Расплата за жизнь - Эльмира Нетесова

— Этот впустую не зовет. Что-то случилось. Но не мне пофартить, для такого не пригласит, видно, паленым для него запахло. Попросит помощи. Взамен информацию выцедит. Но она у него всегда ценная! Пошли! Не пожалеешь! — тянул за собой.

— Он одного тебя ждет. Я лишним буду. Иди сам. Я домой пойду!

— Пошли! Познакомишься с последним из могикан! Кстати, умнющий мужик. Много знает. У него есть чему поучиться и тебе! — настаивал Сашка.

— Мне? Ну это ты загнул! Мне у вора учиться надо! Чему? Как Карповых трясти?

— Чтоб контрмеры знать! Нынешнее ворье многого не знает из того, что умели прежние фартовые. Потому они до сего времени дожили!

— Единицы! — усмехнулся Вадим.

— Только в Орле этих единиц больше сотни. А если по всей России? Наше счастье, что большинство от дел отошли. Иначе — досталось бы нам! Они по мелочам не щипали.

— Слышал! Нынче похлеще их молодчики появились! Куда там прежним! Пытают, мучают так, что могильный камень в их руках взвоет!

— Ну жестокость — не признак ума, скорее — деградации. Фартовые были интеллигентами. Нынешние — бездарная шпана!

— Да ты восторгаешься ими! — удивился Вадим, еле успевая за Потаповым, ныряющим в темные проулки, шагающим легко, быстро, словно тень.

— Ты знаешь, я у них перехватывал нужное в моей работе. Вот ты идешь задыхаясь. Тебя любой вор за версту услышит. Ни к кому не подойдешь тихо. А бывает, нужно. Зато фартовые умеют возникнуть так, что сторожевая свора ничего не заподозрит. Или понадобится им найти кого-то. Они — из-под земли сыщут. Нам бы их умение! Да кишка тонка. Вот если бы у нас преподавали криминальную науку, да не бегло, а по-настоящему, поверь, результаты были б лучше!

— Ну да! А Егора — в преподаватели высшей школы чекистов! — рассмеялся Вадим.

— Хохочешь? Зря! Они в «малинах» учили зелень своему ремеслу. С самого детства. Но не всякого! Сами отбирали способных. Не то, что у нас! Служил на погранзаставе — зеленый свет включат. Поступай. А этот оболтус дальше кухни или псарни никуда не выходил. В дозоре не был. Потому отсева много. У фартовых такого не случалось.

— Средь них тоже всякие попадались. Доводилось слышать! — не согласился Соколов.

— Ладно. Не будем спорить. Пришли, — поднялся на крыльцо, подождав Вадима, открыл двери.

Егор не удивился, увидев Соколова, а может, виду не подал.

— Входите! — указал жестом на широкую скамью.

Вадим огляделся. В небольшой комнате было пустовато, но прибрано. На столе клеенка без единого пятна грязи. На окнах тяжелые занавески. Ничего нигде не валяется, не торчит из углов мусор. Койка аккуратно заправлена серым одеялом. Шкаф и старый телевизор, диван, примостившийся в углу. Вот и все убранство.

Кто поверил бы, что хозяином всего этого был Егор — гроза всех милиций, прокуратур и комитета безопасности. Его громкие дела еще двадцать лет назад были известны всей стране и даже за рубежом. Он паханил фартовыми всего города и даже среди крупных воров считался самым удачливым и пархатым. Но счастье отвернулось. И вместе с возрастом ушло везенье.

— Приморитесь, — предложил хозяин коротко и обратился к Потапову: — Вчера двое кентов моих засыпались в лягашку. Припутали мусора ни за хрен собачий. Возникли в бухарник. Все было в ажуре. Поддали малость. Всего-то по склянке на шнобель. Сидели, ботали о своем, как двое козлов подвалили. Потребовали угостить. Кенты загоношились: с хрена ли это? Чем обязаны? Ну, угостили, как те просили. Один в окно вылетел, жопой раму выбил, другой — в двери выкатился. Кенты опомниться не успели, как менты возникли. И враз за жабры обоих, уволокли в легашку, — выругался Егор по-черному.

— Ну а я при чем? — не понял Потапов.

— Иль не доперло? Те кенты Левана накрыли для тебя! Усек? А те, какие подвалили, живцы легавых. Их мусора подкинули для шухера, чтоб схомутать был повод! Теперь доперло? — спросил Егор.

— Погоди, а почему так думаешь?

— Пусть думает ишак, у него кентель большой. Я — секу верняк!

— Объясни, — попросил Потапов.

— Те пидоры, когда к моим прикипаться стали, трехнули: мол, «конторе» душу прозакладывали. Фартовых засветили. А «конторой» средь блатных вас базлают. Намекнули на Левана. Мои на дыбы. А те ботают: «Как грузина ожмурили, то и вас ждет, падлы!» Не минуете разборки! Мои загоношились, вломили обоим. Но в том бухарнике никогда легавые не возникали. Даже по одному. Тут же — свора, будто по сигналу. И тех, кого мои оттыздили, не тронули. Только кентов. Недавно мне трехнули, что их трясут в ментовке. Выколачивают, кто Левана заставил засветить? Теперь врубился? — спросил Егор.

