Коллектив Майнд - Василий Клюкин

Тоннели сменялись эстакадами, эстакады поворотами, повороты тоннелями и так до бесконечности. Глаза начали уставать. Хотелось то снять очки, то надеть очки. В тоннелях в них было темновато, а на воздухе слишком слепило.

Айзек чувствовал себя гораздо лучше. Каждый километр машина ныряла в новый туннель и снова выскакивала на солнце. Полоса темная, полоса светлая. После вечеринки у Волански у него началась светлая полоса, и хотелось, чтобы она была подлиннее.

– Въезд в туннель, как смерть, а в конце – божественный свет, как перерождение и новая жизнь, – задумчиво произнес Айзек.

Айзек верил в Бога, но не в конкретного, считая себя агностиком. Верил не в Христа, Аллаха или там в Будду, а в заповеди. Не убей, не укради, не сотвори зла.

Ему очень нравилась и идея кармы. Это как щит над головой. Хорошие дела его укрепляют, у негодяев он трухлявый, протекает. К сожалению, протекает не сразу, а когда-нибудь в будущем.

Наверное, именно карма его выручила, когда он шел сдавать свою ОЭ. Спасла. Или ангелы, если хотите, от слов суть не меняется. Он давным-давно должен был стать веджи, если бы не счастливое появление Элвиса. И тогда ни Мишель, ни Байки, ни Питера, ни долгожданного патента в его жизни бы уже не было. Этими мыслями, не всеми, конечно, ему хотелось поделиться с Байки.

– Знаешь, я много раз думал о Боге. Родители погибли, Викки больна. А они очень хорошие люди, и наказывать их не за что. Не могу сказать, что я рад таким испытаниям. Я благодарен за то, что он мне дал, но забрал он тоже не мало.

– Смотря что для тебя есть Бог, – откликнулся Байки.

– Как технический специалист, я думаю о Боге не только с точки зрения веры, но и через призму науки. Для меня Бог – это в первую очередь справедливость и совесть. Финальная справедливость по итогам всех поступков для каждого. А с точки зрения науки, Бог – это бесконечность.

– Не понял. Причём здесь бесконечность?

– Ну, смотри, что могущественнее и глобальнее: бесконечность пространства или время?

– Разве их можно сравнивать?

– Можно. С точки зрения невозможности осознания – можно. И то, и другое непостижимо для человека, и самое главное навечно. Как бы ты далеко ни зашел, сколько бы ни прожил, всегда есть что-то дальше, впереди.

Выходит, время и бесконечность пространства – это почти тождество. Есть что-то больше бесконечности? Нет. Длиннее времени? Нет. Но, тоже можно сказать и про Бога. Что может быть больше и могущественнее Бога? Ничто. Значит, Бог есть и бесконечность, и время. Это разные его проявления. Нельзя же сказать, что в бесконечности богов много.

И выходит, что Бог не создавал, а он нам дал время и пространство для существования. Это и есть часть его, чем он с нами поделился.

– Бог – это время?

– Да. И пространство – это тоже он. Еще ребенком я попал первый раз в планетарий. Смотрел невероятное шоу, 3-Д фильм на куполе здания про землю, солнечную систему, космос, галактику и вселенную. Там много всего было интересного. А в конце на экране показали обычного человека. Камера начала отодвигаться, и человек постепенно превратился в точку по сравнению с небоскрёбом, небоскреб в тоску по сравнению с городом, город с планетой, планета с солнцем.

Скоро и солнце казалось микроскопической точкой по сравнению с другими звездами, которые в свою очередь превращались в точки по сравнению с другими большими известными сегодня звездами. И так до бесконечности. Галактика – крошка по сравнению с вселенной. Вселенных может быть множество. Потому что, если это не так, тогда, что находится после вселенной, если лететь от нее бесконечно далеко? Будут и другие вселенные и что-то гораздо больше. Возможно, Вселенная – это кусочек маленького атома, из которого состоит крылышко невиданного насекомого, сидящего на невиданном цветке. А цветок растет...

– В твоем воображении, – пошутил Байки.

– Дослушай. В конце фильма экран превратился в маленькую точку и погас. Включили свет. Я был потрясен. Казалось, ничего не могло меня в ту секунду поразить еще больше. Но мой отчим добавил еще кое-что: "Айзек, – сказал он, – Я вижу ты осознал насколько мы малы, что есть что-то намного больше, еще больше и еще больше. Но не только. Можно двигаться и в обратную сторону. В сторону уменьшения. Мы огромные по сравнению с чем-то другим. Настольно же огромные, насколько вселенная огромная по отношению к нам. Представь: мы состоим из молекул, они из атомов. Но если бы у нас было огромное мегамощное увеличительное стекло, мы бы смогли увеличить атом, и рассмотреть, из чего он сделан: из множества мультикусочков, каждый из которых сложен из частиц, которые сформированы из огромного множества вселенных, которые в свою очередь состоят из множества галактик, звезд, планет, населенных кем-то или чем-то. И так до бесконечности".

