Расплата за жизнь - Эльмира Нетесова

Уже сам прокурор позвонил Потапову и попросил о встрече:

— Нам и впрямь не обойтись без вашей помощи. Давайте забудем прежние недопонимания.

— Что случилось? Почему обращаетесь теперь, спустя месяц? Следствие закончено?

— Срок, конечно, истек. Но нам его продлят. Не уложился следователь. Не успел. Нагрузка, сами знаете, какая. Кто сумеет в одиночку раскрыть, доказать восемь преступлений за месяц? Это уже на пределе возможного. А тут, как назло, срывы один за другим. Как и с делом Карпова. Но это не по телефону. К вам подъедет следователь. Он расскажет. Это дело надо закончить быстрее. Оно на контроле в генеральной прокуратуре.

Через час в кабинет вошел следователь прокуратуры. Он рассказал, что Карпов, как выяснилось, входил в первую десятку нумизматов мира и имел самую дорогую коллекцию монет, старинных у зарубежных. Со смертью нумизмата исчезла и коллекция, хотя в квартире проводилось множество обысков. Опрошены и проверены все друзья, знакомые, сослуживцы, соседи. Никто не знал, где прятал человек свою коллекцию. А кто и слышал о ней, никогда не видел ее и не верил, что она есть на самом деле. Считали бредовым, пьяным вымыслом одинокого человека, какой на почве алкоголизма сдвинулся, нафантазировал.

— Оказалось, он и впрямь имел коллекцию. И благодаря ей был сказочно богат. Его коллекция официально зарегистрирована. Имеется опись и оценка каждой монеты и купюры. В первую десятку нумизматов мира вошел! Не случайно! Теперь лишь о том узнали. И хотя перевернули всю квартиру — ничего не нашли.

— А убийцу установили? — спросил Вадим.

— Нет. Не удалось. Тот, какой был задержан, доставлен в следственный изолятор, убит охраной при попытке к побегу.

— Когда? — перебил Вадим.

— Через неделю после того, как доставили.

— Вы его допрашивали?

— Дважды. Он полностью отрицал свою вину, и иных доказательств не нашли. Тех двоих, какие убежали, мы не нашли. Хотели прекратить дело. Но пришло из генеральной прокуратуры указание найти коллекцию. Где ее искать, понятия не имею.

— Как вы считаете, за что убит Карпов? — спросил Вадим.

— Сплошные предположения! Если идти по версии, что убили из-за коллекции, убийцы должны были знать наверняка, где она лежит. Но ведь те двое убегали с пустыми карманами. И у третьего не было ничего. Да и кто принесет с собой в притон такую ценность? Выходит, произошла пьяная перебранка, из-за какой убили Карпова. Есть и другая версия. Более надежная. Карпов, как акционер, принимал на реализацию в своих киосках всякий товар. Не только газеты, журналы и книги. Его киоскеры торговали даже импортными телефонными аппаратами, каких не было в других магазинах. Уж не знаю, откуда, но выявилось, что он крутил громадные деньги, а с поставщиками не рассчитывался за товар. От одних прятался, другим — нагло отказывал, более настойчивых — выгонял. Обзавелся личной охраной, какая не впускала нежелательных Карпову посетителей. Может, кто-то из них, разозлившись, подослал свою «крышу», молодчиков, какие должны были выбить долг у Карпова. Но либо те переусердствовали, либо он отказал наотрез…

— Вы работали по этому делу один? — полюбопытствовал Потапов.

— Да, естественно. Если не брать в расчет обыски. Тут мне помогала милиция. Но безуспешно.

— Кто из милиции участвовал в обысках? — оживился Вадим.

— Начальник горотдела дал мне новичков, какие недавно пришли в органы. Я просил из старых кадров, опытных. А он мне сказал, что тогда они коллекцию вместе с квартирой унесут. Прямо ответил, что не доверяет их порядочности. Новички — хорошие ребята. Все, что находили, вносили в опись. Но ценного не сыскали.

— Квартира Карпова опечатана? — поинтересовался Потапов.

— Конечно.

— Скажите, а где искали коллекцию? — спросил Вадим.

— Если не считать дивана, шкафа, шифоньера, столов и тумбочки, больше искать негде. На кухне — газовая плита и обычный стол, две табуретки. В прихожей — пусто. А вот в зале, когда сорвали ковер, увидели в стене нишу. Пустую. Видно, хотел там сейф вмуровать. Но то ли руки не дошли…

Потапов глянул на Вадима, тот отвернулся к окну, курил.

— Когда вам предлагали помощь, в этой самой нише стоял сейф с коллекцией. Вы отказались, — сказал зло.

— А почему не подсказали? — по-мальчишески обиделся следователь.

— У нас с вами разные ценности! Вы ищете коллекцию. Нас она интересовала как приманка на убийцу…

— Значит, вы знали о ней еще тогда? А почему не поставили в известность? Случайно ли?