— Где твои? — спросил Потапов.

— В городской. В следственном изоляторе канают.

— А те двое, что твоих подставили?

— Эти от нас не смоются. Сегодня надыбают. Шкуру с живых спустят! — пообещал Егор.

— Погоди, пока я твоими займусь, тех двоих достаньте. Но без драк. И мокрить не вздумайте. Они живыми нужны.

— За кентов не поручусь. Достали, падлы. Коли накроют их раньше моего слова, в жмуры кинут. А и мое слово не знаю сдержат ли? — сознался грустно.

— Пахан ты или кто? Коль прошу, значит надо!

— Ишь, гоноровый! Покуда ты у меня приморился! Чего тут паханишь? — сверкнул Егор глазами.

— Чую, эти двое лишь ниточка. Клубок впереди покатится. Если верно, что сказал мне, большое дело раскрутим.

— Не смеши, Сашка! Какое дело ты раскрутишь, если у бухой барухи слабо червонец стыздить? — усмехнулся Егор.

— Я не о том. Воровские — не мои дела. Даже в детстве не озорничал! — рассмеялся Потапов. И добавил: — Я о своем. Кое-кого пора на чистую воду вывести.

— Хм-м! Это кого же? — полюбопытствовал Егор.

— Подозреваю в одном деле милицию. Не слышал ли ты краем уха об убийстве нумизмата Карпова? У него, по слухам, имелась большая коллекция монет. Говорят, она исчезла из квартиры покойного…

Вадим весь напрягся.

— Ну, чего темнишь? Ведь я знаю, коль ты спросил, знай, верняк! Ты слухам не поверишь. А и я, покуда рыжуху на зуб не возьму, родному кенту не доверюсь. А про дело это не только я, весь город трандит. Но всё разное. Одно — верняк. Фартовые в том деле — не засветились. То как маме родной ботаю. И любому кентель сверну, кто на кентов моих тебе натрехал!

— Никто не подставлял твоих мужиков.

— Верняк?

— Как на духу. Но, может, слышал что-нибудь, кто увел коллекцию?

— Врубись враз! Среди воров такое не шмонай! Бесполезняк тыздить то, что загнать нельзя. Мы музеев не держим. И век наш короток. Уводим, что можно загнать, пробухать. А коллекцию хоть в жопу засунь, ее ни одна баруха не возьмет. За эту пакость только ходку схлопотать! Загреметь на Колыму! А ведь и не попользуешься. Враз легавым в клешни угодишь! А потому мои фартовые никогда не трясли музеи и «зелени» такое запрещали зараз. Шмонай средь шпаны. У ней мозги короткие, — хохотнул Егор.

— Те двое, что на ваших в пивбаре наехали, случайно не проговорились о деле Карпова? — спросил Вадим.

— Нет! Только про Левана трехали…

— Я прошу, если что услышишь, скажи нам. Это дело мне костью в горле стоит! И там, как с твоими кентами, не обошлось без подсадки. Тоже двое. Их давно ищу.

— Может, мы одних и тех же шмонаем? Ну что ж! Надыбаем, живьем приволоку! — пообещал Егор. И спросил: — Кентов моих сумеешь снять из ментовки?

— Надо поторопиться, чтобы с ними не разделались! — встал Потапов. И, уходя, предупредил: — Смотри, живыми оставь тех двоих…

— Замётано! — пообещал Егор.

Потапов приехал в горотдел милиции задолго до начала рабочего дня. Нашел начальника следственного изолятора. Потребовал встречу с двумя задержанными в пивбаре.

Через пять минут их привели под охраной.

— Я забираю обоих.

— Не могу их отпустить без указания начальника милиции, — заупрямился майор.

Потапов вошел в кабинет начальника охраны, оттуда позвонил начальнику милиции области. Объяснил все. Тот попросил позвать майора и… Потапов, заглянув к тому, увидел, что его разговор прослушивался.

— Майор! Ответьте начальнику милиции области. Думаю, он удовлетворит ваше любопытство! — не смог скрыть раздражения Потапов.

Вскоре он увез бывших фартовых из следственного изолятора. Он недолго поговорил с ними в кабинете и отпустил, взяв с них слово не мстить милиции за случившееся и не лезть на рожон.

— Я знаю ваше отношение к милиции. Оно давно сложилось, и вас никто не переубедит. Одно скажу, нынешняя шпана тоже называет себя фартовой. Знает «феню». Вся в наколках. Но от того не перестала быть шпаной. Какие законы? Все попрано! Срывают с шеи старух крестики, отнимают пенсии, берут детей в заложники под выкуп! И называют себя ворами в законе! В прежние времена вы своими руками разделались бы с такими, чтобы не позорили.

— Это верняк!