкой не помогла.
Когда Маша наконец ушла, Риз оделся потеплее и вышел на балкон, где не было видеокамер. Встал так, чтобы из окна Маши его не было видно. Огляделся на всякий случай и тихонько позвал:
– Джени!
Внизу покачивались темные кроны деревьев. Вверху сквозь пелену облаков тускло проступала серая невкусная Луна.
– Джен, ты мне друг?
Сестра не появлялась.
– Джен, если ты мне друг, пожалуйста! Сделай то, о чем я тебя прошу. Если ты можешь это сделать, просто сделай это, ладно? Я не хочу быть ангелом. Я хочу быть мутантом, как раньше. Хочу просто жить. Не по вашим правилам жить, а просто жить. Разве я вам мешаю? Зачем вы так? Ну зачем? А если я стану лучшим учеником, вы вернете мне мои способности? Джен! Дженифер, пожалуйста…
Ризи вернулся. Разделся. Залез под одеяло. И наконец уснул.
Дима и Рон, которые все это время висели в полуметре от Ризенгри, оставили мальчишку и перелетели в соседнюю комнату. Дима присутствовал тут наполовину, а Рон аж на целых три четверти. Настроение у обоих ангелов было ни к черту. Особенно у Рональда.
– Она это сделает, – вздохнул Рон.
– Она это сделает, – согласился Дима.
Но ангелы не были бы ангелами, если бы не умели управлять своим настроением. Дима сотворил вкусный ужин, Рон превратил часть комнаты в живописные вересковые холмы. «Джен это сделает», – думали оба, и в этом вопросе их дельта-функция была равна твердой единице.
– И какое у нас на завтра расписание? – поинтересовался Рон.
Дима скользнул глюоновой ладонью по одному из листиков, хаотично разбросанных на столе:
– Утренняя серия: литература, вышивание крестиком, легкая атлетика, оперативное хрюканье, батут, биология, история и дрессировка карликовых слоникотюбов. Вечерняя серия – хоровое пение, прыжки с парашютом и еще одно хоровое пение.
– Какой умник мог составить такое расписание! – взвыл Рон.
– Мутанты, сэр! – с достоинством ответил Дима.
Они помолчали. Настроение у них все-таки было ни к черту. Ангелы умеют управлять настроением, но они не обязаны постоянно излучать оптимизм.
– Знаешь, – признался Рон, – я очень надеялся на то, что теперь, когда Риз знает, что такое усталость, боль, страх и так далее, в нем проснется то, что надо. Я думал, что он будет хотя бы благодарен Маше за то, что она спасла его от тенниса, а потом от холода. А в нем – ничего, ни один лучик не шелохнулся.
Дима молчал.
– И над Варей когда он заплакал, тоже ничего не было. Но ведь должно быть, должно! Ты же сам видел тогда, на лыжной трассе.
Дима молчал. Рональд продолжил:
– Посмотри, он же теперь человек! Он ведет себя, как человек! Но почему ничего нет?
– Потому, что ничего человеческого в нем по-прежнему нет, – ответил Дима. – Маша тоже ведет себя, как человек. «Как». И все этим сказано. Если хочешь, прокрутим все еще раз…
– Давай, – вздохнул Рон, убирая из комнаты остатки ужина и холмы с вереском.
И вновь Ризенгри Шортэндлонг, уменьшенный вдвое, в мокрой одежде вышел на балкон. Все его истинные чувства, препарированные и разложенные по полочкам, высвечивались правее от основного трехмерного изображения.
Полупрозрачный Риз стоял на балконе. Он устал, ему было холодно. Риз хотел, чтобы Дюшка был жив, но он не переживал из-за того, что Клюшкина больше нет. Риз хотел, чтобы Варя была рядом, но…
Появилась Маша. «Ты же мокрый насквозь! Ну-ка, пошли!» Она увлекла Ризенгри в комнату.
– Ни тени сострадания, между прочим, – взглянув на Машу, прокомментировал Дима. – Смотри. Любопытство. Желание покровительствовать.
Стремление к лидерству. Удовлетворение потребности коммуникативного обще…
– Я вижу, – перебил его Рон. – А дельта?
– Дельта – ноль.
Он докрутил запись до конца. Все слова и поступки Маши Малининой и Риза Шортэндлонга объяснялись очень просто. И это объяснение было правильным. Увы.
– А как тебе вот этот кусочек, Дим? – Рон воспроизвел один кусок еще раз.
«А про тебя и Слунса я никому не скажу, если тебе это так важно». – «Обещаешь?» – «Без вопросов». – «Ты – настоящий друг, Дюшка!» – вздохнула Маша.
Дима не стал комментировать, просто убрал изображение, и все. Ничего особенного в этом моменте не было.
– Старик решил усугубить ситуацию в школе, – сказал Дима. – Он подбросил Менсу и Тафанаилу еще одну общую идею на двоих. Завтра они начнут ее реализовывать. Только они не знают пока, кто из ребят сойдет с дистанции следующим после Вари.
- Уровень Фи - Ая эН - Прочая детская литература
- Варя. Я все вижу - CrazyOptimistka - Прочая детская литература / Ужасы и Мистика
- Снежный сюрприз Финляндии - Ирина Мазаева - Прочая детская литература
- Снежная любовь. Большая книга романтических историй для девочек - Ирина Мазаева - Прочая детская литература
- Рассвет. Время перемен - Анна Клирик - Прочая детская литература / Русская классическая проза
- Простенько, но со вкусом - Алена Снегирева - Прочая детская литература
- Моя безупречная жизнь - Ивонн Вун - Прочая детская литература / Триллер
- Забудь меня, если сможешь - Кристина Вуд - Прочая детская литература / Любовно-фантастические романы / Космоопера / Периодические издания
- Тридцать серебряных монеток - Дарья Донцова - Прочая детская литература / Детская проза / Прочее
- Комната сказок. Волшебные превращения - Светлана Мак - Прочая детская литература