— Вы подозреваете нас в краже коллекции? — изумился Потапов.

— Я предполагаю! Почему вы не сообщили о коллекции своему руководству? — смелел следователь.

— Наше было поставлено в известность. Но у нас свое задание имелось. Вы не пошли на контакт! — горячился Вадим.

— Погодите оба. Давайте спокойно поговорим, — предложил Потапов.

— Когда вы впервые заглянули под ковер и увидели нишу? — спросил Вадим.

— Недели две назад.

— После первого обыска вы опечатывали квартиру Карпова?

— Естественно.

— Была ли повреждена опечатка?

— Нет.

— Когда провели первый обыск?

— На второй день, вернее, когда мне поручили это дело.

— Вы не приметили, что до вас в квартире побывали с обыском?

— Там был беспорядок. Но сказать, что это был обыск, не решаюсь.

— А зря! Вас опередили!

— Но кто? — удивился следователь.

— Тот, кого хотели мы задержать. Но коли не удалось, предполагать не имеем права. Вы отказались от нашей помощи. А именно в те два дня мы сумели бы установить убийцу, вы — получили бы коллекцию. Теперь мы все столкнемся с бандой киллеров. Она не станет долго ждать и скоро заявит о себе, — сказал Вадим.

— Вы кого-либо конкретного знаете?

— Знать — это быть уверенным. Мы хотели устроить ловушку в квартире Карпова. И вот тогда бы убедились наверняка…

Они говорили долго. Разговор из раздражительного перешел в спокойное русло.

— Я уже много раз бывал в притоне и расспрашивал женщин о тех двоих, сбежавших после убийства. Но однозначно описать их внешность не смогла ни одна. Испугались. Старались не смотреть, — рассказывал следователь.

— А задержанный кем был убит? — поинтересовался Вадим.

— Киселев рванулся к машине, уходившей с территории изолятора. И уже вцепился в борт, подтягивался, чтобы заскочить в кузов. Охранник приметил. Дал очередь. И все на том…

— Почему не по ногам, почему убил?

— Испугался, что сбежит Киселев. Солдат-первогодок. Не хотел вместо Киселева в зону попасть.

— Кто-нибудь Киселевым интересовался? Спрашивали о нем?

— Нет. Ведь он бомж. Безработный, семьи не имел. Скитался по чердакам и подъездам, по дачам. Кто таким станет интересоваться? Я, честно говоря, верил, что он не убивал, случайно оказался втянутым в эту историю, — признался следователь.

— Ошибаетесь. Наши городские бомжи не побегут из изолятора. Они лезут туда! Там баланда каждый день. Имеется крыша над головой. Не замерзнет от холода. Если заболеет — вылечат. Зачем бежать? В изоляторе или в зоне — бомжам рай! Им воля слишком дорогой ценой отливается. А там — без забот. Вот и думайте, был ли бомжем Киселев, если рвался на волю, в никуда? — посеял зерно сомнения Соколов.

— Но в розыск никто не подал. Документов при нем не было.

— Но бомжи не растут на улицах. Они откуда-то берутся. Стоило установить его личность.

— Теперь уж ни к чему, — отмахнулся следователь.

Соколов удрученно качал головой. Говорить со следователем стало неинтересно. Вадим без внимания слушал разговор следователя с Потаповым, решив для себя не ввязываться в это дело, не помогать прокуратуре.

Он понимал, что дело проиграно, и не верил, что прокуратура сумеет выйти на след убийц и найти коллекцию самостоятельно. Помогать не хотел еще и потому, что следователь произвел впечатление слабого, неопытного специалиста, легко поступающегося убеждениями и принципами.

— Работай, ищи, раскрывай, а вот такой хлыщ весь результат на свой счет запишет. Сколько таких случаев было, — думал Вадим. И, подойдя к окну, увидел топчущегося у подъезда Егора.

Фартовая спесь мешала ему войти. Он с нетерпением смотрел на окна кабинета, и увидев Вадима, жестом позвал к себе.

— Зайдем в кабинет! — предложил Соколов.

— Не-ет, не стоит. Давай свернем за угол. Я ненадолго. Ты Потапову вякни, чтоб ночью ко мне возник. Только пусть о том мозги не посеет. Жду его. Ему это, может, наваром повернется.

— Передам, Егор! — пообещал Вадим.

Потапов уже прощался со следователем. Обещал ему звонить. И, если нападет на след коллекции или услышит о ней хоть что-нибудь, тут же сообщить.

Узнав от Вадима о Егоре, Сашка и вовсе оживился. Позвал с собой к фартовому.

— Этот впустую не зовет. Что-то случилось. Но не мне пофартить, для такого не пригласит, видно, паленым для него запахло. Попросит помощи. Взамен информацию выцедит. Но она у него всегда ценная! Пошли! Не пожалеешь! — тянул за собой.