– Да, бесконечность — это сила, – промолвил Байки. Он с интересом выслушал теорию Бога. – Знаешь Айзек, надо тебя сжечь! Я бы даже одолжил им свою зажигалку Zippo, – секунду назад Байки был сама серьезность, и вдруг заржал в свойственной ему манере.

– Только что в твоей карме появилась зияющая черная дыра, через которую начали испаряться остатки твоего бестолкового мозга, Байки.

– Не проблема, ты же сам только что сказал, что мой мозг бесконечен. И даже испарившись почти дотла что-то останется. Горстка мыслей. И мои последние триста мыслей-спартанцев наваляют по полной твоим легионам персидских мыслей-фантазий.

– Верно! Битва умов. Только будь аккуратен. Ведь триста твоих последних мыслей будет сплошь о телках. Так что твой полк – не спартанцев, а спартанок.

– Только не насилуй мне мозг!

Они ржали и прикалывались, поддевая друг друга, хотя вроде разговор начался с такой серьезной темы. Наверное, Бог специально выдумал юмор и веселых людей, чтобы мы не свихнулись, пытаясь понять, что находится после вселенной, или не умерли от скуки.

– Айзек, скажи, как сочетается твоя идея о Боге и бесконечности с кармой?

– Не знаю. Не думал об этом.

– А я тебе скажу. Карма – это твоя идентификация. Твои координаты в бесконечности, чтобы Бог мог тебя видеть, ведь с точки зрения бесконечности ты бестелесен. Ты кусочек пространства. Ты пустое место.

Айзек не понимал, Байки сказал это серьезно или нет. Это вполне могло быть шуткой, а могло и не быть.

Через два часа пути, наконец, машина достигла Генуи. Дорога расходилась. Ехать прямо – попасть в сам город и на направления Пиза и потом Рим. Налево уходила дорога на Милан и Турин.

Великий генуэзец родился в этом самом городе, вспомнил Айзек про Христофора Колумба. Вот чье любопытство и авантюризм вкупе с дерзостью принесли миру открытие Америки, море золота в казну испанской короны и тысячи смертей индейцев.

Город поначалу казался не слишком примечательным, портовый, промышленный. Но когда добрались до исторического центра, все изменилось – город стал великолепен. Оставив машину на парковке, друзья отправились на площадь Феррари выпить по чашке кофе и слегка перекусить. Здесь было, что посмотреть.

– Айзек, в этом городе живет дух первооткрывательства, – Байки, похоже, думал о том же.

– У нас цель другая. Наоборот прикрыть одну лавочку. И мы это сделаем, несмотря на все ее круглые плюсы.

Это первый и последний крупный город на пути. Они, молодые обычные парни, не могли лишить себя маленьких радостей любого путешествия. Настроение было прекрасное, шутки по-утреннему туповаты, солнце припекало и заставляло жмуриться и закрывать глаза. Айзек и Байки балдели. Что до цели поездки, то она не убежит. Они все-таки не на службе в армии, чтобы укладываться точно в расписание, выглядеть суровыми и серьезными, без права пропустить пару пива по пути. Кружка вновь предполагала философский настрой.

– Байки, у нас есть шанс стать героями или антигероями. Мир стал чище, не такой агрессивный, нет войн, меньше преступлений, куча достижений. Даже то, что дети от веджи тупые, не значит, что это нельзя исправить. Сейчас мы видим мир, стремящийся к идеальной утопии. Надо ли с этим бороться? Нас наверняка сочтут террористами или негодяями. Самое забавное, что еще пару месяцев назад я бы сам попытался остановить пару таких шизиков, как мы с тобой.

Байки был спокоен как удав. Он уже привыкал к приступам рефлексии своего друга. В отличие от Айзека он не сомневался в своей правоте:

– Мир не потеряет технологий, которые он уже приобрел от ОЭ. А больше ничего хорошего ждать не приходится. И не ссы, перед тем, как всё хакнуть, мы еще раз всё взвесим. Лучше посмотри-ка вот на тех красоток…

И Байки залихватски подкатил к двум туристкам, познакомился и пригласил вместе посидеть.

Девушки оказались из Швеции, из Стокгольма. Стефани и Карла. Утром они приплыли на большом круизном лайнере, который завтра отходил в Рим. За три дня плавания молодые девчонки успели заскучать на корабле и с удовольствием составили компанию. Посидели очень весело, Байки наплел белокожим шведкам про предстоящее им опасное путешествие через всю Африку, до самого Йоханнесбурга, и позвал смотреть дом-фургон, где они с Айзеком будут жить, ночевать и готовить, пересекая жаркий черный континент, параллельно сокрушаясь, что, наверное, им в дороге будет ужасно не хватать белых женщин.